– Тебе действительно повезло, – усмехнулась я. – Можешь открыть бутылку вина? Эйден подошел к подставке с бутылками, и у меня все внутри скрутило от тоски по тому времени, когда мы ловко управлялись вдвоем на кухне: я готовила ужин, а он открывал вино. Эйден налил мне бокал вина и плеснул немного себе, пока я доставала посуду. – По-прежнему не любишь салат на гарнир? – Нет, спасибо. Я расставила тарелки, а Эйден – бокалы, и, завершив совместный танец подготовки к ужину, все движения которого нам так легко удалось вспомнить, мы сели за стол. – Приятного аппетита, – сказала я, поднося бокал ко рту. Но как только слова слетели с языка и я пригубила вино, горький вкус предательства заставил меня вздрогнуть. Он бросил тебя. Ты заслужила это… но он бросил тебя. А потом кинулся в объятия твоей лучшей подруги. И даже если вы оба извинились… Не нужно притворяться счастливой семьей. – Так где она? – спросила я. – «Где она»?! – переспросил Эйден, поднося вилку ко рту. – Хелен. Почему она не смогла забрать Фрейю? Он поерзал на стуле и опустил взгляд в свою тарелку. Шея над воротником порозовела. – Она в Саудовской Аравии. Уехала по работе. Она постоянно была в отъезде по работе. Она мечтала о карьере, а я – о материнстве. Так оно и было. Так было всегда, всю нашу жизнь – даже когда мы были маленькими девочками, я играла в куклы, а она представляла себя то космонавтом, то учительницей. Теперь она тоже играла роль мамочки. Но с моей дочерью. – Она по-прежнему часто уезжает? – Ага. Примерно раз в месяц на целую неделю. Иногда на две. Это… отличается. – Отличается от чего? – От того, что было у нас. Я встретилась с ним взглядом, и Эйден не стал отворачиваться, а предпочел посмотреть на меня в ответ. – Да, мы много времени проводили вместе, не так ли? – напомнила я с легкой улыбкой. – Мне это нравилось. – Мне тоже. Эйден откашлялся, опустил взгляд в свою тарелку и начал ковырять еду вилкой. – Чем занимается Руперт? – спросил он. – Руперт? – Да. Его ведь так зовут? – Кхм, да. Он фермер. Работает в «Дейли». – Вместе уже год, да? Ты и он? – Девять месяцев. Хотя у нас все не настолько серьезно. – Правда? Я пожала плечами. Эйден кивнул, как будто понял, что я хотела сказать, затем наклонился над своей тарелкой и отправил в рот большой кусок лазаньи, запихнув его за щеки. – Чертовски вкусно! – воскликнул он и рассмеялся, когда напряжение, висевшее над нами подобно грозовой туче, спало. И я тоже смеялась, пока не заболел живот и бока. Раньше мы часто хохотали вместе, согнувшись пополам, и случайно выплевывали напитки, плача беспомощными, неподдельно счастливыми слезами. Мы всегда умели рассмешить друг друга. Пока все не закончилось. Однажды, совершенно внезапно, все перестало быть смешным. После ужина мы по привычке навели порядок. Эйден собрал со стола тарелки, я вымыла их, а он вытер. – Будешь еще? – спросила я его, подливая себе вина. – Пожалуй, не стоит. Мне нужно ехать домой. – Ладно, – ответила я, и между нами повисла тишина. – Можно мне лучше твоего чаю? – спросил Эйден, скривив рот, как непослушный ребенок, выпрашивающий сладости. – Моего чаю? – Ты готовишь самый лучший чай. – Разве? – Честно-честно. – Ага, а вот у тебя чай отвратно получается, не так ли? – Так. Ты наверняка скучаешь по его вкусу. Мы посмотрели друг на друга, и Эйден выдержал мой пристальный взгляд, но выражение его лица изменилось, стало серьезным и задумчивым. Я не отвернулась – не могла – и заметила, когда он посмотрел на мои губы. – Может, посидим в маленькой комнате? – предложил он, и это ощущение – мурашки, бегущие по моей шее, – усилилось. – Конечно, – согласилась я. Я заварила чай и взяла свой бокал вина, но помедлила, когда подошла к порогу маленькой комнаты: Эйден сидел на диване, обращенном к камину. Огонь, который я разожгла для Фрейи, еще потрескивал в очаге, но уже начал угасать. Следует ли мне сесть рядом с Эйденом? Я задумалась. Или мне следует сесть в кресло? И что плохого, если я посижу рядом с ним? Я поставила чай на кофейный столик и прошла мимо Эйдена к креслу. Не совершай никаких глупостей. Мы сидели в тишине. Некоторое время, пока Эйден пил чай, а я потягивала вино, в комнате слышалось лишь потрескивание никак не желавшего угаснуть огня и стук дождя по окнам. – Я скучаю по этому дому, – тихо и нежно произнес Эйден, глядя на пламя, как зачарованный. Я повернула голову и стала рассматривать его профиль, освещенный теплым, трепещущим светом. Залюбовалась его красотой. – Правда? Эйден кивнул, по-прежнему зачарованный угасающим огнем. Он взглянул на меня, затем встал и подошел к камину. Вытащил полено из подставки, подбросил его в очаг и осторожно раздул пламя. Когда оно лизнуло края деревяшки, Эйден удовлетворенно улыбнулся. Он медленно обошел кофейный столик, не сводя с меня взгляда. Но вместо того чтобы устроиться на диване, Эйден прошел мимо своего места и остановился перед креслом, в полный рост нависнув надо мной. Я подняла на него глаза, но была не в состоянии говорить. Мне хотелось спросить Эйдена, что он делает. Хотелось напомнить, что ему пора забрать Фрейю и отвезти ее домой, но я была околдована его взглядом. Эйден наклонился и положил руки на подлокотники моего кресла. Он медленно двинулся вперед, пока наши лица не оказались так близко, что я ощутила его дыхание у своих губ. Эйден вздохнул, а затем накрыл мои губы страстным и настойчивым поцелуем. – Черт, – сказал он, отстраняясь. – Черт, прости. – Не надо… – возразила я, но моя реакция была замедленной, заторможенной шоком от того, что Эйден сделал. Но когда он повернулся, собираясь уйти, все мое тело наполнилось энергией, и я быстро встала и обошла его. Я обвила руками шею Эйдена и поцеловала его. Мои пальцы скользнули в его волосы, и Эйден обхватил мое лицо ладонями и попятился назад, падая в кресло. Я оседлала его и расстегнула его брюки, пока он расстегивал мои, и при этом ни один из нас не прерывал неистового поцелуя. После того как все закончилось, – после того, как мы оба замерли, обдавая друг друга тяжелым дыханием, – мы поднялись наверх. Уезжая на следующее утро, – Фрейя с радостью поверила нашей заранее придуманной истории о том, что машина сломалась, – Эйден сказал, что это больше не повторится. Он женат. И я согласилась. Мы договорились, что секс между нами случился в последний раз. Нам не суждено быть вместе. Никогда больше. Но это был не последний раз. Руки Эйдена под моей кофтой, прикосновения его пальцев к моей обнаженной коже возвращают меня в настоящее, и внезапно все мысли вылетают из головы. Остается лишь понимание: это мой муж, мой Эйден. Мы неистово целуемся и стаскиваем друг с друга одежду – словно цепляемся за спасательный плот во время сильного шторма. Эйден поднимает меня и прижимает спиной к стене, поддерживая снизу руками, а я обхватываю его ногами. Я задыхаюсь от ощущения, что он внутри меня, вдыхаю знакомый запах его кожи, когда он целует мою шею, а его щетина царапает мою ключицу. Мы двигаемся в едином порыве, обдавая друг друга неровным горячим дыханием. Эйден не отрывает взгляда от моего рта, и я цепляюсь за его плечи, когда он впивается зубами в свою нижнюю губу.