Почему она пыталась спуститься вниз в темноте? Почему вышла из своей комнаты? Почему она это сделала? Почему?! Но среди всех вопросов один постоянно приходит мне на ум и не дает покоя. Среди всех этих «почему» лишь одну дилемму я не могу отбросить в сторону или оставить без ответа. Как мне рассказать об этом Эйдену? Моя ладонь сама собой прижимается к животу, перед глазами все расплывается. Когда примерно неделю назад я узнала, что беременна, эти две едва заметные полоски на тесте означали одно – второй шанс. Надежду. После всего, через что мы прошли… как мне рассказать ему? И когда я это сделаю… что ожидает моего будущего малыша? 3 Пятью годами ранее… Ноябрь Сжимая в руке тест на беременность, я медленно открыла дверь спальни и прошла через узкий коридор в ванную. – Наоми? – крикнул Эйден из гостиной. – Ты в порядке, любимая? – Да, в порядке. Буду через минутку! – Мой голос звучал странно. Пискляво и слишком радостно, как будто я вдохнула гелий из воздушного шарика. – Ты уверена? – с тревогой уточнил Эйден. Я понизила голос до обычного звучания. – Ага. Закрыв за собой дверь ванной, я стянула джинсы и примостилась на краю унитаза. Неуклюже опустила между ног тест, держа его так, чтобы не замочить руки. Сначала мне показалось, что ничего не произойдет, но затем процесс пошел, и быстрый поток хлынул прямо на тест. И на мои руки. Я защелкнула крышку пластикового корпуса и положила его лицевой стороной вниз на край раковины. Поднявшись, вымыла руки, а затем прошлась туда-сюда по небольшому пространству ванной комнаты. Сколько времени прошло? Я посмотрела на таймер на своем телефоне – всего сорок пять секунд. Похоже, три минуты покажутся вечностью. Я присела на край ванны и на мгновение прислонилась лбом к раковине, но тут же вскочила от щелчка открывающейся двери и увидела изумленное лицо Эйдена, который уставился на тест. – Думаю, я беременна, – прошептала я, указывая на тест. – Похоже на то. – Правда?! – Эйден неподвижно стоял в дверном проеме, не отрывая взгляда от теста. Я кивнула. Слабая изумленная улыбка заиграла на его губах. Эйден вошел, плюхнулся рядом со мной на бортик ванны и протянул руку. Я переплела наши пальцы. Искоса взглянув на Эйдена, я попыталась оценить его реакцию. Мы решили зачать ребенка совсем недавно. Он поймал мой взгляд и с ухмылкой прошептал: – Я так волнуюсь. – Я тоже. Мы улыбнулись друг другу, затем уставились на тест, который лежал перед нами, готовясь предсказать будущее. – Пора, – прошептала я. Мы встали и медленно приблизились к нему, по-прежнему держась за руки. Я нерешительно потянулась к тесту. – Готов? – спросила я. Эйден посмотрел на мои протянутые пальцы, покусывая нижнюю губу. Кивнув, он сжал мою руку, но не отрывал глаз от теста. Я поколебалась – затем перевернула тест. Две полоски. – Черт возьми, мы станем родителями! – воскликнул Эйден, прижав ладонь ко лбу. Я посмотрела на него. Его глаза округлились, а улыбка стала такой широкой, что могла бы разорвать лицо пополам. – Мы станем родителями! – повторила я. Эйден засмеялся и подхватил меня на руки. Мои ноги оторвались от пола, сердце оглушительно застучало. Я откинула голову и тоже засмеялась, громко и счастливо. Когда Эйден поставил меня на ноги и поцеловал, обхватив ладонями лицо, я вздохнула. Теперь он – моя семья. Он. И наш ребенок. 4 – Алло? Я расхаживала по коридору туда-сюда, снова и снова, но, услышав в трубке его голос, внезапно замерла на месте. Чувствую себя так, словно стою на краю обрыва, и если прыгну с него, то выпаду из своей жизни, и ничего не останется ни от нее, ни от меня, когда я упаду на землю. Стук сердца эхом отдается в ушах, заполняя тишину, и ледяной холодок пробегает по моей спине. – Алло? Наоми? Ты меня слышишь? Мой взгляд скользит к большим часам, которые висят у входной двери. Уже почти четверть девятого. Эйден – ранняя пташка, так что он наверняка проснулся, но еще не принял душ и не оделся. Вместо этого он спустился вниз и сел за кухонный стол с большой чашкой кофе в руках: черный, без сахара. Полагаю, она все еще спит. Прижимаюсь головой к стене, утыкаясь лбом в выступающие кирпичи, и адреналин разливается по моему телу. Дыхание звучит неровно, взволнованно. Я пытаюсь взять себя в руки, но из глубин живота всплывает знакомое чувство паники. Она упала. Ты в этом не виновата. Но Эйден меня никогда не поймет. Он мне не доверяет, а я настояла на том, чтобы он позволил мне оставить Фрейю с ночевкой. Он во всем обвинит меня. – Алло? Я солгала насчет таблеток. Я поклялась ему, что больше их не принимаю. Так уже было раньше… Скажи что-нибудь, Наоми. – Что-то случилось с Фрейей, – шепчу я в трубку, и слезы текут по моим щекам, попадая в рот. Я чувствую привкус соли. – Наоми? Что ты сказала о Фрейе? – переспрашивает Эйден. – Что случилось? Этого не может быть на самом деле… Делаю глубокий вдох через нос, зная, что мой голос будет дрожать. Горло начинает сжиматься. Паника обхватывает своими пальцами мою голову, все туже затягивает на моих висках тиски, и я распластываю ладонь на стене. Все расплывается. Фрейя упала. Я заставляю себя произнести эти слова, но давление в голове настолько сильное, что я не могу думать. Фрейя мертва. Вся комната начинает вращаться. Это был несчастный случай. Просто скажи это. Фрейя мертва. Черный занавес опускается перед глазами, и я представляю себе мигающие синие огни. Парамедики стоят на коленях у подножия лестницы. Полиция держится в стороне и наблюдает. Жужжание застегивающейся молнии на белом мешке. Сочувствуем вашей потере.