Часть 50 из 72 В начало
Для доступа к библиотеке пройдите авторизацию
– Нет. – Я шмыгаю носом. – Давайте продолжим.
Они кивают.
– Когда я нашла ее… я запаниковала. Позвонила Эйдену, чтобы рассказать ему, что произошло, но не смогла. Я была так напугана… Я боялась того, что может случиться. Я боялась, что ее заберут, и прежде, чем поняла, что делаю, я сказала, что Фрейя пропала и я не могу ее найти. Он настоял, чтобы я позвонила в полицию. А я не знала, как отыграть назад. Как вернуть свои слова обратно. Я хотела сказать правду, но не понимала… Не знала как.
Я быстро моргаю и вглядываюсь в их лица, жду понимания.
Его нет.
Дженнинг слегка покашливает.
– Вы позвонили в полицию сразу после вашего телефонного разговора с Эйденом?
– Да.
– Вы уверены? – Он постукивает по лежащей рядом папке. – У нас есть записи ваших телефонных разговоров.
Я разглядываю его лицо и вспоминаю тот момент, когда попрощалась с Эйденом. Я набрала 999, я позвонила…
Я не набирала 999. Я позвонила Руперту.
Мое дыхание сбивается, и я пытаюсь сглотнуть, но во рту сухо. Неужели я выставила и Руперта виноватым? Они думают, что он замешан в этом?
– Нет, я… я позвонила Руперту.
– Почему вы позвонили Руперту?
– Я… Я собиралась попросить его о помощи, но не сделала этого, клянусь. Он ничего не знал. Он был в Бристоле. Я сказала, что Фрейя пропала, и он сразу же выехал ко мне на ферму.
Дженнинг подается вперед на стуле, положив предплечья на стол.
– А как только вы позвонили в полицию – что вы сделали с Фрейей?
Приподняв брови, он ждет моего ответа. Уокер тоже наблюдает за мной, занеся ручку над бумагой. Они уже знают ответ. Они нашли ее. Но они хотят, чтобы я сказала это вслух. Они хотят, чтобы я в этом призналась.
Тебе придется быть честной, Наоми.
– Я спрятала ее в бункере в лесу. – Ощущаю привкус железа на задней стенке горла. – Можно мне салфетку, пожалуйста? Кажется, у меня идет кровь из носа.
Уокер лезет в карман пиджака и достает скомканный платок, который протягивает мне.
– Он чистый, клянусь.
Я беру платок и прикладываю к своей ноздре. Да, так и есть. Ярко-красные пятна крови образуют узор, похожий на один из тех рисунков чернильными брызгами.
– Спасибо.
Дженнинг отмахивается, пытаясь скрыть нетерпение.
– Продолжайте.
– Я спрятала ее в бункере. Я не знала, что еще делать. Я не могла ясно мыслить.
– А затем что вы сделали?
– Вернулась в дом и все прибрала. Потом вымыла руки.
– Зачем?
Я в недоумении приподнимаю брови.
– Зачем вы вымыли руки? – повторяет он вопрос.
– На них была грязь. Вы вот-вот должны были приехать, и я не хотела, чтобы вы это увидели.
Ты отвратительна.
– Почему вы сказали нам, что она играла на улице? Почему бы не придумать, будто ее забрали из дома?
– Потому что, если б я так сказала, вы бы стали искать доказательства взлома… а их не было. – Я крепко зажмуриваюсь, стыд пульсирует во мне. Это звучит так продуманно.
Дженнинг наклоняется вперед, подвинув ладони совсем близко к моим.
– Почему вы солгали, Наоми, если искренне считали, что это несчастный случай? Несчастные случаи случаются постоянно. Чаще, чем вы думаете. Чаще, чем о них пишут в газетах. Зачем лгать?
– Потому что… Знаю, это звучит глупо, но я боялась, что ее заберут у меня. Когда мой папа умер, его увезли из дома прямо на моих глазах. Мне пришлось присутствовать на опознании и попрощаться с ним в морге, и я просто не могла вынести мысли о том, что мне придется делать это с Фрейей.
В его глазах нет сочувствия. Ни проблеска понимания.
– И я беременна, – продолжаю я. – Я подумала, что и этого ребенка заберут. Я… я просто запаниковала.
Уокер хаотично пишет что-то в блокноте, не сводя с меня глаз.
Дженнинг кивает.
– Да, я с удивлением узнал о вашей беременности. Вы прежде не упоминали об этом.
Нужно рассказать им о том, почему Эйден ушел. Нужно поведать им настоящую причину, по которой я боялась потерять своего ребенка. Моя нижняя губа сильно дрожит, но я не могу заставить себя говорить. Не могу этого сделать. Ребенка заберут, и я останусь одна. Лишусь обоих детей: один мертв, другой утрачен.
– Это был несчастный случай, – повторяю я. – Пожалуйста, поверьте мне.
– Вы понимаете, что описанные вами действия являются правонарушением?
– Да.
– Трата времени полиции… Препятствование надлежащему погребению. Искажение хода правосудия…
– Да.
– Вот видите! Хотите знать, что я думаю? Я думаю, что вы умная. Я думаю, вы заранее все просчитали на случай, если мы ее найдем. И я думаю, что вы признались во всем этом, чтобы попытаться избежать обвинения в реальном преступлении, которое вы совершили.
– Убийство? – ахаю я. – Я не убивала Фрейю… я бы никогда не причинила вреда своему ребенку. Это был несчастный случай. Она упала.
Это наверняка был несчастный случай. Наверняка. Все остальное немыслимо.
Дженнинг откидывается на спинку стула с самодовольным, самоуверенным выражением на лице. Он так держится, словно знает секрет, который изменит все.
– Что ж, как и во всех случаях, когда мы находим тело, Наоми, патологоанатом сделал вскрытие. Мы попросили предоставить нам результаты как можно скорее, в экстренном порядке. И знаете, что обнаружилось?
Он берет лист бумаги, который до этих пор лежал поверх папки, и подвигает лист ко мне; буквы расплываются, прежде чем обрести четкость. Я торопливо пробегаю взглядом по строчкам, пока не натыкаюсь на последний абзац – заключение. Читаю слова, но мой мозг не в состоянии понять их значение.
Перечитываю еще раз.
Медленно поднимаю взгляд на полицейских. Оба наблюдают за мной – ждут моей реакции.
Пожалуйста, нет. Этого не может быть.
– Теперь вы понимаете, почему мы вам не верим? – Дженнинг подтягивает лист обратно к себе и убирает его в папку. – Смерть Фрейи не была несчастным случаем.
35
Это не был несчастный случай.
Кто-то сделал это намеренно.
Я уложила Фрейю в постель, а на следующее утро она лежала у подножия лестницы. Она упала. По-другому и быть не могло. Но патологоанатом…
Явные признаки насильственной смерти.
Вот что говорится в отчете. Смерть не от несчастного случая. И целая череда доказательств, подтверждающих этот вывод. Как научный эксперимент в школе: гипотеза, исследование, доказательства, результаты, заключение. Но я не понимаю доказательств. Я не могу осознать результат. Это невозможно. Это должен быть несчастный случай.