Я подошла к двери, приоткрыла её и выглянула в коридор. Тишина. Только изредка слышался какой-то скрип – дом «усаживался», как говорил папа. Жаль, что он не знал то, что знала я – странные звуки в доме могли иметь и другие причины. И одна из них – призраки. Я на цыпочках приблизилась к комнате Лео и остановилась за дверью. Внизу виднелась полоска света. Я надеялась, что он не спит. Я осторожно повернула ручку и приоткрыла дверь. Кровать Лео была пуста, и я услышала шум воды в душе. Я зашла в комнату и увидела книгу о призраках, взяла её и направилась к себе. Я закрыла дверь, залезла на кровать и открыла книгу. Вскоре я нашла главу о Вудмуре, потому что Лео загнул на странице уголок. Я рассмотрела все фотографии Аннетт, надеясь обнаружить какую-нибудь новую зацепку. Мы уже знали, что она и есть наш призрак, но мы наверняка что-то упустили, что-то, что могло помочь мне придумать, как заставить её покинуть дом. Что-то кольнуло меня в бедро. Я перевернулась и сунула руку в карман. Это оказался мастер-ключ. Я совершенно о нём забыла. Я взяла его в руку, размышляя, не был ли он очередным отвлекающим манёвром. Может быть, это всего лишь совпадение, не имеющее отношения к Аннетт, как и взрывающиеся на кухне лампочки. Я смотрела на маленькие зубчики на ключе, и тут у меня в голове всплыли слова Уилла: «Может быть, он не от двери». Тогда я об этом не подумала. Я обыскала весь второй этаж и знала, что здесь нет загадочных запертых шкафов или ящиков. На первом этаже единственные шкафы были на кухне, а в библиотеке были только полки. Если ключ не подходил к двери, шкафу или ящику, то к чему он мог подходить? К коробке. Эта мысль промелькнула так быстро, что я вздрогнула. В тот день, когда Лео напугал меня шёпотом из переговорной трубки, я нашла под своей кроватью пластиковую коробку. Внутри лежала металлическая коробка меньшего размера. Насколько я помню, на ней был серебряный замок. Замок без ключа. По крайней мере, я его не заметила. Я слезла с кровати, опустилась на четвереньки и подняла покрывало. Пластиковая коробка была на месте. Я вытащила её и сняла крышку. Внутри лежала металлическая коробка. Я взяла её в руки и осмотрела замок. Я не была полностью в этом уверена, но мне показалось, что мастер-ключ к нему подходит. Я поднесла зубчики к отверстию замка, отправила во Вселенную пожелание и сунула ключ внутрь. Он с лёгкостью вошёл в отверстие. Я слегка повернула, и замок открылся. Я изумлённо смотрела на него. Всё это время загадочная замочная скважина была в моей комнате? Я открыла крышку. Сначала мне показалось, что внутри один хлам. Коробка была набита старыми пожелтевшими листками бумаги. Они были сильно сморщены, как будто кто-то смял их, а потом опять разгладил. Я знала, как выглядят такие листки, потому что сама часто поступала так со своими домашними заданиями. Я осторожно взяла один листок и развернула его. Цветы (может быть, из сада?) Живая музыка Фуршетные блюда Свечи Я перестала читать. Я вспомнила список, который составляла тётя, когда планировала пятидесятую годовщину свадьбы бабушки и дедушки. Я перевернула листок в поисках продолжения. Но оборотная сторона была пуста. На других листках бумаги оказались грубые наброски бального зала. На одном были изображены маленькие круглые столики, расставленные вокруг «танцпола». Там было место для оркестра и для длинного стола с блюдами. Вот оно что! Наверняка это был план вечеринки «Старое доброе лето». Интересно, знали ли об этом владельцы Вудмура? Наверное, они просто сунули листки в коробку, убрали её под кровать и забыли о ней. Последние несколько листков на дне коробки отличались от предыдущих. Они были меньше. По краям были изображены цветы и несколько изящных птиц. Они были нарисованы довольно небрежно, поэтому я решила, что это, скорее всего, наброски. Приходите к Дж. Б. и Аннетт на праздник в честь наступления лета в их новом доме в Вудмуре 25 июня в 5.30 вечера. Двадцать пятое июня будет всего через две недели. Я разложила все листки бумаги на кровати, представляя, как Аннетт сидела в этой самой комнате, планируя долгожданную вечеринку. Уверена, на заднем плане играла её любимая мелодия. Как жаль, что ей было больше не суждено надеть то бальное платье. Моё горло сжалось. Я перевела взгляд на яркий чёрный текст и заметила, что буквы выглядели странно массивными. Я не узнавала этот шрифт. Если только… Я схватила список, побежала на веранду и включила свет. Пишущая машинка стояла на столе. Я взяла листок бумаги и сравнила его с предостерегающим посланием. Буквы были одинаковые: тот же размер, цвет и массивный шрифт. Ух ты! Значит, новые страницы, которые я нашла в коробке, были напечатаны на этой машинке. Это было вполне логично, потому что в тридцатые годы компьютеров не было. Внезапно я вспомнила миссис Шелдон, владелицу антикварного магазина. Она сказала нам с Уиллом, что никогда раньше не видела эту пишущую машинку. Она как будто появилась из ниоткуда в тот самый день, когда я приехала и выбрала комнату Аннетт. Я провела пальцем по гладкому металлу, и у меня появилась теория. Но это ведь невозможно… Я осторожно подняла машинку и осмотрела её. Я искала дату или какое-нибудь указание на то, когда именно её купили. Осмотрев заднюю стенку, я обнаружила то, что искала. Три маленькие буквы, выгравированные на металле. А. Э. Д. Глава 43 Я шумно выдохнула. Пишущая машинка принадлежала Аннетт Доттингер! А значит, все мои зацепки ведут к ней и вечеринке, которую она хотела устроить. Мелодия. Ключ и бумаги в коробке. Пишущая машинка. Как будто она пыталась мне что-то сказать об этой вечеринке. Я озадаченно смотрела на предупреждающие послания. Как заметил Уилл, первое из них было предельно простым: «Идите вон». Видимо, Аннетт хотела, чтобы мы покинули её дом, как и все остальные. Как бы я ни напрягала мозги, это послание, очевидно, не было связано с вечеринкой. Второе послание было не таким простым: «Бедныйдомвесьразбит». Мне казалось, что я его поняла, но вдруг я ошибалась? Я вспомнила, когда появилось это послание. Мы с Лео были в бальном зале. Машинка начала печатать. Мы побежали вниз и нашли это сообщение. Через несколько секунд ветка дерева рухнула в окно бального зала. Судя по времени, это послание и разбитая мамина посуда были как-то связаны. Но теперь я уже не была так уверена. Я взяла блокнот, села на кровать и написала слова «бедныйдомвесьразбит». Я уставилась на них, и в моём уставшем мозгу появилась новая мысль. Что, если это то же самое, что и тиканье? Сначала мне показалось, что где-то в доме были очень громкие часы. Но только когда я прислушалась, я услышала мелодию. Может быть, здесь то же самое? Зацепка внутри зацепки? Эта мысль была одновременно пугающей и волнующей. Может быть, если я поменяю слова местами… Бедный разбит дом. Дом разбит бедный. Лео прочитал, что мистер Доттингер принял несколько неудачных деловых решений и потерял много денег, так что слово «бедный» имело смысл. И всё-таки что-то было не так. Эта зацепка не подсказывала мне, что делать, в отличие от первого послания. Я перестала менять слова местами и сосредоточилась на отдельных буквах. Может быть, их можно поменять местами, и тогда получится какое-то другое слово? Что-то имеющее смысл? Многие авторы детективов использовали анаграммы. Я принялась выписывать слова. Их было много. Сложно представить, что всего из нескольких букв можно создать так много слов. Когда список перешёл на вторую страницу, я начала вычёркивать неподходящие слова. Например, «рамэн». Я засмеялась, потому что срочное сообщение Аннетт Доттингер вряд ли имело какое-то отношение к рамэну. Но если бы это сообщение оставил кто-то вроде моего брата, я бы не стала вычёркивать это слово. Иногда желудок Лео брал над ним верх. Когда у меня остались только осмысленные слова, я начала менять их местами. Это было сложно, потому что всякий раз создавая новое слово, я должна была вычёркивать каждую букву в первоначальном списке, чтобы она не повторялась дважды. Зал. Откройте. Не. Прыгать. Или. Десять. Команда. Люди. Хандра. Карта. Жарко. Бал. Список казался бесконечным. Я потёрла уставшие глаза, жалея, что плохо разбираюсь в анаграммах. Я вычеркнула ещё несколько слов и уставилась на оставшийся список. Многие слова просто не подходили друг к другу и не имели никакого смысла. Я переводила взгляд со слова «зал» на слово «бал». Мысленно я поменяла их местами. Бал. Зал. Бальный зал. Бальный зал был очень важен для Аннетт Доттингер! Я взволнованно вычеркнула восемь букв в первоначальном списке, а потом посмотрела на оставшиеся. Через несколько минут до меня дошло. Сообщение из трёх слов, от которого у меня по телу пробежал холодок. Откройте зал. Я ворвалась в комнату Лео. Он стоял на четвереньках и заглядывал под кровать. Он сразу же вскочил, приложил руку к груди и сердито посмотрел на меня. – Боже! Джин, ты меня напугала. Я взмахнула листком с сообщением. – Кажется, я догадалась, чего хочет Аннетт Доттингер. Лео выпрямился и приподнял бровь. – Она хочет, чтобы мы уехали. – Нет, посмотри на это! – Я протянула ему листок.