– Ты забываешь, что на меня люди рассчитывают. Многие из них записывались месяц назад, и для них это по-настоящему важно, – вяло протестую я, чувствуя легкий трепет внизу живота. – Это ты про своих убогих? – Не называй их так! – Страждущих, так можно? Я молчу, скрещивая перед собой руки. – Одну недельку без связи со своими покойными родственниками они точно продержатся. О живых нужно переживать, а не о мертвых! – Ну ты у нас прям эксперт. – Боже упаси! – с театральным испугом ахает Джесс, снова прикладывая ладонь к губам. – Я даже не претендую. – Все заканчивай этот цирк! – Как скажешь, – охотно соглашается она, поднимаясь с дивана. – Мне пора. Спасибо, что выслушала. – Я за спасибо не работаю, так и знай, если еще хоть раз решишь сорвать мне запись! – предупреждаю я, наигранно хмуря брови. – Так и знала! Корыстная ты все-таки женщина, Дженифер Марсела Рид. Мы снова смеемся. Глава 14 Я еду домой, когда телефон начинает вибрировать в заднем кармане джинсов. В вагоне метро довольно шумно и ужасно тесно – обычная картина в это время дня. Крепче сжимая поручень, чтобы устоять на ногах и не повалиться ни на кого из моих ближайших соседей, я аккуратно лезу в карман и успеваю увидеть имя «Кевин» на экране, прежде чем телефон снова переходит в спящий режим. «У меня все хорошо, я в метро», – предвосхищая его приступ паники, печатаю я, испытывая нарастающее внутри раздражение. Если я и дальше буду позволять ему контролировать мою жизнь, он превратит меня в неврастеничку… Я собираюсь убрать телефон в карман, когда на меня буквально наваливается высокий мужчина, внезапно потерявший равновесие. Его резкий аромат, точно разряд тока, бьет прямо в мозг. На какую-то долю секунды время будто останавливается, я проваливаюсь в темноту прошлого. Я вхожу в свою квартиру, связка ключей болтается на пальце, в руках большой букет цветов – подарок от Винсента. Только мой брат мог додуматься отправить цветы прямо в полицейский участок. Я оборачиваюсь, чтобы закрыть за собой дверь, когда вижу высокого мужчину, одетого во все черное. Его массивная рука закрывает мне рот до того, как я успеваю пикнуть. Все слишком быстро. Я вздрагиваю, крепче сжимая поручень. Хочу взглянуть случайному пассажиру в лицо, но поезд останавливается на станции Атлантик-авеню, и едва двери открываются, как толпа организованно выталкивает меня на перрон. Я кручусь на месте, пытаясь выхватить взглядом навалившегося на меня мужчину. Меня окружают люди, но я чувствую себя одинокой и оторванной от реальности. Ужас, случившийся почти пять лет назад, оживает, восстает вокруг меня. Мужчина весь в черном… я чувствую тяжесть его тела… ощущаю на себе терпкий запах его одеколона. Он где-то здесь. Он близко. Так же близко, как в тот день… Я вглядываюсь в людей, окружающих меня, – никого. Снова начинаю сканировать тех, кто остался в вагоне. Бинго! Кажется, я вижу подходящий силуэт: черный плащ с поднятым воротником, черная кепка на голове. Это должен быть он! Я делаю шаг вперед, когда меня задевает за плечо кучка проходящих мимо студентов. Я отвлекаюсь на долю секунды, но, когда снова всматриваюсь в окна, его там уже нет. Двери закрываются, и поезд трогается с места. Огни последнего вагона исчезают за поворотом, а я продолжаю еще какое-то время вглядываться в темноту, пытаясь в ней кого-то увидеть. Может быть, мне показалось? Этот одеколон… мужчина весь в черном… Я делаю глубокий вдох, наполняя легкие зловонным воздухом метро. Запах мочи и протухшей еды смазывает все другие ароматы. Я прислоняюсь к колонне и закрываю глаза, чувствуя, как сходит на нет вспыхнувшее внутри меня чувство тревоги. Со скрежетом колес к перрону подходит поезд зеленой ветки – мой поезд, но я продолжаю стоять на месте, равнодушно наблюдаю за тем, как выходят и входят пассажиры. Неожиданная вибрация заставляет меня переключить свое внимание на телефон, который я все это время бессознательно сжимала в руке. Мне пришло новое текстовое сообщение от Кевина. От былого безразличия и странной опустошенности не осталось и следа. Я снова злюсь. Вижу, как последний пассажир входит в вагон, и не раздумывая бросаюсь вслед за ним. Двери с лязгом закрываются у меня за спиной. Снова оказавшись стиснутой, на этот раз между молодой женщиной и влюбленной парочкой подростков, я хватаюсь за поручень, напряженно осматриваясь по сторонам. Ни одного знакомого лица. Ни одного знакомого аромата. Кажется, я в безопасности. Крепко держась за поручень одной рукой, я, наконец, открываю сообщение от Кевина. «Я получил отчет экспертизы камней. Похоже, ты была права. Нам нужно встретиться и все обсудить. Жду». Впервые за долгое время его ультимативное «жду» не вызывает во мне и толики протеста. Более того, мне и самой теперь не терпится с ним встретиться и все обсудить. И в этот раз он будет по-настоящему настроен слушать меня. *** Когда я поднимаюсь из метро на 116-ю улицу, меня окутывают сгущающиеся сумерки. Свет уличных фонарей на фоне сизого неба для меня как вечное напоминание о нелюбимых часах после заката. С самого детства меня страшит не ночь, а надвигающийся мрак: липкий, вязкий, густой. Словно пасть голодного животного, он скалит зубы, смрадное дыхание смывает все эмоции, желания. Внутри меня холодная пугающая пустота и тревога, ворочающаяся где-то внизу живота. Зябко ежусь, неуверенно делая шаг вперед. Здесь, как всегда, грязно, оживленно и очень шумно, но я чувствую себя одинокой и незащищенной, точно иду по тихой и пустынной улице. Я слышу только свои шаги, которые повторяют стук моего сердца: быстрые и неровные. Неконтролируемая паника овладевает телом, захватывает мысли. Маневрируя между прохожими, я не различаю ни лиц, ни голосов, я словно снова оказалась в вагоне метро, в тесном замкнутом пространстве, где среди сотни незнакомцев скрывается он – человек в черном плаще и черной кепке. Я вижу его широкие плечи, чувствую терпкий аромат его одеколона. Нас отделяет всего несколько шагов. Я ускоряю шаг, я должна его догнать, я должна заглянуть ему в лицо. Это столкновение не было случайностью. Он специально налетел на меня. Он хотел напомнить о себе. Он уже близко, он рядом… кажется, я снова вижу его. Черный силуэт резко оборачивается, и я напрягаю зрение, всматриваясь в человека, что стоит с нескольких шагах от меня, но вижу только два беснующихся уголька. – Мерида, что случилось? Все в порядке? Кевин стоит напротив входа в мой дом. Он выглядит взволнованным, точно увидел привидение. Не думаю, что я сама в эту минуту выгляжу лучше. Он крепко сжимает мои руки, и я чувствую, как в мое холодное тело сочится приятное тепло. Я обмякаю, и он легко привлекает меня к себе. Я позволяю ему обнять меня и делаю глубокий вдох. От Кевина пахнет мандаринами и кремом для бритья. От него веет спокойствием и защитой. – Что случилось? Тебя кто-то обидел? – Нет, просто был тяжелый день, – шепчу я, стараясь не двигаться. Мы стоим посреди улицы. Я чувствую жар его ладоней на своей спине. Уверена, что уже через несколько минут я сильно пожалею об этой слабости, но это будет потом. Сейчас же мне важно чувствовать опору, мне важно знать, что я не одна. – В сообщении ты написал, что я была права насчет камней, – деловито начинаю я, наконец, вырываясь из его цепких объятий. Кевин выглядит расстроенным. – Расскажи, что узнал. – Ты хочешь обсуждать это прям здесь? – Если ты думаешь, что после этого жаркого приветствия я приглашу тебя к себе, то ты сильно заблуждаешься. – Мерида, не шути так со мной. Я ведь не железный. – Прости, у меня правда был трудный день. Давай поговорим в машине, – предлагаю я, замечая его мустанг, припаркованный у обочины дороги. – Может, хотя бы в кафе посидим? – спрашивает Кевин, но тут же нехотя соглашается. – Как скажешь, Мерида. Давай в машине. Он садится за руль, а я на пассажирское кресло рядом. От былой тревоги, так лихо скрутившей меня, почти не осталось и следа: дыхание ровное, пульс тоже, и я терпеливо жду, когда Кевин начнет делиться со мной новой информацией, и все же… я ловлю себя на том, как тревожно озираюсь назад. Точно мне нужно еще раз убедиться в том, что за мной никто не следит, меня никто не поджидает в тени. – Снова Ник? – спрашивает Кевин, перехватив мой взгляд и неверно истолковав мою тревожность. – Если хочешь, я могу… – Нет, все в порядке. Просто показалось. – Ты какая-то странная сегодня. Ты точно ничего от меня не скрываешь? – Точно. – Я не смогу тебя защитить, если ты… – Я сама могу себя защитить, но я знаю, что могу на тебя рассчитывать, – натянуто улыбаясь, отвечаю я, после чего, едва похлопав его ладонью по руке, продолжаю: – Особенно теперь, когда ты, наконец, понял, как ошибался. А ведь я оказалась права, да? – В том, что те камни – бриллианты, ты действительно оказалась права, – признается Кевин, протягивая мне копию свидетельства геммологической экспертизы. – Я жду объяснений. Откуда ты их взяла и как они связаны со смертью пианиста? – С убийством пианиста, – машинально поправляю его я, врезаясь взглядом в предположительную страну происхождения – ЮАР. – Ты обещала мне все рассказать, я слушаю. Стараясь не впадать в детализацию, я в двух словах рассказываю ему о сценическом аксессуаре и о том, каким образом он попал ко мне в руки. Кевин слушает, не перебивая, но стоит мне закончить, как в машине наступает гнетущая тишина. Он смотрит на меня, но вряд ли видит. Так и не сказав и слова, он достает из кармана джинсов мобильный телефон и что-то вбивает в строку поиска. «Он все еще не верит», – мелькает в мыслях. Кусаю губу и, отвернувшись, устремляю свой взор в ветровое окно. Я была так увлечена рассказом, что не заметила, как сумерки сменились темнотой. Свет уличных фонарей, точно яркие мечи, прорезает вечернюю мглу, отражаясь в окнах домов. Я откидываюсь на спинку своего кресла и делаю глубокий вдох. – Нашел, – нарушает молчание Кевин, привлекая мое внимание. – Лиам Стивенс год назад инвестировал в ювелирный бизнес. Думаешь, это как-то связанно с твоей находкой? Я помню, ты говорила, что у Пола Морриса был роман с женой Стивенса, может быть, он не был обычным рогоносцем? Он протягивает мне телефон, на экране которого растянут снимок двух мужчин, пожимающих друг другу руки. А первые строчки небольшой заметки ясно дают понять: 17 апреля 2018 года Лиам Стивенс купил тридцать процентов акций крупной ювелирной компании «Кристалл Лайф». Я уверена, что вижу эту статью впервые, и это кажется мне странным, учитывая, как тщательно я работаю с информацией. – Не видела такого? – хмыкает Кевин, и его губы растягиваются в самодовольной улыбке. – Нужно знать, где искать. Полгода назад эта компания снова засветилась в прессе, только повод был уже не такой радужный. Компанию подозревали в нелегальном ввозе бриллиантов. Интересный поворот, да? – Весьма. Я об этом не знала, – растерянно тяну я. – У меня была другая версия. – Другая версия? И как же? – Я встречалась с Гвен Моррис, и мне показалось, что она что-то скрывает. – Что ты сделала? – Сходила в пекарню, которую она открыла недавно. Я не лезла ни в подвал, ни в заброшенный дом, так что не надо на меня так смотреть! – Мы договаривались. – Мы много о чем договаривались, – едко замечаю я, отворачиваясь к окну. – Пол в некотором смысле был коллекционером. Ему часто дарили произведения искусства: картины, статуэтки, музыкальные инструменты. Я не уверена, но мне показалось, что Гвен как-то с этим связана, и еще этот Эй Джей. – Что еще за Эй Джей? Не то что бы я думала скрыть от Кевина эту информацию, но и сразу вываливать на него все то, что мне удалось узнать за пару недель, тоже не хотелось. – Я показала ей фейковую страницу аукциона вещей Пола Морриса, и она странно отреагировала. Она подумала, что я пришла к ней от какого-то Эй Джея, и по выражению ее лица было понятно, что этот факт ее не только злит, но и пугает. Я не знаю, кто это такой.