Александр откинулся на стуле, вытянул ноги, чтобы удобнее было рассказывать. — Когда Кэт решила, что вы будете ее мужем, вы, естественно, не знали об этом. Зато она знала. И решила сделать этот брак крепким. Создать, так сказать, стабильную советскую семью. К сожалению, у нас не существует брачный контракт, и поэтому Кэт позволила себе несколько своеобразно застраховаться. Есть тут один корреспондентик одной из иностранных держав, Джерри, который за определенную мзду может исполнить все, что надо. Он исполнил, Кэт компромат получила, а мы этот компромат у нее отобрали. — Сколько она ему заплатила? — Десять тысяч зелененькими. — Солидно, — Валентин оторвал взгляд от столешницы. — А не зря? Картиночки-то теперь недостаточны. Конечно, могут быть неприятности, но… преодолимо. — Одна картиночка озвучена, Валентин Феликсович. Естественно, не та, где вы совокупляетесь. Звуковое оформление подобных сцен стандартно: охи, вздохи, кряхтенье, стоны… Значительно занимательней диалог в уличном кафе, — Александр прижал локоть к левому своему боку, и вдруг неизвестно откуда полился бойкий английский диалог. — Вы что — чревовещатель? — осторожно и до идиотизма серьезно осведомился Валентин. Но попал в точку: впечатление было такое, будто двое англичан мило беседовали в брюхе Александра, который, перебивая собеседников-иностранцев, мягко сообщил на приличном русском языке: — Нет, не чревовещатель. И даже не имитатор. Голосок свой узнаете? — И, не дождавшись Валентинова подтверждения, продолжил: — В этом разговоре вы сообщаете заинтересованному фирмачу абсолютно секретную верхнюю цену советской стороны на товары их фирмы… — Не надо мне меня переводить, — прервал его Валентин. — Так что же вы от меня хотите, любезный Александр Георгиевич? — Немногого, Валентин Феликсович. Как уже отмечалось мной, я очень устал… — О деле, — жестко предложил Валентин. — О деле, так о деле, — согласился Александр и с идиотическим упрямством продолжил: — В связи с моей бесконечной усталостью я решил отойти от дел и удалиться на покой. На виллу на Лазурном берегу. Но для начала эту виллу надо приобрести. Деньги есть, загвоздка в другом. Загвоздка в том, чтобы переправить эти деньги за бугор, поближе к Лазурному берегу. Рисковать с дипломатами не хочется. Да и двадцать процентов — грабеж с их стороны. А вы, как мне известно, выполняя деликатные поручения ответственных наших ведомств, пересекаете границу без досмотра. — Сумма? — Полтора миллиона, — легко назвал сумму Александр. Валентин тихонько присвистнул, но собеседник успокоил его: — Крупными купюрами. Маленький такой чемоданчик. И камушки кой-какие, россыпью. Вы арендуете сейф в банке на мое имя и кладете в него чемоданчик. Документы и ключ привозите мне. Вот и все. — Простенько, но со вкусом, — отметил Валентин. — Да, ваш куртаж — десять тысяч. — Только возмещаете Катины убытки? Александр сочувственно посмеялся и как бы извинился: — В голову не пришло. Пусть будет пятнадцать. Валентин встал из-за стола, отошел к окну и, глядя вниз на мелкую московскую суету, начал: — Условие первое… — Давайте без условий, Валентин Феликсович, — перебил его Александр. — Без условий удобнее. Вы — мне, я — вам, и разбежались с миром… — Условие первое, — не оборачиваясь, заново начал свою речь Валентин. — Полная гарантия, что компромат отдается мне полностью. — Фирма гарантирует, — заверил Александр. — А корреспондентик? Джерри гарантирует? — Думаете, у него что-нибудь осталось? Вряд ли. Он у меня на крючке. — Это у вас. — Я вам передам удочку. С крючком. Валентин все поглядывал в окно, интересно ему было, что там внизу. — Условие второе. Перед отъездом я должен повидать Катерину. — Да в порядке она, в порядке! — Я хочу видеть Катерину, — монотонно повторил Валентин и, наконец, отошел от окна. — Кстати, зачем ее под замком держать? Материалы-то уже у вас. — Вы недооцениваете свою жену, Валентин Феликсович. При ее дьявольской изобретательности и энергии она на воле может за время вашего отсутствия доставить мне массу неприятностей… Александр не договорил — сразу же после нервного стука в кабинет ворвалась секретарша: — Валентин Феликсович, фирмачи уже идут к нам! — и стремительно исчезла. — Так как же, дорогой мой Сандро? — напомнил Валентин. — Будет тебе свиданка, Валентин, — успокоил его Александр. Вдвоем они вышли в приемную, которую уже заполнила толпа румяных иностранцев. Александр сквозь заграничную хевру продрался к дверям и из коридора подтвердил договоренность: — Завтра с утра я вам звоню, Валентин Феликсович. Милиционер с жезлом, ныне не милиционер с жезлом, а по виду преуспевающий клерк из СП (не из Союза писателей — несовместного предприятия) ждал у черной «Волги», уверенно рассматривая проходящих мимо молодых дамочек. Александр ждал. Тот вышел из громадного офиса, кивнул, здороваясь, открыл «Волгу». Уселись. — Порядок? — спросил экс-милиционер. — Почти, — ответил Александр и повернул ключ. Мотор зарычал. — Нет, не «Мерседес», — констатировал клерк-милиционер. — А в чем заковыка? — Требует свиданки с Катькой. — Так это на раз-два-три? — Берлогу свою не хочу показывать, Глеб. Он хоть и на поводке у нас, но — посмотрел я на него — сильная зверюга, — Александр замолк ненадолго, выводил машину в ряд, и продолжил, катя по Садовому: — Ты, будь добр, организуй за городом какую-нибудь дачку на отшибе. — Когда надо? — Завтра. А лучше к сегодняшней ночи, чтоб Катьку без скандала ночью перевезти. Катила черная «Волга» в адском потоке отравленного выхлопами Садового кольца. Раскинувшись на ампирной, поперек себя шире, кровати, Катерина, покуривая, смотрела в потолок. В зеркало то есть. На себя, раскинувшуюся на ампирной, поперек себя шире, кровати. Обживаясь, нахальничала: и белоснежное белье утрехалось в платье и туфлях, пепел небрежно стряхивала в стоявшую на постели же хрустальную пепельницу и мимо нее. Кроме ламповой пипки на ночном столике была еще одна — пипка звонка. Удавив в пепельнице сигарету и некрасиво зевнув, Катерина воткнула палец во вторую пипку и не отрывала его до тех пор, пока в дверях не появился обязательный Артем. — Здесь, что ли, Сандро со своими девками развлекается? — лениво поинтересовалась Катерина. — Вероятно, — ответил Артем. — А девки, значит, лежа под ним, его развлечения в зеркальце наблюдают. — Или он, когда все наоборот, — заметил Артем. — Тоже верно, — согласилась Катерина и опять зевнула, лязгнув зубами. — Больше вопросов ко мне нет? — осведомился Артем. — К тебе — нет. Скажи там холую, чтоб коньячку хорошего прикатил. И водички там, фруктишек. А то у меня после вашего завтрака дурнота и изжога. Сделаешь? — Сделаю, — сказал Артем и пошел было, но вопрос в спину остановил: — Ты-то со мной выпьешь? А то, как говорят истинно воспитанные люди, надираться в одиночку неприлично. — Выпью, — решил Артем и удалился. Все, как у больших: не в бутылке — в тяжелом хрустальном графине был коньяк. И фрукты что надо — как восковые. Сталлоне из чего-то пальнул, и вертолет советского аса сгорел ярким пламенем вместе с асом. Катерина отвела глаза от экрана, хватанула малость из пузатого бокала, поваляла во рту виноградину, разжевав, с отвращением проглотила и спросила от скуки: — И давно ты в подручных у Сандро? Глядя на Сталлоне, Артем ответил: — Я не подручный. Я — наемник.