— Как он? — Катерина кивнула на экран. — Он — не наемник. Он из идейных соображений. — А ты… Как они называются-то? Во! Вспомнила! Дикие гуси. Симпатичная получается картинка: дикие гуси на службе у мокрой курицы. — Нам платят, Катерина Сергеевна, и мы хорошо делаем то, за что нам платят, — Артем не смотрел на экран, на нее смотрел — злился. — Хорошо хватаете беззащитных баб, — догадалась Катерина. — Если надо, хватаем и баб, — подтвердил Артем. — Непыльная работа, а, паренек? — Вы зачем меня цепляете? — спросил он напрямик. — А что ты в ящик уставился. Мы же надраться решили. — Это вы решили… — А ты на работе, — поддразнила Катерина. — Но тебе ничего не грозит. Когда я буду в кусках, ты будешь просто сильно выпивши. Я все-таки женщина, ты ж вон какой мужик здоровый. Сдавай. Артем осторожно плеснул из графина в пузатые рюмки. — По губам размазать. Лей, как следует, — приказала она. — Это пусть фраера тонконогие в ладошках для понтяры донышко греют. Он добавил в рюмки до полных соток, спросил: — Из фарцовых будете, Катерина Сергеевна? — И из фарцовых тоже. А ты откуда такой строгий? На взгляд не москвич. — Я — бомж. — И давно? — Как с Афгана вернулся. Земеля помог за Москву зацепиться. — Какой же ты бомж, если у тебя земеля? — Он тоже бомж. Земеля по Афгану. Командир мой. — Как я понимаю, твой командир — это тот болван в милицейской форме? — Он — не болван, — обиделся за друга Артем. — Ну, раз не болван, тогда совсем хорошо, — Катерина была миролюбива. — За твои успехи, наемник! Звонко чокнулись, дружно хватанули до дна. Жевали — он яблоко, а она опять виноградину. Вопросительно глядя друг на друга, ждали свежих алкогольных ощущений. Дождались. Катерина закурила, двинула пачку и зажигалку по столу к Артему. — Не курю, — признался он. — Совсем забыла: профессионал. Режимишь? — Приходится. А гунявый переводчик в ящике все долдонил и долдонил… — Да выруби ты его! — заорала она вдруг, прослушав эту гунявость. Артем подошел к телевизору и, разглядывая торс Сталлоне, восхитился: — Хорош мужик, а? — Хорош бугай, — не то подтвердила, не то опровергла Катерина. И, когда гунявый замолк, предложила: — Сдавай. Он вернулся к столику и, уже сдавая, усомнился в целесообразности акта: — Не частим? — В самый раз, — успокоила она. — Сейчас махнем вдогон и паузу сделаем. Махнули. Отдохнули. И после отдыха Катерина решила: — Музыку включай, наемник! Плясать будем. Артем поколдовал с пленками, нашел что надо, включил аппаратуру и, слушая первые аккорды, объявил горделиво: — Ламбада! Она посмотрела на него, как на больного, и высказалась: — Это чтоб лобками тереться? Пусть прыщавые онанисты и онанистки ламбаду танцуют. А нам, деревенским, попроще чего. Рок давай! Играл голосом незабвенный Элвис, царил классический рок. Они плясали. Артем лишь обозначал танец, зато Катерина, скинув туфли, раскручивала рок на полную катушку. И когда к финалу она, чуть страхуясь поддержкой Артема, залепила сальто и вышла в шпагат, он спросил с восхищенным почтением: — Катерина Сергеевна, вы — бывшая гимнастка? — И гимнастка тоже, — подтвердила она. Александр отодвинул доску, пролез в щель и оказался в своих владениях. Были поздние сумерки, отвратительные потому, что в домах, окружавших мертвый двор, не было ни одного освещенного окна. Александр осторожно поднялся по разрушенной лестнице и позвонил. Открыл холуй. — Артем где? — спросил Александр. Холуй ответить не успел: в прихожую вошел Артем. Александр глянул на него оценивающе: — Выпивши, что ли? — Слегка. — А она? — Как и хотела — в кусках. — Знакомая картинка. Ну, а может, и к лучшему. В гостиной было прибрано. Холуй постарался. Александр позвал: — Кэт! — никто не отвечал. Артем дал пояснения: — Она в ванной заперлась. Александр подошел к двери, постучал, еще раз громко позвал: — Кэт! — Ну? — через паузу отозвались из ванной. — Ты что там делаешь? — задал идиотский вопрос Александр. — Блюю. — Кончай блевать и собирайся. Нам ехать пора. — Да пошел ты… — и из-за двери дали точный адрес куда Александру идти. Не смутило Александра это пожелание. Он ласково спросил: — С муженьком повидаться хочешь? Везли ее в ночи. Катерина лежала на заднем диване «Вольво» и, дрожа, редко икала. Редко, но мощно. Глеб, сидя за рулем, глядел на дорогу, таинственную в свете фар. Артем в полуобороте наблюдал за Катериной. — Долго еще? — спросил Артем. Сочувствовал Катерине в ее мучениях. — Сейчас поворот, а потом еще минут восемь-десять. — Катерина Сергеевна, вы не спите? — тихо поинтересовался Артем.