Я бросилась к Авдееву на шею и повисла, дергая ногами, когда он обнял меня за талию, прижимая к себе. — Выспалась, Спящая Красавица? — со смехом спросил Дима, целуя в висок. — Как ты? — встревоженно заглянув ему в глаза, я отстранилась, вновь чувствуя земную твердь под ногами. — Я бы сказала, что всю ночь глаз не сомкнула, но… Сам знаешь. — Угу. Видел я, как ты дрыхла. Все в норме, Лиль. Самое страшное позади. Вот, твои вещи и Ника, — Дима потряс висящими на предплечье двумя рюкзаками. — Мне не хотели их отдавать, но отец договорился. У тебя телефон уже несколько раз вибрировал. — Клим! Мама! — ахнула я, забрав свой рюкзак и сразу нырнув в боковой карман, чтобы достать смартфон. — Черт, батарея села… Они там, наверное, с ума сходят от беспокойства. — Никитос, доброе утро! — Дима обошел меня, избавился от кроссовок и прошел вглубь квартиры. Я лихорадочно пыталась придумать объяснение, почему встрепанный Никита вышел из спальной зоны, где вообще-то спала я, но застыла, услышав веселое Димкино: — Кто тебя гостей принимать учил? Лильку сюда, значит, уложил, — ткнул Авдеев в сторону дивана с подушкой и даже не расправленным покрывалом, — а сам на кровать завалился? Стоп. Я с нескрываемым интересом посмотрела на пожимающих друг другу руки парней и дождалась, когда Лукашин повернется ко мне. Прищурилась. Никита торопливо отвел взгляд, обратившись к Диме: — Кофе будешь? — Давай. Лиль, ты собирайся пока, отвезу тебя домой, — широко улыбнулся Авдеев, плюхаясь на диван. Я впала в легкий ступор, потому что приподнятое настроение Димы казалось безумно странным на фоне вчерашней трагедии. Впрочем, сейчас волновало меня не только это. — Никита, ты мне нужен на минутку, — поманила я Лукашина пальцем, заходя в ванную. — Я кофе… — начал было возражать он, но быстро сдался, стоило мне показать кулак. — Дымыч, минутку, наверное, с машинкой что-то, — пробормотал он и присоединился ко мне, захлопнув дверь. — Что за переглядывания? Не стану я говорить… — О том, что Дима не приезжал? — задала я прямой вопрос. Лукашин поперхнулся и закашлялся: — Кхм, что? С чего ты… — С того. Дима считает, что я спала на диване! — Я сложила руки на груди и прожгла его тяжелым взглядом. — Не объяснишь мне, как так получилось? — Ты уснула на диване, потом я перенес тебя на кровать, — выкрутился этот мерзавец. Соврал и даже глазом не моргнул. — Зачем? — Потому что, как бы не считал твой парень, мама учила меня быть гостеприимным. — Лукашин, ты же врешь, — прошипела я, делая шаг вперед и уперев палец в каменную грудь, которая тут же напряглась. — Мускулами тут не поигрывай. Говори правду! — Шарахающейся от каждого прикосновения ты мне нравилась больше, — злым шепотом заявил Ник. Сомкнул пальцы на моем запястье и заставил убрать руку. Но пальцы не разжал. Как и не перестал смотреть мне в глаза. — Считаешь, что я вру? Докажи. — Отлично. Тогда я Диму напрямую и спрошу. — Мне кажется, с этого и следовало начинать, не так ли? — вскинул брови Лукашин. Я опешила. Никита был прав. Почему я стала устраивать разборки с Лукашиным, если конфликт в первую очередь касался меня и Авдеева? Какая разница, врет ли мне Никита? — Эм-м, — замявшись, я отступила и вырвала руку, спрятав ее за спину. — Да, ты прав. Прости. Карие глаза прищурились. Поджав губы, Лукашин кивнул, но с места так и не сдвинулся. Потер подбородок и тихо проговорил: — Это была моя идея, Резкая. Димку долго продержали в полиции, ты спала. Посчитал, что вам обоим нужно отдохнуть. — А ты? — вырвалось у меня. Мелькнувшее на лице Никиты удивление заставило пояснить: — Ты тоже там был. И тоже нуждался в отдыхе. — Спасибо за заботу, — мягко произнес он. — Будем считать, что отдохнули все. И… Дымычу ведь не обязательно знать, что я… Ну… Мы оба синхронно подскочили, когда в дверь ванной постучали: — Эй, господа хорошие, вы про меня не забыли? — в голосе Димы звучала озадаченность. Не глядя Никита щелкнул замком и толкнул дверь, позволяя Диме присоединиться к нам. — Я тут втык от Лили получаю за то, что не закинул ее вещи в стиралку, — будничным тоном произнес он. — Дам ей свои шорты, чтобы в грязном не ехать. Я кивнула, и только после этого Лукашин оторвал взгляд от моего лица и вышел из ванной, оставив меня в компании Димы и чувства неловкости — негласного спонсора сегодняшнего утра. Глава 29. Амели Дима кашлянул, прочищая горло, и взглянул на меня исподлобья: — Отец сказал, что ты очень переживала за меня. Я выдохнула и старательно вымела из головы любые мысли о странном поведении Лукашина. Слегка улыбнулась и шагнула на встречу к Диме, обняла за пояс, уткнувшись лбом в грудь. — Разве могло быть иначе? — пробормотала я. Приглушенно, искренне, от чистого сердца. Перед глазами замелькали кадры вчерашнего ужаса, и я зажмурилась, чтобы сдержать подступившие слезы. — И сейчас тоже боюсь за тебя, — призналась после недолгого молчания. Меня беспокоило, что Дима продолжал стоять столбом, не отвечая на мое признание и не обнимая меня. Каждой клеточкой тела я чувствовала его напряжение, слышала, как учащенно забилось его сердце. Но если внутри него и были какие-то эмоции, то внешне казался бездушной статуей. И если раньше я радовалась дистанции между нами, то сейчас в груди было. Нестерпимо. — Просто… — хрипло выдохнул он, когда я прижалась к нему еще сильнее, будто побуждая хоть как-то отреагировать. — Слишком много всего навалилось. Мне показалось, что перед парой ты… хотела расстаться? Лиль, я понимаю, что далек от идеала. И наши отношения… многим покажутся странными… Поэтому… — Я не думала в тот момент о расставании, — торопливо соврала я, поднимая голову и заглядывая Авдееву в глаза, в которых промелькнуло удивление. — Я хотела сказать, что нам нужно научиться обсуждать то, что не устраивает в наших отношениях. И… — проглотив горькое послевкусие своей лжи, растянула губы в слабой улыбке: — Думаю, нам действительно стоит поехать к моим родным. Помнишь, ты предлагал? У моей сестры как раз скоро день рождения, можем смотаться поздравить ее. Что скажешь? Мой вопрос повис в воздухе, а Дима словно застрял в своих мыслях, разглядывая мое лицо. Что он искал? Следы обмана? Правду о моих чувствах к нему? Первое там точно отсутствовало, я уже давно смирилась с тем, насколько легко мне дается ложь. Во всяком случае, внешне. Второе… Я сама не могла разобраться в природе своих чувств к Диме, боясь заглядывать за ширму комфортных для меня отношений. А Димка не такой хороший эмпат, чтобы уловить мои сомнения и тревоги. Отчасти меня в нем и привлекла некая поверхностность, легкость отношения к жизни и окружающим. Никакого нарушения личных границ. Из уважения или потому что наплевать — вопрос уже вторичный. Авдеев после короткой заминки кивнул и, наконец, обнял меня, целуя в лоб. — С радостью. Нужно только убедиться, что меня не вызовут на очередной допрос. Про Лаптева не забудут и в покое его не оставят, слишком громкий скандал. — Скандал? — нахмурилась я. — Дим, он убил человека! И держал вас всех в заложниках! Он поморщился и отстранился, переместив руки мне на плечи. — Лиль, давай забудем. Не хочу это обсуждать. Мне проще сделать вид, что ничего серьезного не произошло, чем скатываться в пучину безнадеги и размышлять о том, что чудом сумел избежать смерти. Этот псих… — Дима сглотнул, покачал головой и выдавил кислую улыбку: — Проехали. Универ нанял нам психолога, вспоминать этот случай буду у него на приеме. Если честно, сейчас у меня одно желание — напиться и забыться. — Не помешал? В приоткрытую дверь без стука заглянул Лукашин. Дима убрал руки с моих плеч, отступая и поворачиваясь к другу. — Никитос, я тут предлагаю Лиле отдохнуть сегодня где-нибудь. Ты с нами? Я наблюдала за тем, как вытягивалось от изумления лицо Лукашина, и убеждалась в том, что не только мне поведение Димы показалось странным. — Отдохнуть? — уточнил Никита, бросив на меня быстрый взгляд. — С вами? — Да, — кивнул Авдеев. — Давайте напьемся в «Амнезии» до состояния амнезии? — он рассмеялся этой глупой шутке. Я по инерции улыбнулась, а вот Ник наше с Димой веселье не поддержал: — Ты считаешь это уместным? — Никитос, — нахмурился Дима, — а что не так? После всего пережитого я хочу расслабиться. Нормальная человеческая реакция. Избавимся от стресса и будем жить дальше. — Ла-а-адно, — протянул Никита. — Обсудим это позже. Амели, я оставил на кровати шорты и футболку. И… У меня сигареты закончились, пошел в магазин. Кому-нибудь нужно что-то купить? — О, пока Лилька будет собираться, с тобой схожу, — хлопнул друга по плечу Дима. Лукашин словил вторую ошибку системы, поочередно посмотрев на нас с Авдеевым. — Со мной? — уточнил он, уставившись на Димку так, словно тот сказал что-то странное или противоестественное. — Дружище, ты не выспался? Зависаешь, — хохотнул Авдеев, покидая ванную и закрывая за собой дверь. С минуту я еще слышала приглушенные голоса парней, но вскоре все стихло. Либо они переместились в спальную зону, либо покинули квартиру. Выдохнув, я уперлась ладонями в края раковины и уставилась на свое отражение в зеркале. А через мгновение усмехнулась, не обнаружив на лице ничего из того, что свидетельствовало бы об упомянутом Димой стрессе. Ни кругов под глазами, ни бледности кожи. Ничего. Молодой организм прожевал случившееся и выплюнул без последствий для себя, а успокоительное позволило выспаться и восстановить силы. И это казалось ужасным. Я столкнулась со страшной ситуацией, несколько часов переживала за близкого человека, была на грани нервного срыва, но уже на следующее утро продолжила жить обычной жизнью. Шутила над Лукашиным, улыбалась своему парню, забыв, что где-то в этот самый момент кто-то оплакивал сына и брата. Так какого черта я удивляюсь поведению Димки? Да, он не впал в депрессию и не забился в угол, боясь каждого шороха. В конце концов, я не знаю, как он пережил минувшую ночь и не в курсе, какие эмоции скрывает за маской привычного весельчака. Возможно, все это — защитные механизмы его психики. Мне остается лишь быть рядом с ним и помочь, поддержать, если понадобится. Не играть роль девушки, а стать ею. Авдеев, за исключением той дурацкой сцены в его квартире, не давал повода разозлиться на него или обидеться. Со мной он всегда любезен и внимателен ровно настолько, насколько мне необходимо. Хочу ли я что-то менять? Я не могла ответить на этот вопрос, но…