Я хочу нормальную жизнь. Хочу избавиться от страха и прекратить притворяться. Хочу нормальных отношений, хочу чувствовать себя по-настоящему нужной, девушкой, которую любят, оберегают и защищают. А для этого нужно… стать собой. Отвезу Диму к родным, познакомлю с мамой и Симой. А по возвращении домой мы откровенно поговорим и я расскажу обо всем, что скрывала от него. Собрав волосы в пучок, я разделась и встала под душ. С опаской взглянула на флакон с гелем и решила обойтись обычным мылом. Но флакон все же открыла, чтобы пару раз вдохнуть аромат глинтвейна с явными коричными нотками. Теплая вода окончательно меня взбодрила и, натянув белье, я прислушалась к тому, что происходит за дверью ванной. Тихо. Видимо, парни действительно ушли в магазин, оставив меня собираться без спешки. Я завернулась в полотенце и, прихватив стопку своих вещей, пошла в спальню, чтобы переодеться. Лукашинские шорты и футболка лежали на аккуратно заправленной кровати, здесь же обнаружилась расческа… и крем для тела. Отвинтив у баночки крышку, я принюхалась. Обычный увлажняющий крем, нейтральный по запаху и неожиданный по своему наличию у парня. Хотя тот факт, что Никита оставил его для меня, проявив очередную, незначительную на первый взгляд заботу, удивлял больше. Я стянула полотенце и зачерпнула немного крема, чтобы растереть его по коже. Чуть замешкалась, давая крему впитаться, и постаралась как можно компактнее сложить свои вещи. Хотелось запихнуть все в рюкзак и обойтись без пакетов. В моих руках как раз оказалась футболка Лукашина, когда хлопнула входная дверь. Послышался звон ключей, брошенных на тумбу, следом — звуки шагов, и из-за перегородки, отделяющей спальню от остального пространства квартиры, показался Никита. Который замер, уставившись на меня сначала удивленно, а затем заметно растерявшись. Взгляд Лукашина рухнул вниз, на мои ноги. Слишком медленно, учитывая мой рост, пропутешествовал вверх. Запутался в кружевном узоре бюстгальтера. И снова начал сползать ниже, но спустя пару рывков все же подскочил до моего лица. Это послужило для нас обоих щелчком, включающим реакцию. Я торопливо прикрылась футболкой, а Никита резко отвернулся, пробормотав: — Прости, мне показалось, ты все еще в душе. — Так, — выдохнула я и буквально запрыгнула в широкие шорты на резинке и футболку, в спешке запутавшись в рукавах. — Пожалуй, большей неловкости сегодня уже быть не может. — Я ничего не видел, — поспешил откреститься Лукашин. — Просто задумался… о своем. Поэтому и не отреагировал сразу. — Окей. — Я подхватила рюкзак и обошла застывшего Никиту, стараясь держаться от него подальше. — Дима внизу? — Он уехал, — огорошил меня он. Я сбилась с шага и в недоумении вскинула брови. — Отец позвонил, попросил приехать зачем-то, — Ник с неохотой встретился со мной взглядом. — Если ты готова, то я отвезу тебя домой. — Никита, перестань. Я понимаю, что здорово достала тебя за прошедшие сутки. Доеду на такси. — Потянувшись к рюкзаку за телефоном, вспомнила про севший аккумулятор и еле сдержалась, чтобы не выругаться. — Только вызови мне машину, пожалуйста. Лукашин явно хотел поспорить с этим предложением, но в последний момент передумал и кивнул. Поэтому через пять минут я с торопливым достоинством и пробормотав слова благодарности выскочила из квартиры, стараясь не оглядываться. И только на заднем сиденье такси позволила себе расслабленно выдохнуть и переварить очередную нелепость, в которую мы с Лукашиным оказались втянуты. Меня сбивало с толку, что до всех этих событий нас обоих трясло от неприязни друг к другу, а сегодня отношение Никиты ко мне кардинально изменилось. Как и мое к нему. С трудом верилось в то, что Лукашин забыл о неприятностях, причиной которых отчасти стала я. Как и не верилось в забывчивость Ника по поводу вопросов, что возникали у него из-за желания сунуть нос в мои секреты. Но сегодня, каждый раз, когда я ловила на себе его взгляд, вместо прежней реакции на Лукашина я отмечала странное смущение… и смутное, лишь отчасти понятное мне чувство благодарности. Не той, что нормальна в связи с его поддержкой у стен университета, а более… близкой? Тогда, в моей квартире, и позже, в клубе, Лукашин спровоцировал удушающие приступы паники. Надавил на мои триггеры и мгновенно превратился в угрозу, которая тревожила, зудела, нарывала. Сегодня же… Ни его прикосновения, ни взгляды не причиняли прежнего дискомфорта. Он удивлял, смущал, заставлял волноваться. Но не пугал. И вот это как раз и вызывало опасения. Я мысленно застонала, уставившись в окно и проклиная тараканов, прочно обосновавшихся в моей голове. Они мешали спокойно жить, не давали нормально общаться с людьми и определенно влияли на мое восприятие окружающих. Права была ба, когда требовала продолжить сеансы психотерапии, я так и не разобралась с последствиями своей травмы. Разглядывая мелькающий за окном городской пейзаж, я старательно собирала мысли в кучу, следя за дыханием. Мне показалось, что я смогла успокоиться и взять себя в руки, но возле дома, когда я полезла за деньгами, чтобы расплатиться за поездку, выяснилось, что Никита уже позаботился об этом. Новая вспышка недоумения. К чему такие мелкие проявления заботы? К чему, черт возьми? Я ведь для него чужая, посторонняя, до крайней степени неудобная. Скрываю правду, раздражаю, еще и навязана его другом, словно Лукашину своих проблем не хватает. Зайдя в квартиру, я захлопнула дверь и бросила рюкзак на пол в коридоре. Прошла в спальню, чтобы поставить телефон на зарядку. Включила его. Ужаснулась количеству пропущенных звонков и сообщений. Мэй, Клим и даже Аська… И лишь один звонок от мамы, дополненный СМС с просьбой позвонить, как освобожусь. Я торопливо напечатала сообщение для Клима: «Со мной все в порядке, только попала домой. Наберу вечером, а ты пока успокой Асю». Потом я позвонила Мэй. Она взяла трубку почти сразу, словно все это время не выпускала телефон из рук и ждала, когда я объявлюсь. — Меля, я видела новости! — воскликнула она, наплевав на приветствия. — Ты в порядке? Почему я не могла до тебя дозвониться? Я улыбнулась, тронутая ее беспокойством за меня. Кратко рассказала о случившемся и постаралась объяснить, что была в безопасности и ничего страшного со мной не случилось. Мэй врать было сложнее, чем Димке, но она слишком разволновалась, чтобы поймать меня на обмане. — Я уже хотела ехать к тебе, — выдохнула она. — Всю ночь не спала, звонила каждые пять минут. — Разве в новостях не рассказали, чем все закончилось? — Меля, а то ты не знаешь, как телевидение работает! — возмутилась Мэй. Я услышала щелчок зажигалки. Выдохнув первую порцию дыма, моя названая бабуля продолжила: — Верить СМИ — последнее дело. А вдруг все серьезнее, чем в репортажах рассказывали? А если скрывают подробности, чтобы у населения паники не было? — Все правда обошлось, — поспешила заверить я. — Прости, что ты не смогла дозвониться, мои вещи с ключами остались в университете. Пришлось ночевать не дома. — Да ладно уж, — проворчала Мэй. — Я женщина закаленная. Лучше скажи, когда в гости приедешь? Ты обещала. — Я помню. Хочу сгонять к маме с Симой, поздравить малую с днем рождения. На обратном пути, возможно, заскочу к тебе и… познакомлю кое с кем. Я позвоню, договорились? Мы поболтали еще немного. И лишь убедившись, что Мэй больше не волнуется, я попрощалась с ней, заверив, что не буду пропадать надолго. Из-за начала учебного года мы действительно давно не созванивались, и теперь меня мучали угрызения совести. Телефон за время нашего с Мэй разговора успел подзарядиться, и я переместилась на кухню. Отыскав пачку сигарет, открыла форточку и закурила, набирая маму. Она тоже почти сразу взяла трубку, но ее реакция на мой звонок сильно отличалась от реакции Мэй. — Амели, здравствуй. — Спокойно, без волнения в голосе, даже с ноткой раздражения. — Я еще вчера просила позвонить. — Мам, ты просила набрать, когда освобожусь, — обиженно ответила я. — Вот, освободилась. — Я думала, это произойдет чуть раньше, — проворчала мама. — Минутку. — Она отвлеклась от разговора, чтобы убавить громкость орущего на заднем фоне телевизора. — У нас беда, доченька. — Что случилось? — мигом напряглась я. — Что-то с Симой? — И да, и нет. Меня сократили. На работе сменилось начальство, решили урезать штат. А Симе, как назло, нужно оплатить подготовительные курсы в художке. Без этих занятий она не поступит потом в университет, ты же знаешь. Так что… Можешь нам помочь? — Мам, я же недавно деньги тебе переводила, — растерянно ответила я. — Они на ипотеку пошли, — вздохнула мама. — Ох, что же делать теперь? — А много надо? — Сто шестьдесят тысяч. Можно заплатить в два захода, но первую половину нужно внести до конца месяца. Я задумалась. Поднять восемьдесят тысяч на заездах не проблема, вот только… Я ведь решила сделать паузу, опасаясь, что Лукашин расскажет о моем «хобби» Диме. Впрочем, разве сегодня я не рассуждала о переменах в поведении Никиты? Возможно, мы сможем с ним договориться? В конце концов, я ведь собиралась сама все рассказать Димке… А если получится оплатить сестре курсы, то это станет отличным подарком на ее день рождения. И чуть подтопит лед между нами. Во всяком случае, мне очень хотелось в это верить. — Я что-нибудь придумаю. — Отлично. А я поспрашиваю знакомых, может, кто-то даст часть суммы в долг. Или кредит возьму… — Не нужно никаких кредитов, — твердо произнесла я. — Сами справимся. — Ладно. Кстати, тут по новостям что-то про стрельбу в твоем университете говорили. У тебя все хорошо? — торопливо поинтересовалась мама, как если бы только сейчас вспомнила об этом. Я проглотила всплеск обиды и тихо пробормотала: — Да, мам. У меня все хорошо. Глава 30. Никита — Ничего не хочешь сказать, Ник? — спросил Димон, стоило нам выйти из квартиры и подойти к лифту. — По поводу? — уточнил я. Нажал кнопку вызова и обернулся к другу, который с места в карьер понес в наезды: — Ты охренел?! Запрещаешь мне приехать за Лилей. Она разгуливает у тебя по квартире полуголой. Ваши перешептывания в закрытой ванной. Мало поводов? — вскинул бровь Димон и добавил: — Ничего не смущает? — Меня? — ухмыльнулся я. — Ни капли. Твой отец попросил присмотреть за Амели. Я присмотрел. Объяснить, почему она спала в моей футболке? Не вопрос, Дымыч. У меня дома нет пижам твоей девушки. И было бы странно, если бы они нашлись. — Тему для шуточек смени, — процедил сквозь зубы Дымыч. — Или что? — осклабился я и после затянувшегося молчания произнес: — Если собрался предъявлять, делай это по существу. — Тебя забыл спросить, — огрызнулся Авдеев. Не найдя ничего лучше, как зайти в кабину лифта, зацепив меня плечом, Дымыч вдавил кнопку первого этажа. А когда я шагнул вперёд и остановил сдвинувшиеся створки лифта ладонью, отшатнулся назад. — Дам тебе бесплатный совет, — прошипел я. — В следующий раз, когда ты решишь напомнить, чья девушка вырубилась под успокоительным в моей квартире, вспомни, что ты сделал для того, чтобы она уснула в твоей, — дернув подбородком в сторону двери, за которой осталась Амели, я криво усмехнулся и поинтересовался: — Подсказать, что тебе стоит сделать сейчас или догадаешься сам? — Обойдусь, — выплюнул Дымыч. Вновь нажал на кнопку первого этажа и бросил по-детски обиженное: — Советы от того, кто в безопасности отсиживался, не требуются.