– Это мой первый поцелуй, – тихо произнесла Бекки. – Вообще самый первый. 17 В отделе полиции Джейсона переместили из камеры изолятора в допросную, а потом еще несколько раз гоняли туда-сюда. Это длилось весь день, и большинство вопросов были про Тиру. У него хватило ума не говорить на эту тему, так что он и не стал. А потом, эти копы были реальными сволочами. Смит. Мартинес. Ближе к вечеру они наконец оставили Джейсона одного, так что он уставился в зеркальное стекло, размышляя про Тиру. Она была мертва, он в этом практически не сомневался, хотя копы старательно не делились ничем, кроме своих вопросов. «Как вы познакомились? Когда ты видел ее в последний раз? Из-за чего вышел скандал? Что произошло с пистолетом Тиры?» У них были и другие вопросы, но Джейсон рано научился, как от них отключаться. Через какое-то время в допросную вошел еще один человек, которого Джейсон не знал. В костюме, с обручальным кольцом. – Меня зовут Дэвид Мартин. Я – капитан отдела убийств. – Он уселся, сплетя пальцы на столе. – Записывающие устройства выключены. Мы одни. Джейсон ответил ему пустым взглядом. – Ты не запрашивал адвоката. В знак уважения к твоему отцу более настоятельно предлагаю тебе сделать это. – Капитан подался вперед, с выражением лица бесстрастным, но настойчивым. – Молчание – не лучший способ защиты. Адвокат тебе обязательно понадобится. – Терпеть не могу адвокатов. – Все терпеть не могут, пока окончательно не припрет. Джейсон поменял позу, лязгнув цепями, которыми его руки были прикреплены к проушине в столе. – Последний адвокат, с которым я общался, уболтал меня на судебную сделку, на которую мне ни в коем случае нельзя было соглашаться. – Двадцать семь месяцев за распространение героина – очень неплохая сделка по любым стандартам. – Это если б я и вправду распространял… Но я этого не делал. – И все-таки… – Вы когда-нибудь бывали в Лейнсворте? – перебил его Джейсон. – Вряд ли бы вы сейчас так бойко изъяснялись, если б и вправду бывали. – Ладно… – Капитан постучал по зеркальному стеклу. – Теперь записываем! – Мне нечего сказать про Тиру Норрис. – Тогда давай поговорим вот об этом. – Капитан достал фотографии фургона и его содержимого. – Девяносто тысяч наличными и достаточно стволов, чтобы устроить небольшую войну. – Я уже навоевался. – Город тоже. Джейсон изучил лицо копа. Тот казался вполне достойным, вполне рассудительным. – За стеклом мой отец? – Он ничем не сможет помочь тебе, сынок. – Что случилось с Тирой? Капитан откинулся на стуле, немного поразмыслил. – А что тебе хотелось бы знать? – Как именно она умерла, и почему вы думаете, что это я ее убил. Мартин побарабанил пальцами по столу, потом пожал плечами. – Несколько дней назад ты снял комнату у Чарльза Спеллмена. – А-а, десять-девятнадцать по Уотер-стрит? Это ни для кого не секрет. – Твоя комната – на втором этаже с северо-западной стороны дома. – Да, это так. – И ты до сих пор зарегистрирован по этому адресу. – Это вы к чему? Капитан Мартин ничего не ответил. Вместо ответа выложил на стол три пакетика для улик, в каждом из которых лежал полароидный снимок. Разложил их веером, и Джейсон побледнел. Он видал побольше крови и смерти, чем большинство остальных, но это была совсем другая жизнь в совсем другом мире. – Это Тира? – Она. Джейсон просто не мог себе такого представить, но фигура была та. Волосы. Затуманенный глаз. – Я в жизни не причинил бы вреда Тире! И уж явно не таким образом. – И все же… – Капитан сцепил пальцы на столе, уперся в него животом. – Когда сегодня утром мы провели обыск в том доме по Уотер-стрит, то вообще-то нашли эти снимки у тебя в комнате, под подушкой. – Я не убивал Тиру Норрис! – А еще мы нашли вот это. – Капитан извлек четвертый пакетик для улик. В нем лежал скальпель, острый, как бритва, и заляпанный чем-то темно-бордовым. – На лезвии – кровь Тиры. Так что ты видишь перед собой… орудие убийства. На сей раз коп откинулся назад, с угрюмым, но уверенным видом. – Если есть какие-то смягчающие обстоятельства – например, что-то связанное с войной или еще с чем-то, о чем я по-твоему должен знать… Джейсон потянулся к фотографиям, но цепь оказалась слишком короткой. – Ничего? – спросил коп. – Да. – Джейсон едва мог говорить. – Ничего. – Мне очень жаль, сынок. – Собрав пакетики с уликами, коп встал. – Мне очень жаль Тиру, ее родных и твоих тоже. Это очень плохое дело, вправду ужасное. Тем не менее ты все равно сын своего отца. И если тебе вдруг придет в голову что-то, что тебе хотелось бы сказать – либо ему, либо в свое оправдание, – я всегда готов это выслушать. * * * Распрощаться с Бекки оказалось далеко не простым делом. Мы уже подошли к машинам. Она стояла совсем близко. – Почему в прошлом учебном году? – спросил я. – Почему именно тогда? Почему я? – А ты и вправду не понимаешь? Я помотал головой. – Урок математики, в первый же учебный день… – Глаза Бекки блеснули, когда она заговорила. – Миссис Циглер вызвала меня к доске решать задачу. Помнишь? – То, что я помню, это как ты сильно изменилась за лето. – Угу, и ты, и все мальчики в школе. Ноги. Сиськи. Но в тот первый день на уроке математики ты был единственным, кто смотрел на мое лицо. Ты наблюдал за моим лицом и улыбался. – Честное слово, я тоже не какой-нибудь святой! Зардевшись, Бекки поковыряла большим пальцем босой ноги в траве. – Хотя ты выглядела очень уверенной в себе. Очень самонадеянной. – Но такой я вообще не была. Никто из парней никогда еще не смотрел на меня так, как смотрели все эти другие мальчишки. Стоя у доски, я едва могла мыслить связно. До сих пор не пойму, как я тогда вообще решила ту задачу. Постоянно спрашивала себя: «Зачем я надела такую короткую юбку, такую тесную блузку?» – И вот по этой причине тебе и захотелось поцеловать меня?