Заплачь, велела себе я. Скажи, что у тебя гормоны. Что ты не хочешь оставаться дома одна. Но… — Езжай, — улыбнулась я. — Не волнуйся. Развлекись, как следует. — Потом то некогда будет, — усмехнулся Дима. — Когда малой родится. Рождение малого было под большим вопросом, но этого Димка не знал. Я проводила его, обняв на прощание. Удостоверилась, что уехал. Пошла в душ. Я давно с таким остервенением не приводила себя в порядок. Скраб для тела, ароматный гель для душа, нежное молочко. Я выбрала красивое белье. Я знала — моя крепость пала. Сегодня. Утром я занесу номер Ильи в черный список. И, наверное, придётся поговорить с Димой, чтобы он снова мне помог. Одна я с этой зависимостью от Ильи не справлюсь. К психологу запишусь. Возобновлю свое лечение, рожу ребёнка. Илья останется в прошлом. Я никуда не торопилась. Подсознательно я и хотела, чтобы Илья уехал, не дождавшись меня и боялась этого. Заставляла себя не спешить. Но машина Ильи стояла у подъезда ожидая меня. Он обошёл ее и открыл мне дверь. — Что тебе нужно? — спросила я. Хотя знала ответ. Он хотел того же, что и я. — Ты…Стой, молчи. Давай проведём одну ночь, слышишь? Поговорим. Просто поговорим. — Давай, — пожала плечами я. — Так просто? — удивился он. — Да я вообще незамысловатая, — пожала плечами я. Автомобиль тронулся. Мы ехали за город. Путь я узнала — к дому его родителей. Мы были здесь раньше. Часто. Тогда, когда я позволила себе ошибиться впервые. Наш первый секс случился именно здесь. Мы тогда от всех прятались, я же в отношениях была, Димка уже предложение мне сделал и свадьбу организовывал. А я — влюбилась впервые. Глупо, опрометчиво, на всю голову. Днем Димке улыбалась, избегала встреч, ночью неслась к Илье. Того на части рвало, требовал, чтобы от Димки я уходила немедленно. А я никак не могла набраться духу, чтобы сознательно сделать ему больно. Он же всегда был, Димка. С детства. Заботился обо мне. И именно то, что между нами было я считала любовью. А оказалось оно — дружбой и привычкой. Илья тогда сам психанул и к Димке пошёл. Подрались. Зато Илья гордо, на весь город заявил, что я — его девушка. Ничья больше. Пусть и отбитая у друга так некрасиво. Но любовь же…Любовь не выбирает когда и как случиться. И помирились они вроде с Димой, тот принял наш выбор. Сделал вид, как поняла я позже. И готовился, сделал кучу шагов обманных, готовя Илье ловушку. А я забеременела… Не было правых в этой истории. Ни одного. И она, эта чертова история повторялась. Я снова вру Димке и бегаю трахаться к Илье. Надеюсь, в этот раз обойдётся без мордобоя. Да и залететь я нынче не могу. Илья сосредоточенно смотрел на дорогу и о чем то напряжённо думал. Я позволила себе просто им любоваться. Иногда для счастья нужно так мало. И это мало так чертовски дорого обходится… Дом был темным и холодным. — Нужно затопить камин, — сказал Илья. Но вместо этого мы в темноте потянулись друг к другу одновременно. Сдергивали друг с друга одежду, ударялись о мебель. Первый раз после разлуки — всегда самый жадный. И не холодно нам было. Жарко. Позднее Илья все же включил торшер. Он заливал тёплым, уютным светом гостиную. Зашторенные окна, пушистый ковёр на полу, книжные стеллажи вдоль стен. Как дома, словно это я приехала домой. К себе. И раньше было такое чувство, и сейчас…Я сидела в кресле и куталась в плед. Илья, голый совершенно, топил камин. Огонь долго не хотел разгораться, а потом вспыхнул, заиграл оранжевыми бликами на сильном мужском теле. Я снова им залюбовалась. — Можно перебраться в комнату, но даже после включения отопления она согреется через час, не раньше, — раздосадованно произнёс Илья. — Здесь останемся. — Тогда диван расстелю. Вина? — Нет. Я просто не хотела пить. Это открытие было удивительным. С другой стороны алкоголь нужен был для того, чтобы забыться, а то, что происходило сегодня я забывать не хотела. Илья шагнул к моему креслу и сдёрнул с меня плед. Мурашки пробежались по голой коже. Как же я хотела его всегда…никогда я не была такой бесстыдной со своим мужем. И сейчас медленно развела ноги в стороны, касаясь себя там, внизу, чувствуя, как снова намокаю, как скользят мои пальцы, глядя на то, как поднимается эрегированный член Ильи. Илья спустился на колени перед моим креслом и чуть дернул меня к себе. Склонился, обжигая языком. Я прижимала к себе его темноволосую голову, сжимала ее бёдрами и думала — как славно, что мы здесь до утра… А потом, когда обессиленные лежали в тёплой уже комнате, гладила его по груди, слушала, что он говорит, смеялась даже и отсчитывала, отсчитывала секунды, что так быстро и неумолимо складывались сначала в минуты, а потом в часы. Спать было бы преступлением. — Я тебя увезу, — вдруг сказал Илья. Я удивилась так, что села, и подтянула к груди плед, прикрываясь. — Куда? — Отсюда. Подальше. — Ты не можешь подальше. Ты уезжал уже. Вернулся. — Я только из-за тебя приехал. Я отстранилась. — Одна ночь. Ты сказал одна ночь. Она есть, она уже заканчивается, время четыре. Не больше, Илья. — Да что тебе нужно? — с отчаянием спросил Илья. — Я все принял. Я все, блять, простил! А я не могла. Я снова становилась той девчонкой, сначала юной и влюблённой, едва за двадцать перешагнувшей. А потом — одинокой, беременной, с умирающим внутри ребёнком. Та девочка, что каждый день писала письма, умоляя если не простить, то хотя бы выслушать, она не могла. Не могла отпустить своих страхов, унижений, напряжённого ожидания. Оказывается, та девочка была зла и памятлива. Оказывается, во мне еще так много от нее осталось. — Мне нужно, чтобы ты любил меня, — сказала я, проводя пальцами вниз по его животу. — Любил мое тело, ведь до рассвета еще несколько часов. И опустилась сама, обхватывая его член губами, чувствуя, как он твердеет у меня во рту. Рассвет был невразумительным, серым и промозглым, тёмным каким-то, словно солнце никак не могло определиться, вставать ему или погодить еще. В город мы въехали в семь утра. — Останови у универмага, — попросила я. — Не глупи, — вздохнул Илья. — Доедешь со мной. — Охрана может рассказать Диме. Останови. — я вышла из машины и помахала ему рукой. — Прощай, Илюш. В тот момент я искренне верила в то, что говорила. Сколько бы раз нас не столкнул этот город, я отпустила прошлое. Я постараюсь просто жить. Глава 20. Юля Я была спокойна. Где-то внутри билось глухое отчаяние, но я…привыкла к нему. Люди ко всему привыкают. Я твердо решила жить. Ну и пусть несчастливо, разве так много в мире счастливых людей? Все справляются и я как нибудь без счастья проживу. Я научилась приходить к компромиссам сама с собой. Я не пила уже месяц. Так себе повод для гордости, но все же. И трезвый мозг начал выдавать неожиданные финты. Например внутренний голос нашёптывал — разве ты хочешь прожить годы рядом с этим, чужим уже человеком? Вглядывалась в него, пытаясь найти в нем черты того Димки, которого когда-то любила, точнее думала, что люблю. И не находила. Мы просто сосуществовали рядом друг с другом. Существовать я могла одна и куда более комфортно, не подстраиваясь под правила чужой жизни. Разве хочу я рожать от него ребёнка? То, что во мне появилось это желание родить не говорило о том, что я хотела видеть Диму отцом этого ребёнка. И вообще, мне не время сейчас рожать. Возраст еще позволяет, лучше стабилизироваться сначала…уйти. Я поняла, что я хочу уйти от мужа и желание это крепло с каждым днём. Жить одна. Жить, как все. На работу ходить. Узнать цену деньгам. А если мое желание родить ребёнка окрепнет, я могу обратиться в банк спермы. Донор — лучшее решение. Человек, которому я не буду чувствовать себя обязанной, перед которым не буду испытывать постоянное чувство вины. Почему бы и нет? Я дважды столкнулась с Ильей. Он прожигал во мне дыры взглядом, не оставляя попыток как-то сблизиться, а я просто говорила привет и проходила мимо. И я…гордилась собой. Мне выть хочется, зато я молодец. И выть — не буду. Очередным утром, когда уже декабрь вступил в права и землю припорошило снегом, мои мысли и сомнения сформировались в очередное решение. Окончательное. Димка вышел из ванны чисто выбритый, лучащийся довольством, а мной уже все было решено. — На новый год дернем в тёплые края, — сказал он. — Нечего жопы морозить. — Отличная идея, — похвалила я. Я бы предпочла снег, елку, санки…но какая уже разница? Решение принято. — Ты так изменилась. Отлично выглядишь. — Спасибо. Я проводила его, поцеловала в щеку. А потом нашла свой телефон и набрала номер арендаторов. — Здравствуйте, Евгения, мне неловко, но не могли бы вы освободить квартиру в течении пары недель? — Да, конечно, — после секундной паузы ответила она. И мне так стыдно стало, что из за своей прихоти я срываю людей с насиженного места, они там несколько лет живут, что я едва не передумала. — Текущий месяц можете не оплачивать, — торопливо добавила я. — И залог я верну полностью, я знаю, что вы содержали квартиру в идеальном порядке. Квартира мне досталась от бабушки. Какое-то время мы даже жили там вместе с Димой, как раз в то лето, когда я познакомилась с Ильёй. Но этот эпизод был так короток, что на ауру квартиры в моих глазах никак не влияло. Квартира бабушкина, бабушка меня любила, значит там я буду счастлива. Вещи. Большая часть вещей мне не нужна. Но какие то мелочи, фотографии Сашки, оказалось — много. Димка не даст мне забрать, когда я сообщу. Значит я буду вывозить потихоньку, он все равно не заметит. Действовать решила сразу же. Сначала — ящики с памятными вещами и альбомами Сашки. Разглядывать не стала, не готова в этот момент. Бережно погладила две коробки и сложила в большую спортивную сумку. На первую ходку хватит. Машина моя была в порядке — полагаю, это забота Ильи, поэтому до отца я доехала без проблем.