— Какой же он страшненький... Ангелина и сама так думала, глядя на ребенка, поэтому кивнула и улыбнулась. — Есть немного. Ничего, подрастет, и будет таким же красавцем, как Иан. Правда, солнышко? Иан, который играл с Хильдой тут же, в углу, кивнул и улыбнулся мачехе. Сначала он побаивался, честно-то говоря. Мачеха... и какой культуре нет сказок про злобных гадин, которые выходят замуж за отцов — и ну портить жизнь детям? Да но всех, наверное, есть такие истории. Вот он и опасался. Ладно еще за себя, он-то мужчина, взрослый, считай, серьезный мужик. А мелкая как? Хильда ведь ни слова сказать не сможет, ни взглянуть... и нянька тоже не защита. Мало ли что? Мало ли как? Но Анжелина оказалась нормальной. Если бы она пыталась как-то завоевать его доверие, если бы пищала от восторга, тиская малышку, уверяла, что будет любить малышей всегда и везде, до конца жизни и за ее концом... Иан никогда не поверил бы в такое. Но ничего из вышеописанного Анжелина не делала. Анжелина действительно хотела подружиться с пасынками, ради своего мужа. И поэтому... побаивалась. Ведь что-то не так сделаешь — потом уже не исправишь, а тебе с этими детьми жить, общаться, строить быт... и ты от них не избавишься, потому что это дети твоего мужа. Любовь? Пока ты их еще не любишь, но кто знает, что будет потом? Тут главное не лишить себя шансов. А как поступить правильно? Как не ошибиться? Анжелина просто не знала. Шла, как по болоту, осторожно и неуверенно, медленно и с оглядкой. И Иан точно так же. А когда боишься, то и чужой страх лучше виден. И шаг за шагом, постепенно, несколько жизней сплетались в один клубок, имя которому — семья. Иан не полюбил мачеху до безумия. И жизнь бы за нее не отдал — его жизнь еще сестренке пригодится. Но при- знать ее — признал. И убить за нее мог, это — спокойно, с таким-то отцом. Почтения к чужой жизни у Гардренов вообще никогда не было. Скорее, Иан принял Анжелину и согласился делить с ней и пространство, и жизнь. И это было намного честнее слов о большой и красивой любви. Анжелина поступила примерно так же. Она любила Брана, Бран безумно любил своих детей.... Смерть старшего он вообще переживал так, что едва вытянули, а потому... Если она не наладит отношения с малышами, ее мужу будет... неприятно. Значит надо постараться. Анжелина старалась, Иан старался — и у них все получилось. Это еще не была любовь, как у Лилиан и Миранды, но безусловно — дружба, понимание, приятие, желание идти дальше... мало? Очень много. Джолиэтт она это объяснить не могла. Сама понимала очень на грани, но ведь было же, было! И получалось постепенно... Анжи чувствовала, что если все пойдет хорошо, то когда-нибудь Иан скажет ей самое главное слово в мире. Мама. Ради этого стоило поработать. А вот сестра этого не видела в упор. И сейчас смотрела на мальчика, пожимая плечами. — Анжи, может, малыш пока пойдет, погуляет? Посмотрит что-нибудь интересное? — Иан мне не мешает, — отозвалась Анжелина. — Секретов от сына у меня нет. — Пасынка. — Сына. Джоли, мы ведь это обсуждали. Джолиэтт поморщилась. — Ладно... скажи, вы собираетесь все лето сидеть в поместье? Анжелина подняла брови. — Разумеется. У меня трое маленьких детей. — Поручи их нянькам. Скоро бал, я хочу, чтобы ты присутствовала. Ты стала совсем домашней курицей с этим нирманином. — Я люблю своего мужа и мне с ним хорошо, — безмятежно отозвалась Анжелина. — Извини, сестричка, я не хочу на бал. — Ты еще не восстановилась? Хотя да... — Со мной все в порядке. Но я лучше посижу дома. — Анжи! — Извини, сестричка. Попрощаться с отцом я была обязана, но в остальном... Лилиан посоветовала мне не ездить в город слишком часто. Лето, мухи, жара, болезни, а у меня маленькие дети. Я не хочу, чтобы они заболели. Джолиэтт поморщилась. — Дом, дети, муж... Скучно же! Анжи! — Меня все устраивает. — Анжи, плюнь на все — и приезжай! — Извини, сестренка. Нет. Джолиэтт пыталась уговорить сестру больше часа. Потом махнула рукой и распрощалась, весьма недовольная. Иан фыркнул и полез на кровать к мачехе. — Мне она не нравится. Анжелина вздохнула. Взъерошила пасынку мягкие волосенки на макушке. — Джоли хорошая. Просто мне повезло — у меня есть папа и вы все. А у нее никого нет. — А этот ее... облезлый? — Герцог Леруа? — Анжелина невольно хихикнула. Да, дети попадают в точку. Всегда. Потому что их жизнь еще не научила ни врать, ни лицемерить. — Ага, он. — Джоли его не любит. И он ее тоже. — Ия ее тоже не люблю. Она какая-то... злая внутри. Не как ты. — она тоже хорошая. Только очень несчастная. — Нет. Несчастные — другие. А она просто злая и гадкая. Анжелина махнула рукой и не стала разубеждать ребенка. Тем более, что Иан был настоящим отпрыском своего отца. Если упрется — не свернешь. Значит, не стоит и разубеждать. Потом, постепенно, она поговорит с Браном... Да и на бал совершенно не хотелось. Ни на какой. Ни на балы, ни на морские прогулки, ни на пикники, ни на выезды — никуда. Муж, дети, спокойная и тихая жизнь... Анжелина была удивительно похожа на свою мать, Джесси- мин, которой тоже не надо было ничего больше. Любимый человек — и дети. И все. Это и есть счастье. Джолиэтт этого понять не могла. Увы... А Иан грелся рядом с мачехой, которая рассеянно обнимала его, и думал, что надо поговорить с отцом. Не нравилась ему эта тетка. Вот не нравилась — и все тут. Пусть она лучше не приезжает. * * * Альдонай знает, как Ричард хотел избежать этого разговора. Но... Мария — его жена.