Брана словно ветром сдуло. Даже не пошатнулся. А вот Джесу такая ловкость не грозила. Лиля посмотрела и покачала головой. — М-да. Закусывать надо! — Ка-ак сак-кажешь, дор-рогая. Лиля сказала бы. Но — ладно уж! Пускай живут. Повод- то достойный! Человек родился! * * * — Какой он страшный! Джолиэтт смотрела с плохо скрытым отвращением. Лиля хмыкнула. Понятное дело, дети не рождаются красивыми. Если кто-то думает, что через пять минут после родов ему покажут этакого купидончика — пухлого и с золотыми ку- ’Дряшками, лучше бедолаге сразу передумать. Дети рождаются страшными, красными, сморщенными и очень громко орущими. И их можно понять, если вспомнить, откуда они вылезают. Тут любой заорет. Но комментировать наивность молодой женщины Лилиан не стала. Вместо этого улыбнулась. — Все малыши такие. Потом будет намного лучше... 1»ы-то не собираетесь? — Нет, — сморщила носик Джолиэтт. — Теперь — точно нс соберусь. Ивар Эдоард Гардрен разинул ротик и издал какое-то маловразумительное хрюканье. Лиля ловко подхватила Кулек и передала Анжелине. — Кормите, мамочка. Анжелина послушно распустила завязки сорочки. Чмоканье было таким, словно вакуумный насос работал. Правда, никто кроме Лили этого сравнения не знал. Да и сама Лиля... Так, вырвалось мимоходом. А она наблюдала за Джолиэтт. У девушки на лице явно читалось отвращение. Хотя... Понять ее можно. Когда пару лет назад с Бирмы вернулась Анжелина... 0X1 Только благодаря его величеству все прошло мирно. Но Вристократия все равно взбесилась. Они-то уже рассчитывали на браки, прикидывали, кому и что достанется, обли- Вынались — и такой афронт! Бран Гардрен оказался весьма и весьма зубастым хищником. Лично Лиля еще в том, оставленном ей мире, знала Одного такого типа. За плечами у него было около сорока лет работы в КГБ. Менялись времена, меняла названия и организация, а люди оставались. Умные, жестокие, с характерным взглядом. Тяжелым таким, пронизывающим, словно разлагающим тебя на молекулы и не торопящимся собирать обратно. Связываться с таким? Лиля не просто не хотела, да боже упаси! Наоборот, лично она предпочла протянуть руку дружбы. И мужа подтолкнуть к тому же. Съездить в гости, пригласить на охоту, вместе отправиться на верфи, посмотреть на корабли, поболтать с Августом... Бран оценил жест, и семейство Гардрен стало поддерживать теплые отношения с семейством Иртон. А аристократы, которые пробовали показать зубы? Лиля подозревала, но не знала точно. И никто, наверное, не узнает. Но после двух несчастных случаев, остальные притихли. Что-то у Брана было на многих, графиня и не сомневалась. Компромат, он всегда действует, хоть там третий век до рождества Христова, хоть двадцать первый после означенной даты. Анжелина-то была счастлива. Но кость кинуть псам все равно пришлось. Джолиэтт. Вторая принцесса тоже должна была выйти замуж, она и вышла, за герцога Леруа. Увы, любви в браке не возникло. Герцог был малым не на тридцать лет старше невесты. Даже его младший сын был старше Джолиэтт. Но — политика. * Будь Эдоард в силе, он бы окоротил дворян, будь Ричард в силе, он бы справился не хуже отца, но такой уж выдался неудачный момент. Один еще не сложил власть, второй еще ее не принял и не укрепился, проще не раскачивать весы. Да и опять же, что такого страшного делают с девушкой? Замуж выдают? Это всем грозит, особенно принцессам. Рано или поздно, для блага страны. Судьба у них такая. Без любви? Увы. Принцесса, которая выходит замуж по любви, это редкое исключение. Впору чучело набить и в музее поставить. Лиля искренне подозревала, что если бы не бунт, не общая обстановка, не союз с Бирмой — овдовела бы Анжелина в пару месяцев и была бы опять пристроена в добрые руки. А может, и нет. После возвращения с Бирмы Ричард был настолько потерянным... Однажды они с Джерисоном напились до свинского состояния. А Лиля, в чем она никогда не признается мужу, подслушала их разговор. И посочувствовала. Бедный Рик. Бедная Тира. Что лучше — никогда не любить, или любить и потерять? Над этим вопросом уже не первую сотню лет бьются писатели и поэты, над ним размышляют менестрели и драматурги, а людям все равно больно. Хоть в первом, хоть во втором случае. Может, это и заставило Ричарда отстаивать сестру и ее брак. Когтями, клыками... у меня не сбылось? Пусть хоть у нее сбудется! Пусть хоть она будет счастлива! Джолиэтт же... Лиля знала, что сердечко второй принцессы свободно. А если так — почему нет? Она принцесса, к ней всегда будут относиться уважительно, ее будут ценить, холить и лелеять. Что еще надо? Любовь? Обычно в договорных браках ее ищут на стороне. Да И пет пока любви, вот придет, тогда и будем разбираться.–Лиля понимала, что это жестоко, что это двойные стандарты, но сделать-то она ничего не могла! Кто бы стал ее слушать? А если на то пошло, то и ее не сильно-то спрашивали. Вот тебе муж, иди и мирись. Нравится, не нравится, сложится, подавится... Сложилось. И никто не подавился, но это ведь благодаря самой Лилиан, а не абстрактному доброму дяде с волшебной палочкой! Джолиэтт хотя бы какой-то выбор дали, и супруга она выбирала сама, из нескольких представленных ей мужчин. На что надеялась, на что рассчитывала — неизвестно, но то ли у нее сил не хватило, то ли у него — мудрости. А сейчас девочка несчастна, это видно. Супруга она не любит, детей от него не хочет. Что будет дальше? Да кто ж теперь знает! Точно не Лилиан Иртон. — Анжи, — Бран вошел в комнату.. И Лиля еще раз убедилась, что все правильно, все у этих двоих хорошо. Таким светом сияли голубые глаза вирманина, когда он глядел на жену. И когда она, покормив ребенка, отложила его в сторону. И когда улыбнулась пасынку и падчерице — дети Брана жили с ними и Анжи искренне постаралась стать им если и не матерью, то хотя бы другом. С мальчиком так и получилось, Иан сначала настороженно относился к мачехе, но потом принял ее, как старшую сестру. А малышка Хильда другой матери и не знала никогда, и не узнает. Она и называла Анжелину мамой, так к ней и относилась. И когда все трое дарили Анжелине шикарный набор украшений — голубые топазы в золоте, кстати, заказанные у мастера Хельке Лейтца, и когда надевали их на Анжелину... Любовь окутывала их сплошным облаком. Лиля не завидовала, у нее было примерно так же, Джее любил ее — как мог и как умел, она тоже любила мужа и не желала иного. А вот Джолиэтт... Лиля положила себе поговорить об этом с Джесом. А лучше... ; Действительно, так будет намного лучше. # Случай побеседовать с Браном Гардреном представился ей только через несколько дней. Бран заехал в Тараль, заказать крестильную рубашку для ребенка. Кружевную, конечно. Лиля приняла его лично, обсудила заказ, предложила еще пару новинок — и постепенно разговор переместился в кабинет. Там-то, под чай с медом, Лиле и представилась возможность заговорить о том, что ее тревожило. — Мне кажется, Джолиэтт завидует сестре.