А— Вы умны, Антуан. Что ж, подождите минуту, сейчас я приглашу к нам тех, кого эта история касается напрямую. Ричард поднялся и вышел, оставив Антуана одного, в кабинете, размышлять о смысле жизни. ♦ # # Бран, Ганц и Джерисон ждали за стеной. За фальшстеной. Да, королевский кабинет — место, где решается судьба державы. А потому рядом с ним есть и несколько потайных комнат, и стены комнат обшиты деревом для ухудшения слышимости, и смотровые отверстия в наличии. — Что скажете? Бран не отрывался от смотрового отверстия. В кабинете Леруа барабанил пальцами по подлокотнику кресла, и лицо у него было задумчивое. — Мне кажется, он не врал, — первым высказался Джерисон. — Мне тоже так показалось, — согласился Ганц. — Он о чем-то подозревает. Или догадывается. Но будет молчать, пока не разберется сам, — оторвался от глазка Бран. Ему наблюдать было не слишком удобно, но — он давно приспособился. Хотя спина едва заметно ныла от долгой фиксации в неудобной позе. — Возможно, — кивнул Ричард. — Что ж, играем дальше? Мужчины переглянулись. Но это был не вопрос. Это был — приказ. « * « Когда четверо мужчин вошли в кабинет, Леруа встал. Все же, первым шел его величество. А вот при виде Брана герцог нахмурился: — Вы....То ли ругательство, то ли возмущение... — Я, — спокойно согласился Бран. — Ваш убийца, господин герцог. Леруа поднял бровь, но больше ничем своего удивления не выказал. — Сегодня Бран убьет вас на дуэли, — спокойно сообщил Ричард. — Вы уже во дворце, вот, Бран примчится сюда, встретит вас на выходе из моего кабинета и вызовет на дуэль. Вот это должно быть при вас, давайте разместим под камзолом... Пузырь с куриной кровью. Не слишком свежей, но кто там будет приглядываться? — Брана я отчитаю и посажу под домашний арест. А вас оставят во дворце, не отдавая тело безутешной вдове и детям. И похоронят. Вы не против? — Хотелось бы узнать, сколь надолго это... мероприятие. — Думаю, дней на десять. — А потом? — Объявим, что был заговор и вы согласились помочь короне. Еще и награду дадим, — пообещал Ричард. Леруа покачал головой. — я помогу просто так, ваше величество. Без награды. — Вы кого-то подозреваете, — Бран обошел короля, хоть это и было нарушением этикета. Встал прямо перед герцогом и взглянул ему в глаза. — Кого? Леруа не дрогнул. Старая гвардия, этим все сказано. Человек, который пережил нескольких королей, по определению тряпкой не будет. — Позвольте мне оставить мои предположения при себе. Не хочу обвинить невиновного. — Или — слишком близкого к вам человека? — Или так.Бран кивнул. И тоже не стал произносить красивых речей. Он собирался позаботиться о наглеце, который пытал- ! ся отправить его к Холошу преждевременно. Как следует позаботиться, чтобы хоронили в маленькой коробочке. 1 Что останется... Но предупреждать об этом или угрожать? Тот, кто делает — не станет зря говорить. Он просто сделает. Авестер, окраина леса. Лиля сидела на поляне и смотрела в одну точку. Теперь эту поляну она будет помнить всегда. Изгла- < дится холмик, ветер и время уничтожат крест, а память останется. О зеленоглазом мужчине, который отдал за нее свою жизнь. Отдал, не пожалев ни минуты. Он пришел как враг, а в памяти останется, как друг. Но сына своего она Энтони не назовет. Никогда. Не хватает еще, чтобы имя судьбу притянуло. Остается вопрос — что теперь делать ей? Итак, положение. Она одна. В чужой стране. Беременная. В дополнение ко всему — ее ищут. А если найдут, то ничего хорошего ее не ждет. Что-то Лиля искренне сомневалась в благородстве его величества Энтора. Благородные люди не поручают красть чужих жен. А раз он не благородный, то... Да плохо,что! Примем за факт, если ее найдут, она домой не попадет. Значит, показываться где-то и проявлять свои способности нельзя. А что можно? Что ей вообще светит? 1 Как она может вернуться домой? По морю?Беременная? Она не рискнет. Да и другое опасно. Она одна, в чужой стране. Случись что — и оно обязательно случится. По закону подлости, если что-то может пойти не гак, вот не так оно и пойдет. И не туда. И вообще... Она просто не может никому доверять. Это в фантастике люди выходят из леса — и тут же получают и друзей, и деньги, и помощь... в реальной жизни так никому не везет. В реальной жизни ты можешь, во- первых, не выйти из этого леса, потому как — давно ли ты на местности ориентировался? Во-вторых, выйти в таком состоянии, что краше в гроб кладут. В-третьих, получить по башке от первого встречного, которому понравились твои туфли или куртка и оказаться упокоенным под ближайшим кустом. Получить по башке — и быть проданным в рабство. Или возможны менее гуманные варианты, к примеру, пахать на кого-нибудь без отрыва от поля, а для женщин — обслуживать всех, кто пожелает в интересной позе. Одинокий путник на дороге — это добыча. Одинокая путница — вдвойне. Особенно если она достаточно молода, красива и у нее есть деньги. Нанять охрану? То же самое. Если кто-то думает, что наемники — чистые ангелы, которые свято будут держать слово, ну-ну. Другого тут и не скажешь. Не будут. Они же могут и по кругу пустить, и работорговцам продать. Это в Ативерне с рабством борются. И сильно его не одобряют. А Авестер ближе к Ханганату, тут нравы попроще. Ори потом в гареме, что ты свободная. Может, кто и поверит, да толку чуть. Объявить себе баронессой Лофрейн? Попробовать путешествовать по суше? До самого дома?Черт его знает, что лучше, а что хуже. Карту бы! Или хотя бы... А ведь идея! Лиля покусала кончик косы. И идея неплохая. Ей надо просто добраться в порт и дождаться вирман. Ее знакомств хватит, чтобы ее не спустили в воду. Но... Бирмане не жалуют Авестер. Здесь неподалеку Лорис с его узаконенным пиратством, то есть ждать можно долго, и нигде не сказано, что она дождется кого надо, а не кого попало. Но это хоть какой-то шанс. Итак, достаточно большой порт — это первое. Вживание в местную жизнь — второе. Ожидание — третье. Отправить письмо своим родным?