— Назвать убийцу, — спокойно парировала Елена. Сонин дернулся, как от пощечины, посмотрел на застывших у входа оперативников и после паузы выдавил: — На что вы намекаете? Это ваша работа. Мы все, Гоша подтвердит, в полном недоумении. — Тогда начнем по порядку. Расскажите о Милене Рудаковой. — Петелина двигалась по кабинету, рассматривая обстановку. — Какие у нее были проблемы на студии, враги, завистники, не угрожал ли кто-нибудь ей? — Да ничего особенного. — Филип Сонин суетился, не находя себе места. — Конечно, у нас тут не монастырь, где все братья и сестры. Между актерами всегда есть терки, а когда имеешь дело с актрисами… — Продюсер спохватился, словно наговорил лишнего. — Но в сегодняшнем проекте Рудакова утверждена на второстепенную роль — какая уж тут зависть? Хотя первоначально Гоша ее рассматривал на одну из главных ролей. — Она сама настояла на пробах, у нее была успешная роль в прошлом году, — поспешил уточнить Чантурия. — Милена хорошая актриса, но ее подвела мимика. Точнее, отсутствие мимики. Она сделала пластику: уменьшила нос, увеличила губы, и в результате ее улыбка потеряла обаяние. Если бы мы снимали современную жизнь, на роль глупой жены олигарха или светской львицы она бы подошла. Но у нас историческая драма. — Рудакова сделала пластическую операцию? — заинтересовалась Петелина, остановившись около большого сейфа, выделявшегося среди кабинетной мебели. — Все актрисы на этом помешаны, но Милене не повезло. — Сонин выпятил губы и подергал себя за щеки. — Тут накачали, а тут перекосило. — Давайте уточним. Вы пообещали Рудаковой главную роль, но не дали. — Петелина задержала взгляд на продюсере и затем внимательно посмотрела на режиссера. Первым ответил Чантурия. Он встал из кресла, но продолжал смотреть на следователя снизу вверх. — Кино — это крупный план, понимаете. Если в театре актриса может до пенсии играть Джульетту, от камеры ничего не скроешь. В отличие от заискивающего режиссера, продюсер говорил резко, рубя воздух ладонью: — В работе у меня друзей нет. Я должен не угождать актерам, а отбить деньги. Кино — это бизнес. К распалившемуся продюсеру подошел ассистент с мобильником в руке и шепнул что-то на ухо. — Репортеры потом, — отмахнулся Сонин. — Лучше предложи гостям напитки. — Чай, кофе, или что-то покрепче? — охотно откликнулся Славик, тронул рукой Майорова, ласково заглядывая ему в глаза. Все согласились на кофе, опешивший Иван промолчал. Когда ассистент вышел, Сонин с улыбкой пояснил удивленному оперативнику: — Славик любит военных, красивых, здоровенных. — Любит — это в каком смысле? — У нас творческий коллектив, полная толерантность, — многозначительно изрек Сонин. — А как насчет ревности? — вернула разговор в прежнее русло Петелина. — Что скажете о личной жизни Рудаковой? — С кем она спала? Не со мной это точно. Мужа у нее нет. — Продюсер кивнул режиссеру: — Ты как? — Нечего такого, — поспешно отгородился руками Чантурия. — Мой Славик тоже отпадает. Об остальных поговорите с актерами. — Когда вы видели Рудакову в последний раз? Продюсер задумался, потерев лоб. — Вчера вечером, мельком. Она хотела со мной поговорить, ждала в приемной, но я спешил. Даже с Вадиком Сорокиным не перекинулся парой слов. — Сорокин — это кто? — Не знаете Вадима Сорокина? — удивился Сонин. — Известный актер, он был со мной там, около машины, — напомнил Чантурия. Елена вспомнила красивого молодого мужчину с пронзительными взглядом, бледным лицом и мужественным небритым подбородком. Ну конечно, его она точно видела в каком-то фильме. — У Вадима Сорокина главная роль в нашем проекте. Вчера он был рядом с Миленой, когда я уходил, — объяснил продюсер. — Как его найти? — Для этого у меня есть помощник. — Сонин указал на ассистента, который предлагал Майорову особый кофе с корицей: — Слава, ты видел сегодня Вадика Сорокина? — Он заходил, взял бутылку коньяка из наших запасов. — Что поделать, ужасный день, — понимающе покачал головой Сонин. — Сейчас он поправляет нервы где-нибудь в гримерках или в штаб-квартире. Славик покажет. Петелина решила поговорить с актером, пока тот не напился. — Сделаем паузу. Наш эксперт пока снимет ваши отпечатки пальцев. — Это законно? — насторожился Сонин. — Вы же хотите узнать, кто убийца? В ответ на ее вопрос озадаченные киношники переглянулись. Следователь ответила сама: — А я не только хочу, но обязана. Она дала указания оперативникам опросить подсобных рабочих, а сама в сопровождении Славика направилась в загадочную штаб-квартиру. 6 Штаб-квартирой кинопроекта оказалась большая комната с длинным столом по центру, кофейным аппаратом и кулером с водой в углу. На столе помимо распечаток сценария, рисунков с костюмами, декорациями, фотографиями актерских проб возвышалась бутылка коньяка и несколько стаканов. — Как я и думал. — Славик указал на одинокую фигуру за столом и пошел обратно. Вадим Сорокин сидел, уткнув лицо в распахнутые ладони. — В компанию примете? — начала разговор Петелина, присаживаясь напротив актера. Захмелевший актер взглянул на гостью, узнал ее и не удивился: — Следователь-женщина. Я думал, такое бывает только в кино. — Я думала, актрис душат только в кино. — Да, уж, влипли. Интонация раскаяния не ускользнула от внимания следователя. — Во что вы влипли? — Не ту профессию выбрал. Вот вы, хотели быть актрисой? И правильно. Я больше чужими словами говорю, чем своими, чужие жизни проживаю, а свою… — Он подхватил бутылку и продемонстрировал остатки на донышке. — Милену с девчонками помянули, но пара глотков осталась. Хотите выпить? Сорокин плеснул остатки коньяка в стакан и предложил его следователю. Но та решительно сдвинула бутылку и стакан в сторону. — Вадим, вчера вечером вы находились в приемной продюсера Сонина вместе с Миленой Рудаковой. — Не вместе, а отдельно, — покачал пальчиком актер. — Я пришел, когда она уже там была. — Допустим. Ассистент Куркин уверяет, что ушли вы вместе. — А что, нельзя? — язвительно ответил Сорокин. — Я ее лет пять знаю. Знал. Актер поморщился и опустошил свой стакан, в котором оставался коньяк. Петелина не стала ему препятствовать и задала следующий вопрос, когда он вновь взглянул на нее. — Вы вышли с Рудаковой из офиса продюсера. Что делали потом? — Поболтали какое-то время. — Где? — Я проводил Милену в гримерную. — Зачем? Ведь съемок не было.