Раньше развитие отношений между Японией и Россией представлялось мне довольно просто. Ну типа с шестидесятых годов девятнадцатого века и до тысяча восемьсот девяностого года они были прекрасными. Потом в процессе визита в Страну восходящего солнца будущий Николай Второй получил по голове саблей (в другой истории, естественно), и отношения, по крайней мере со стороны России, несколько охладели. Ну а затем, когда европейские державы (с подачи России, между прочим) заставили Японию отказаться от заметной части завоеванного в процессе войны с Китаем, да еще и умерить аппетиты в части контрибуции, Япония обиделась. И начала интенсивное строительство мощного современного флота, что ясно намекает – воевать с Россией было решено уже тогда. Ибо против побежденного Китая такой флот не нужен, против Англии все равно не поможет, а остальные державы сами на Дальний Восток воевать не полезут. Корейская же история с Безобразовым и компанией была, с моей точки зрения, всего лишь поводом. Да, но все это случилось в другой истории, а в той, в которой я теперь жил, ничего из перечисленного вообще не было! Однако меня все равно явно хотят надуть, причем, что особенно обидно, я пока толком не понимаю, в чем и как именно. Хотя, с другой стороны, я и сам не считаю японцев такими уж исконными и бескорыстными друзьями России, так что, наверное, мы квиты. В общем, все хорошо, только надо обратить особое внимание на совершенствование торпед – они, говорят, неплохо помогают против броненосных крейсеров. Естественно, просто так, на всякий случай, не надо подозревать меня в каких-то агрессивных намерениях. А вообще-то, конечно, кроме министра иностранных дел, в качестве которого меня вполне устраивал Николай Карлович Гирс, сидевший на своем месте еще с начала царствования отца, нужен еще и какой-то квалифицированный консультант по внешнеполитическим вопросам. Или даже группа консультантов. Ладно, с Вилли я сам как-нибудь разберусь и куда послать французов с их предложениями оплатить участие России в войне за возвращение Эльзаса и Лотарингии кредитами, причем вовсе даже не беспроцентными, тоже знаю без подсказок. А с остальными как быть? С теми же японцами, например. Вот что мне сейчас делать – радоваться, как оно все удачно получилось, или, наоборот, впасть в печаль и начать готовиться к скорой войне на Дальнем Востоке? Или, может, не делать ни того ни другого, а просто пойти пожаловаться Рите, какой у нее муж тупой. Так ведь не поверит! В общем, без консультанта действительно плохо, причем сам Гирс на эту роль совершенно не годится. Долгая работа с отцом намертво отбила у него все, даже самые малейшие, признаки инициативы. Он отличный исполнитель, но скажет мне только то, что я хочу услышать. Спорить с императором Николай Карлович категорически не способен: у него за время работы под руководством Александра Третьего даже вид стал какой-то слегка пришибленный. А жаль, вот ей-богу жаль. Столыпин? Внешнеполитическими проблемами он отродясь не занимался, но, пожалуй, следует поручить ему изучить вопрос, имея в виду его будущее премьерство. То есть посоветоваться с ним, наверное, будет можно, но не сейчас. Витте? Чур меня, чур. Его мнение еще можно выслушать, если уже есть вполне сложившееся свое, но не раньше. К тому же, судя по другой истории, у него на Дальнем Востоке очень быстро образовались собственные гешефты, и не факт, что их еще нет в этой. Маман? Женщина она, конечно, умная и образованная, к тому же хочет, если не врет, приобрести мое доверие. Но только вот больно уж она подвержена каким-то иррациональным фобиям. Подумаешь, немцы ее родную Данию обидели. Англичане вон вообще даже без объявления войны той Дании ее Копенгаген сожгли дотла – правда, давно, почти девяносто лет назад. Но бандитами их маман почему-то не считает. А вдруг у нее не только на пруссаков, но и на японцев тоже зуб или, что ничуть не лучше, какая-нибудь к ним необъяснимая врожденная симпатия? В общем, между делом спросить ее мнение можно, а вот рассчитывать на регулярные и, главное, квалифицированные советы – увы. Пожалуй, первая пришедшая в голову мысль была самой правильной. Надо обратиться к Рите, но, разумеется, не с целью поплакаться, а просто попросить ее обдумать дальневосточную проблему. Вот уж она-то свои выводы под мои настроения подгонять точно не станет. Глядишь, в две головы со временем придет мысли на полторы больше, чем в одну мою. Но вообще, конечно, заниматься не своим делом трудно – примерно такой вывод был сделан после всех этих раздумий. Я же инженер, а не управленец! И уж тем более не дипломат, даже говорить на их языке толком не умею. Просто послать в задницу или еще немного подальше могу, а сделать то же самое, но с соблюдением протокола мне уже затруднительно, ибо меня этому специально никогда не учили. Да и вообще не только этому, но и почти ничему, что может пригодиться в управлении государством! Тут я постарался вспомнить: а кого учили? И вывод получился, мягко говоря, слегка парадоксальным. Итак, давайте пройдемся по российским императорам. Петра Первого в детстве не учили ничему, и, как ни относиться к его методам, результаты царствования впечатляют. Всяких проходных личностей типа Екатерины Первой и Петра Второго мы опустим – никакого влияния ни на что они не оказывали. А потом на трон села Анна Иоанновна, которая, несмотря на общую дремучесть, правила десять лет без особых провалов. Затем пришла Елизавета, которую учили только французскому языку и танцам, ибо готовили ее не в русские императрицы, а в жены Людовику Пятнадцатому. Жена из нее не получилась, а вот императрица вышла вполне себе ничего. Ее преемник – Петр Третий – вроде бы получил неплохое профильное образование. Во всяком случае, его десять лет подряд готовили именно на роль императора. Результат? Слетел с трона после полугода царствования. Скинувшая его Екатерина, впоследствии именуемая Великой, была самоучкой, и это нисколько не помешало ей вполне успешно править более тридцати лет. И к образованию своего сына она относилась со всей серьезностью, но что из этого получилось? Не помогли Павлу приобретенные знания против апоплексического удара табакеркой в висок. Про сменившего его Александра я вообще ничего сказать не могу – скользкая личность, даже умереть и то ухитрился так, что об этом до сих пор спорят. Но повышенной образованностью он вроде не отличался. Его младший брат Николай до последнего не предполагал, что станет императором, а по образованию он был инженером. Царствовал довольно успешно, ну кроме разве что самого конца. Однако причиной поражения в Крымской войне стали уж всяко не пробелы в образовании самодержца, а банальное возлежание на лаврах прошлых побед и избыточное доверие ко всякой сволочи типа австрийского императора Франца-Иосифа. Он, кстати, правит и сейчас, вот только доверять ему я не собираюсь даже в самой мелочи. И, наконец, можно перейти к тому, что я видел своими глазами, то есть к правлению Александра Второго. Это же просто хрен знает что! Аляску продали за неприлично мизерные деньги, крестьян освободили так, что это до сих пор аукается бунтами, промышленное развитие почти встало, зато революционеров развелась великая прорва. А ведь он с детства знал, что станет императором, и получил соответствующее образование. Которого был практически лишен мой отец, и ничего хоть сколько-нибудь катастрофического в его царствовании лично я не заметил. Наконец, моего брата Николая что в другой истории, что в этой долго готовили именно на императора. В этой он ничего не успел сделать по не зависящей от него причине, зато в другой развернулся во всей красе. Так что же это? – в некотором смятении подумал я. Получается, что профильное образование для императоров вредно и приводит к приходу полного писца – хорошо если к одному самодержцу, но может ведь и ко всей России. Парадокс, однако история утверждает именно это. Но тогда, выходит, я сижу вовсе не на чужом месте, а очень даже на своем! Потому что меня практически ничему, что может сейчас понадобиться, не учили ни в одной из жизней. Вывод? Да очевидный, я его и раньше знал. Если тебе нужно образование, то получай его сам, причем, так сказать, без отрыва от производства. По крайней мере, не будет повода никого винить в том, что учили не тому и не так. Глава 24 Летом девяносто третьего года в Россию вернулся Евгений Колбасьев, бывший вице-директор Русско-американской геолого-технической компании. Понятно, что на следующее же утро он был приглашен на аудиенцию, причем, естественно, она происходила в верхнем кабинете. Поначалу он хотел было представить подробный отчет о делах компании, но я его перебил: – Евгений Викторович, ваши письма были достаточно подробными, и я их все читал. Вы сейчас собираетесь донести до меня что-то важное, в те письма не вошедшее, или?.. – Или, Александр Александрович, – улыбнулся Колбасьев. – Так вроде принято – раз вернулся из дальних краев, первым делом идет отчет начальству. – Так я же и не спорю, но зачем мне еще один отчет про компанию? Лучше расскажите, что такое интересное вы в той Америке изобрели. – А показать сначала можно? – Оно у вас что, в портфеле? Так доставайте, я уже достаточно заинтригован. Колбасьев вытащил на свет божий нечто небольшое, завернутое в тряпочку, развернул ее и положил на мой стол то, что я узнал практически с первого взгляда. Лампу-триод! Причем правильной, то есть коаксиальной, конструкции. Нитка накала, совмещенного с катодом, вдоль лампы, поверх нее спиралька сетки и вторым слоем – трубочка анода. Я рассматривал лампу довольно внимательно, потому как в прошлом году сам озаботился этой проблемой. Правда, мои лампы были существенно больше, но это не мешало им работать, прямо скажем, отвратно. Интересно, а у Евгения что получилось? Но прямо так спрашивать, пожалуй, рановато. Сначала надо якобы узнать, что это вообще такое. – По-моему, государь, вы уже догадались, – пожал плечами Колбасьев. – Это лампа по образцу вакуумного диода, лет пятнадцать назад запатентованного Эдисоном, но с управляющей спиралью. Я решил, что такую лампу логично будет назвать триодом. Принцип его работы вам рассказать? – Да в общем не надо, я сам пытался что-то такое сделать. Какая у вас получилась крутизна характеристики? – Простите? – Ну, на сколько изменяется анодный ток при изменении напряжения на сет… то есть на спиральке, на один вольт? – На два миллиампера. – Хм, у меня на три с половиной. А срок службы какой? – Часов десять-двенадцать. Кажется, мое удивленное «ох и ни фига же себе» Колбасьев понял несколько превратно, потому как начал оправдываться – мол, это же пробные экземпляры, их конструкцию еще надо доводить до ума, и вообще… – Евгений Викторович, не волнуйтесь, пожалуйста. Я так удивился потому, что из трех моих изделий только одно проработало полтора часа, а два других сдохли раньше. – Если позволите, я могу предположить почему. Этот параметр, который вы назвали крутизной, а я – усилительным коэффициентом, он ведь сильно зависит от температуры накаливаемой проволоки. Но если ее нагреть сильнее какого-то порога, то вакуум в лампе начинает быстро портиться. Кстати, вам какого значения удалось достичь? – Порядка половины миллиметра ртутного столба. – И это тоже сказалось – у меня было меньше одной сотой. – Чем же вы мерили и, главное, чем откачивали? – Откачивал ртутным насосом Вестингауза, я его привез с собой. Ну а с манометрами действительно пришлось самому повозиться. Но, боюсь, серьезно увеличить срок службы подобных приборов не удастся – даже если мы полностью откачаем воздух из колбы, вакуум все равно деградирует из-за испарения накаливаемой нити. Я в который раз попытался напрячь память, но раз уж это в первые разы не получилось, то и сейчас тоже. А ведь вроде помнил же когда-то, чем покрывали в двадцатом веке внутреннюю поверхность баллонов ламп! Сейчас же мог сказать только то, что это покрытие называется геттером и, кажется, в его состав входят магний, барий и цирконий. Но все вместе или по отдельности – этого я вспомнить не мог. Курс электровакуумной техники в институте был непрофильным, а в качестве радиолюбителя я использовал лампы, но сам их, естественно, не делал. Ничего, теперь есть кому этим заняться! – Ну, Евгений Викторович, на десерт расскажите, насколько повысилась чувствительность приемника после замены кристаллического детектора на вашу лампу. – На две лампы, Александр Александрович, включенные каскадом. Как минимум на порядок! Связь с Номом из Сан-Франциско стала почти регулярной. Правда, я еще и антенны слегка доработал. На очереди реализовать двухполупериодное выпрямление, тогда станет еще лучше. – Замечательно! Насколько я понял, вы не против продолжить исследования по данной тематике? – Разумеется, ваше величество. В общем, Колбасьев покинул мой кабинет надворным советником, что соответствовало армейскому подполковнику или флотскому капитану второго ранга, да к тому же директором института связи при моем комитете. Правда, этот институт ему еще предстояло создать, но я был уверен, что Евгений справится, причем сравнительно быстро. Герца ему в замы по науке, а Попова… даже не знаю. Он с момента первого сеанса связи возился с каким-то устройством на металлическом порошке, пытаясь заменить капризный кристаллический детектор. Ладно, пусть становится завлабом и продолжает исследования. Может, в конце концов и выйдет что-нибудь дельное. Уходя, Колбасьев не забыл поздравить меня с недавним рождением второй дочери. Я поблагодарил, причем искренне. С одной стороны, дочь – это не наследник, но этот пункт ныне уже не столь актуален. Мишка, по-моему, даже немного перестарался показывать всем, каким экстремистом он вырос, и теперь, к примеру, великий князь Михаил Николаевич считает, что даже я на троне все-таки лучше, чем если там окажется мой младший брат. И, с другой стороны, дочь хороша тем, что никакой гемофилии у нее в принципе быть не может, а этот вопрос меня все-таки беспокоил. Мне, кажется, удалось скрыть свое беспокойство от жены, но самому от него никуда не деться. Так что и всю ее следующую беременность придется чувствовать себя как на иголках – а вдруг, не приведи господь… После вторых родов Рита восстановилась даже быстрее, чем после первых, и на ее фигуре (кстати, без всяких оговорок отличной) они никак не сказались. Правда, произошел небольшой такой, вполне терпимый сдвиг в психике. Она вбила себе в голову, что я могу переутомиться и поэтому мне необходимо отдохнуть. Например, в Крыму. Или еще где-нибудь, но только не в Беловежской Пуще, потому что там зубры, они с рогами и могут затоптать, если на них охотиться. Поэтому мне лучше все-таки съездить в Крым. – Нам, – уточнил я. – Милый, ну куда же мне сейчас ехать-то, Свете всего два месяца! Нет, в ближайший год я из Гатчины никуда, так что езжай пока один. – А в Черном море водятся акулы, – попытался отбрехаться я. – Читала про них. Они называются катраны, и отдельные экземпляры могут достигать метра в длину, но в большинстве своем примерно сантиметров по шестьдесят. Кусаются только в том случае, если их схватить за хвост, но это очень непросто – они пугливые. В общем, не волнуйся, не съедят тебя эти морские хищницы. – Тяжело иметь образованную жену, – вздохнул я. – Трудно вешать ей лапшу на уши. Но ведь если я уеду, ты тут вообще про распорядок дня забудешь? Вон, стоило мне задержаться на встрече с Победоносцевым, так ты с Юлей что-то до часу ночи обсуждала, а еще на меня киваешь, что я, мол, перерабатываю. Тебе тоже отдыхать надо. – Так мы же не о делах беседовали! Точнее, о делах, но о наших. Юля, между прочим, в положении. – И что, беседы на такие темы можно приравнять к отдыху? Учту. Рита прыснула – наверное, представила, как мы с обер-прокурором Святейшего Синода глубокой ночью взволнованно беседуем о протекании беременности. Ну а я, раз уж с акулами у меня не прокатило, перешел к более весомой причине своего нежелания уезжать от семьи и работы. – Вообще-то я не против смотаться в Ливадию на пару недель. Море там, солнце, пальмы… – В Крыму они не растут, но ты продолжай. – А вот и растут! Две штуки у второго подъезда Ливадийского дворца. Они в бочках, их на зиму внутрь убирают. Но все же ехать туда сейчас было бы не очень разумно – не нравится мне поведение дяди Володи. Они с полковником Секеринским явно что-то замышляют – ты оказалась права. Вот такой аргумент сразу подействовал на мою благоверную, и наша беседа повернула в конструктивное русло. – Тебе про них Ширинкин что-нибудь докладывал? – поинтересовалась Рита. – Нет, но это еще ни о чем не говорит. – Зато может на что-нибудь намекать. И вообще, раз уж такое дело, ты веди себя поосторожней. На следующей неделе вроде твою новую яхту на воду будут спускать – неужели присутствие императора там строго обязательно? Место же для покушения практически идеальное – толпа народу, большая и захламленная территория, беспорядок. Или ты считаешь, что его там не будет?