Ближе к утру начали подтягиваться подгруппы спецподразделения. Первой приехала группа Еремина. – Есть что доложить? – вместо приветствия задал вопрос Богданов. – Есть, командир, – за всех ответил Еремин. – Ребята устали, пусть отдыхают, я сам доложу. – Не возражаю, – согласился Богданов. Солодовников и Овечкин ринулись в душ и на кухню, Еремин с Богдановым спустились в подвал. – Ситуация следующая, – с места начал Еремин. – В портовом Мариеле сведения собирать – одно удовольствие. Как у нас в Одессе. Прошелся по набережной, посудачил с торговками, и полный расклад у тебя в кармане. – Что именно удалось узнать? – Советские суда ввозят на Кубу вооружение. Об этом гудят на каждом углу. Разгрузка идет ночью, когда наступает прохлада, но местные жители тоже любят прохладу, так что результат выходит противоположный тому, к которому стремятся военные. Еще говорят, что в порт зачастили люди Кастро. И в доках, и у причалов. Особенно же у советских кораблей с тайным грузом. – Думаешь, выбирают жертву? – Непонятно. Мы пробыли в порту три дня, и могу сказать, те, кто следит за доками, однозначно имеют тайные замыслы. С портовыми не общаются, людей с нашей стороны и вовсе избегают. Но цель их предугадать невозможно. Если бы нам дали добро прощупать одного из них, было бы больше толка. – Ты слишком много просишь, Дима. Довольствуйся тем, что получил. – Похоже, довольствоваться придется тебе, капитан. – Это понятно. Что с Сан-Кристобаль? – Работы по монтажу ракетных установок ведутся точно. Там в основном наши крутятся, сложно подобраться. Охраняют объект серьезно, без пропуска и личного разрешения начальника гарнизона мышь не проскочит. Овечкин в этом на собственной шкуре убедился, придурок. – Вот это поворот! – опешил Богданов. – Отличился? – Да к черту все, больше меня с ним не посылай, – с досадой произнес Еремин. – В команде работать не хочет, приказы игнорирует, вот и попадает в передряги. Думал, с Солодовниковым проблемы будут, а получилось с Овечкиным. – Так что же все-таки случилось? – Если в двух словах: этот дурень решил показать, на что способен. Добрались мы до города, выяснили, в каком месте работают советские военные. Поехали туда, а там охрана за пять километров выставлена. Никого не пускают, даже дорогу в объезд открыли. Местные не суются, понимают, что ни к чему хорошему это не приведет. Я тоже не собирался соваться. Проверили надежность охраны – этого и достаточно. Посовещались, решили: на объект без особых привилегий не попадешь, так что вряд ли Фидель станет этот пункт выполнять. Слишком заметно, и свалить на американцев не удастся. Ни с воздуха, ни с земли не подобраться, толково организовано. А прийти с пропуском от Фиделя и подложить бомбу? Какой смысл? – Кубинцы там работают? – Какое-то количество наверняка. Продовольствие и воду привозят точно кубинцы, – не задумываясь, ответил Еремин. – Вполне возможно, что среди этих людей есть настолько преданные Кастро, что готовы подорвать и себя, и остальных. – Это возможно, но утверждать мы не можем. Для того, чтобы что-то конкретное узнать, нужно больше времени. Выставить свои посты и наблюдать – возможно, слабое место и прорисуется. Но ведь времени нам не дали. – Так что же Овечкин? – не желая слушать брюзжание старшего лейтенанта по поводу «паршивых приказов» начальства, Богданов перевел тему. – Неужели к нашим полез? – Полез. Я отдал приказ выдвигаться в город. Он вроде не возражал. В машину сел, с километр проехали, он попросил остановить. Живот, говорит, прихватило. Я с дороги съехал, остановил. Он в кусты побежал и исчез. Пятнадцать минут ждем, его нет. Двадцать пять – снова нет. Солодовников догадался: ушел, говорит, наш деятель. Тут и до меня дошло, что дело нечисто. Помчались обратно. По следам его нашли. Он периметр обходил, еще бы чуть-чуть и на патруль нарвался. Еле-еле успели его перехватить. Задал бы ему трепку, да шуметь нельзя. – Что-то полезное узнал? – Какое там! Патрули кругом, с боевым оружием, между прочим. Поговори с ним, командир. На хрена нам такая самодеятельность? – Ладно, поговорю, – пообещал Богданов. – С Гаваной как? – Здесь сложнее. Разгуливать по Гаване, нашпигованной кастровскими силами, не слишком удобно. Тем более выспрашивать и вынюхивать. Была бы более точная наводка, может, и нашли бы то, что ищем. А так – голый номер. Так-то Гавана в этом плане – лакомый кусок. Наших здесь не так много, зато есть военный учебный центр и госпиталь. В военном центре наши асы учат кубинцев воевать, а в госпиталь свозят всех, кого свалил местный климат. Лихорадка погоны не различает, так что можно выбирать любого. Но станет ли Фидель рисковать только что открывшейся школой, которая готовит для его страны военные кадры? Он же понимает, что из Союза пришлют людей для расследования похищения. Если спецы заподозрят Кастро, всем договоренностям хана. – Все так, но в документах значилась именно Гавана. Правда, как и Касильда, под вопросом. – Возможно, тот план агенту достался недоработанный. Черновой вариант, – предположил Еремин. – Может, и так, только нам опираться придется на него. Тут у нас новые сложности, – начал Богданов, но продолжить не успел – в комнату вошел Овечкин и сообщил, что приехала группа Дубко. – Задержись, капитан, – остановил Овечкина Богданов. – По поводу инцидента? Ошибку осознал, выводы сделал, – Овечкин попытался избежать выволочки. – Это не просто инцидент. Ты выполнение задания поставил под угрозу, – Богданов много говорить не собирался. – Еще один прокол – и на вылет. – Товарищ капитан, да ничего же не произошло. – Овечкин растерялся. – У нас здесь не начальная школа, Овечкин. Проколы недопустимы. Я сказал – ты услышал. Все, на этом тема закрыта. Иди, капитан, не трать мое и свое время. Овечкин вышел, бросив сердитый взгляд на Еремина. – Видел? Еще и злится, – прокомментировал Еремин. – Нет, Слава, ко мне его больше не приписывай. Ты командир, ты и следи. – О чем спор? Против кого заговор плетем? – в комнату вошел Александр Дубко. – Привет, Саша. Как твое «ничего»? – Пыхтим помаленьку, небо коптим, козни строим. – Дубко присел на свободный стул. – А вы чем заняты? Впечатлениями делитесь? – Пока отчеты принимаю. – Значит, я в кон попал. – Дубко вытянул вперед ноги, устало потер лицо. – Ушатался я за эти дни, командир, честно скажу. Хорошо еще тебе удалось срок выбить побольше. Едва-едва успели. – Что-то существенное узнали? – Скорее всего, нет. Вернее, узнали, но не то, что тебе хотелось. – Докладывай, – приказал Богданов. – В Гуантанамо обстановка – совсем напряг. На полном боевом посту стоят, не подберешься. А вот у наших какая-то расслабуха. Если бы мы с ребятами задались целью, то запросто с десяток военнослужащих похитить могли бы. – Действительно так? – уточнил Богданов, зная, как Дубко любит преувеличивать. – Может, не десяток, но точно не одного, – подтвердил Дубко. – Начальник у них постоянно в Гавану мотается, скорее всего, из-за планируемых работ по монтажу ракетных установок и переброски основного состава мотострелковых частей. А заместитель его с работой явно не справляется. Как начальник за порог, так личный состав во все тяжкие: уходят с территории базы, открыто разгуливают по городу. Курорт, одним словом. – Удаленность от столицы сказывается, – заметил Богданов. – Как обстоят дела с людьми Кастро? – Кроме пары десятков добровольной милиции – никого. Может, и бывают наездами, но в последние три месяца приезжали только те, кто доставлял советских спецов и помогал им обустроиться. – Прийти они могут в любой момент. Двенадцать часов на машине, и можно осуществлять любой план. Ладно, будем исходить из того, что в Гуантанамо есть реальная возможность совершить провокацию. Как с Никеро? – Порт принимает суда с военным грузом, так говорят местные, но вот уж две недели, как поток транспортов уменьшился на порядок. Мы и сами это наблюдали. В порту стоят пять судов, все кубинские. Сторонних судов нет, советских тоже, зато недалеко от Никеро расположен военный аэродром. Туда мы тоже наведались. Есть интересный вариант. – Что за вариант? – Аэродром сейчас не эксплуатируется. Стоят пара-тройка самолетов, все в непригодном для полетов состоянии. Но! Ангар под номером шесть закрыт, и около него выставлена охрана. Меняется охрана трижды в сутки, мы проверили. Приезжают не из Никеро, а откуда-то издалека. По состоянию автомобилей, которые смену привозят, понятно, что прошли они не двадцать километров. – В ангар заглянуть не удалось? – Было бы больше времени… – начал Дубко, но Богданов его перебил. – Опять песня с общим куплетом, – нахмурившись, произнес он. – Нет у нас времени, Саша, и не будет. – Да понял я, понял, – отмахнулся Дубко. – Каков вывод по Никеро? – Если в этом месте и планируется провокация, то случится она не сейчас. Атаковать некого. – Тем лучше. Наши шансы выполнить задачу и так ничтожно малы, так что временной фактор нам на руку. У вас все? – Богданов поочередно взглянул на Еремина и Дубко. Те утвердительно кивнули. – Тогда моя очередь удивлять. Пришла шифровка из Центра. По данным внешней разведки, Соединенные Штаты снова усиливают активность в вопросе свержения правительства Фиделя Кастро, вплоть до его физического устранения. Этот вопрос обсуждался на заседании специальной группы. Операция по свержению правительства Кастро может войти в активную стадию со дня на день. Помимо этого Вашингтон недоволен появлением десятков советских транспортных судов, которые идут на Кубу. Разведслужбы все чаще стали приносить данные о характере груза, идентифицируя его как военное снаряжение и технику. На заявления разведслужб Вашингтон отреагировал соответственно: с 19 сентября это уже не просто облет и фотографирование. Наш сухогруз «Ангарлес» был перехвачен крейсером ВМС США. Направив на судно стволы главного калибра, он сопровождал его больше суток. С 20 сентября это происходит постоянно. Теперь ни одно судно не может пройти мимо американских кораблей. Идут постоянные запросы о характере перевозимого груза, облет самолетами ведется в агрессивной форме. На Кубе американские самолеты-разведчики начали облетать боевые порядки советских частей на малых высотах. Директор ЦРУ открытым текстом заявляет, что Советский Союз пытается превратить Кубу в свою ядерную базу. Цифры, которые он предъявляет президенту Кеннеди, не дают полной картины, но заставляют задуматься. Конгресс США настаивает на интервенции на Кубу. Еще в конце сентября совместной резолюцией обеих палат президент получил право использовать вооруженные силы против Кубы. Вчера Конгресс рекомендовал совершить вторжение объединенными силами Организации американских государств. Чем это нам грозит, объяснять нужно? – Американские власти не знают, что на Острове свободы появилось ядерное оружие и в случае нападения на Кубу Советский Союз пустит его в ход, – сделал вывод Дубко. – Правильно. Американцы только предполагают его наличие, но доподлинно им об этом неизвестно. Что более вероятно, по данным ЦРУ, установка на Кубе ядерного оружия есть в проекте у СССР. И они почти правы. Суда с важным грузом еще не доставлены в полном объеме, их проход к кубинским портам затруднен тотальным контролем США. До тех пор, пока ракеты «земля – земля» не установлены и не приведены в боевую готовность, мы перед США беззащитны. Чтобы так и оставалось, американцы и хотят напасть на Кубу как можно скорее. – Об этом же мечтает и Кастро, – напомнил Еремин. – Знай он о поддержке Конгресса и планах ЦРУ, не откладывая, пустил бы в ход свои планы-провокации. – А это вторая сторона медали, – Богданов невесело улыбнулся. – Шифровка номер два: из доверенного источника Фидель Кастро получил копию резолюции Конгресса. Его реакцию предсказать невозможно. Быть может, он решит отказаться от своих планов, ведь совсем скоро ему не придется ничего имитировать, нападение станет реальным, а Советский Союз вполне легально вступит в дело. Но может случиться, что он не захочет ждать, пока американцы «разродятся». И потом, вторжение может оказаться неудачным, десант противника разнесут усиленные силы военных из СССР. Применение ядерного оружия окажется неактуальным, и американцы не узнают, какая угроза над ними висит и кто инициатор этой угрозы. Ему же нужно, чтобы советское правительство обнародовало факт наличия на Кубе наступательного оружия «земля – земля». Наша задача – помешать Кастро развязать войну, и надеяться на «авось» в этом вопросе мы не можем. – Тогда что мы будем делать? – спросил Дубко. – Разрабатывать план действий. – Богданов достал чистый лист бумаги. – Но для начала определимся, какие из объектов, указанных в списке агента, заслуживают внимания, а какие нет. Дима, твое мнение? – Мариель и Гавана – да, Сан-Кристобаль – нет, – отчеканил Еремин. – Саша, что думаешь ты по своим объектам?