– Я действительно спешу, – согласился капитан. – Но обещаю: приеду в порт, доложу куда следует. Помощь пришлю. – Не стоит, я уже послал напарника, он справится, – повторно отказался Солодовников. – Как знаешь, – капитан пожал плечами и полез обратно в машину. Кубинец завел двигатель, развернулся и поехал в Плайя Баракоа. Богданов проводил машину взглядом и взялся за рацию. – Третий, готовность номер один, – произнес он. – Объект едет к вам. – Понял, Кольцо. Мы готовы, – ответил Терко. Богданов попытался выйти на связь с Дубко: – Второй, это Кольцо, как слышишь? – На линии шли помехи. – Слышу, Кольцо, – пробился голос Дубко, рация работала на предельной дальности. – Жди сигнала от Третьего, – прокричал Богданов. – Понял, Кольцо. Жду сигнала от Тр… Связь ушла. Богданов повернулся к Кульпе и Еремину, который присоединился к ним, как только машина с капитаном уехала. – Поехали, подстрахуем Терко. Солодовников оставался на месте. Для людей Кастро все должно было выглядеть натурально. За «КрАЗом» должна была выехать команда из Мариельского гарнизона, об этом позаботился Дельгадо. Солодовников должен был сдать машину с рук на руки военным, а сам вернуться в Гавану на конспиративную квартиру. Пока Богданов с группой добирались до перекрестка, Терко сообщил: машина с капитаном благополучно проехала в сторону автомагистрали. Спустя десять минут отчитался Дубко: машина дошла до магистрали, он поехал следом. Еще через сорок минут Дубко сообщил, что капитан поднялся на борт судна. – Друзья на «Форде» засветились. Видно, поняли, что ждут слишком долго, и примчались в порт. Только поздно, капитан уже вне зоны досягаемости. Сухогруз готовится к отплытию, – не таясь, сообщил Дубко. – Отлично, возвращайся домой, – скомандовал Богданов. * * * За четко проведенную операцию группу похвалили. Дельгадо сообщил, что Фидель ничего не заподозрил, списав неудачу на досадное стечение обстоятельств не в его пользу. И дал добро на операцию в Никеро. Группа «Дон» в спешном порядке выдвинулась в Никеро. На место прибыли за полночь. Расположиться пришлось под открытым небом, так как в город путь им был закрыт. Укрывшись в пальмовой роще, в трех километрах от населенного пункта, устроились прямо в машинах. Октябрь на Кубе – последний месяц сезона тропических дождей, жара и влажность – просто убийственное сочетание. Напряжение от проведенной операции, ранний подъем, скверная погода да еще ужасная дорога до Никеро – все это свалило бойцов, они уснули как убитые. Не спал только капитан Богданов. Ему предстояло в течение короткого времени разработать план, который помог бы предотвратить нападение на нефтяной танкер. Разложив карту местности, которую заботливо предоставил сеньор Дельгадо, он до четырех утра чертил схемы, занимался вычислениями и подгонял сроки. Уснуть удалось только к пяти, а в шесть часов – общий подъем и сразу за дело. Богданов распределил группу на три пары: Дубко с Овечкиным – в порт, выяснить обстановку с прибытием советского транспорта; Еремин и Кульпа – на аэродром, прощупать почву относительно ангара; Солодовников и Терко остались во временном лагере, им предстояло дежурить ночью. Богданов отправился в город, посмотреть, есть ли в городе люди Кастро и какова их численность. Сбор назначили на шестнадцать ноль-ноль. В случае форс-мажора, чтобы не подставлять выполнение операции под удар, выкручиваться каждой группе предстояло самостоятельно. Богданов вернулся ровно к четырем. В лагере его ждали дежурные, Еремин и Кульпа. – Ужин готов, командир, – доложил Терко. – Садись, пожуй чем богаты. – Погоди, Степан, не до еды сейчас, – отказался Богданов. – Где Дубко? – Не вернулись еще, – ответил тот. – Опаздывают, – Богданов бросил взгляд на часы. – Дима, у вас есть что доложить? – Так точно, командир, – Еремин поспешил к капитану. – Коротко или обстоятельно? – Сначала коротко, – попросил Богданов. – В ангаре номер шесть стоит американский бомбардировщик «Мародер» В-26. Только после капиталки, даже краска на крыльях не просохла. – Вот как! Опознавательные знаки американские? – Разумеется. И бортовой номер, и отметки – все как положено. – С бомбовой загрузкой? – Этого выяснить не удалось, – с сожалением произнес Еремин. – У ангара четыре пары охранения, с четырех сторон по периметру дежурят и никогда не стоят. Ходят от угла до угла, причем в противоположные стороны. По центру встречаются и то даже парой слов не перекинутся. – Серьезные ребята, – Богданов невольно улыбнулся, представив картину в красках. – Как же вам удалось заглянуть в ангар? – С соседнего ангара. – Ладно, давай подробности. Степан, неси, пожалуй, что пожевать. – Богданов уселся в машину на заднее сиденье и пригласил Еремина: – Присоединяйся, Дима. Еремин уселся рядом и продолжил доклад: – Как ни странно, сама территория не охраняется совсем. У ангара тоже движения нет, только охрана. Смена караула каждые четыре часа. Караульные приходят из ангара под номером пять, он соседний. Вот туда заглянуть оказалось несложно. Всего охраны шестнадцать человек, вооружены боевым оружием американского производства. Скорее всего трофейное, после высадки прошлого года. Ангар обжитой, пользуются им не меньше двух месяцев. Готовят вахтами на костре, жгут прямо в ангаре. За старшего у них кубинец, лет сорок, с военной выправкой. Все в штатском, знаков различия нет, но кубинца называют «командир». – Что еще? – Есть плюсы, – продолжил Еремин. – За время наблюдения вычленили слабое звено: это пара, испанец и мулат, которые дежурят у северной стены. Испанец, похоже, страдает мочевой болезнью, за время дежурства, пока мы там были, он шесть раз отходил по нужде. Мулат его прикрывает, начальству не докладывает. – Почему молчат остальные? Смежные патрули должны видеть, что один охранник не доходит до угла вовремя. – В том-то и фишка. До угла они не доходят. Три метра с каждой стороны. Почему? Не спрашивай, командир. Может, время экономят, может, чтобы разговоров лишних не завязывалось, может, просто пунктик у начальника. Так или иначе, но друг с другом во время дежурства смежные пары не встречаются. И это второе слабое звено. – Я понял, Дима, хорошая работа. Иди, отдыхай. Еремин ушел, а Богданов принялся за еду. Не успел доесть, как услышал шум. Это вернулись Дубко и Овечкин. – Командир, тревога! – на ходу закричал Дубко. – Не ори, Саша, – охладил его Богданов. – Садись, рассказывай. – Танкер и плавмастерская пришли раньше срока, – выпалил Дубко. – Мы поэтому и задержались. В четверть третьего на пристани суета поднялась, крики, шум: танкер идет на полном ходу! Причалить не успел, новый шум по причалу: в нейтральных водах их самолет-разведчик встретил, четыре часа за ними шел, а в конце на бреющем полете над палубой проскочил, едва мачту не снес у плавмастерской. У них сигнальные огни полопались, так близко он подошел. Короче, танкер и ввалил гари, чтобы от инцидента уйти. На причале всех аж трясет от злости. Вконец оборзели американцы! – Похоже, все начнется раньше, чем мы рассчитывали. – Богданов выскочил из машины. – Еремин, Солодовников, берите машину и пулей к аэродрому. Возьмите с собой Овечкина. Занять позиции и следить в оба. Если поймете, что самолет готовят к вылету, отправляйте к нам Овечкина. Кульпа, останься, будешь нас по местности ориентировать. Составим план операции, подтянемся все. В порту нам делать нечего. В городе тоже тихо, если и есть люди Кастро, то по улицам они не шастают, так что соваться в город бессмысленно. Ну, что стоим? Гоните, ребята, гоните! Еремин прыгнул в ближнюю машину, Солодовников поспешил следом. Двигатель заурчал, и машина рванула с места. Богданов в очередной раз достал карту, расстелил ее на капоте и подозвал Кульпу. Тот в считаные секунды нанес на карту недостающие ориентиры и перешел к чертежу аэродрома. – Территория аэродрома обнесена забором из металлической сетки, на территории восемь стационарных ангаров из металла. Они не эксплуатируются. Думаю, из-за высоких температур в невентилируемом помещении самолеты просто дохнут. В западной части аэродрома есть еще шесть ангаров. Все каркасные, быстросборные, обтянуты брезентовыми чехлами. «Мародер» В-26 стоит в брезентовом ангаре, он крайний в ряду. Пятый ангар на десять метров выступает вперед, ближе к взлетной полосе. В нем расположена охрана. Остальные четыре заняты самолетами ВВС Кубы, ни один из них не на ходу. – Как определил? – На них даже шасси нет. Короче, на них не стоит заострять внимание. – Кульпа обозначил на плане шесть квадратов с крестами. – На что нужно обратить внимание, так это на транспорт. В распоряжении охраны три автомобиля. Два двухдверных легковых «Фиата», малюсенькие божьи коровки, и наш «РАФ-10» на десять человек. Рафик стоит у входа в ангар. Видно, что пользуются им часто. «Фиаты» неухоженные, в пыли и, возможно, даже без бензина. Это на случай, если придется уносить ноги. – Хорошо, я это учту, – пообещал Богданов. – Выезд транспорта с территории аэродрома только один, по крайней мере, в настоящее время. А вот пешочком оттуда можно в любом направлении уйти, так как за целостностью забора никто не следит. – Отлично, Федор, спасибо за работу. Теперь можно переходить к разработке плана. Через час план был готов. Овечкин не приехал. Это означало, что на аэродроме пока тишина. Группа экипировалась в форму американских солдат и выдвинулась к аэродрому. Дорога заняла чуть больше получаса. Остановились, не доезжая до аэродрома метров пятьсот, машину оставили в пальмовой роще, сами двинулись пешком. Метров через триста к ним навстречу вышел Дмитрий Еремин. – Что там? Как обстановка? – Охрана на месте, ждут приезда важной шишки. – Откуда знаешь? – Охранники, которые не на вахте, между собой обсуждали. Должен приехать кто-то из самой Гаваны. Командир – как на иголках, в ангаре жилом убираться заставил, а охранникам это не понравилось, вот и перемывают кости. – Это все? – Пока да. – Кто сейчас в патруле у северной стены? – Два кубинца, сменятся примерно через час, если я точно рассчитал время.