Орлов нырнул на заднее сиденье, закрыл глаза и, как советовал подполковник, мгновенно захрапел. Подполковник еще и усесться не успел, а Орлов уже второй сон видел. – Ого, богатырь! – Алибек восхитился способностью Орлова засыпать за полсекунды. – Такого богатыря на бумажной работе держать? Скверно! – Да уж, история, – глядя на сержанта, протянул Старцев. – И куда теперь его везти? – Пусть спит, – заключил Алибек. – Едем к вам, Никола Викторыч, после растолкаю богатыря, куда велит, туда доставлю. А то к себе отвезу, жена бешбармак богатыря накормит, пальцы облизать. – От бешбармака и я бы не отказался, – пошутил подполковник. – Вам вредно. Сон плохой будет, – отрезал Алибек и завел двигатель. Машина плавно тронулась с места. Старцев откинулся на спинку сиденья, закрыл глаза. Алибек привычно затараторил: – Движок барахлит, ставить надо. Пишите пропуск в гараж автобазы. Масло нашел, импорт, мужики завидуют. Погода на три дня портится, после солнце. Тогда и поставлю. В кафетерий не ходите, Славик-джан несварение, в лазарет отвез. И проблема! Старцев его не слушал, перебирая в уме события прошедшей недели. В управлении он задержался не из-за любви к футболу. Сегодня силами гражданской авиации был произведен первый трансатлантический рейс на модернизированном ТУ-114 Д. Маршрут «Москва – Конакри – Гавана» с учетом дозаправки в столице Гвинеи занял двадцать один час шестнадцать минут. Вылет в 02:19 по Москве, посадка в Гаване в 22:16. Рейс исключительной сложности и исключительной важности. До Старцева информация о том, что рейс прошел успешно, дошла по особым каналам только без четверти час. Видно, наверху было не до него или просто не торопились с передачей сведений. – Проблема, говорю, подполковник Никола Викторыч, – голос Алибека зазвучал громче, выводя Старцева из задумчивости. – Понял, Алибек. Проблема, – машинально произнес Старцев. – Где понял? Я не говорил, – возмутился Алибек. – Слушать сейчас надо. – Хорошо, Алибек, я тебя слушаю, – Старцев открыл глаза и повернулся к водителю. – Что за проблема? – Сын Славик-джан права сдал. – Получил права? И в чем же проблема? – Сюда метит. К подполковник разведки водителем, – для большей выразительности Алибек пристукнул травмированной рукой по рулю. – Хочет меня возить? Интересно. – Старцев и правда заинтересовался. – Это Славик тебе сказал? – Сам слышал, никто не говорил. – Подслушал, значит, – догадался Старцев. – И что? Ваши бойцы деньги берут за то, что подслушал, – выдал Алибек. – Деньги они получают не за то, что подслушивают разговоры простых людей на бытовые темы, а за добычу сверхсекретной информации, которая помогает стране бороться с враждебно настроенными иностранными государствами. На благо советского народа, – назидательно произнес Старцев. – И мне на благо, – упрямо повторил Алибек. – Я – советский народ, а Славик интервенцию задумал. Вот! – Так что ты от меня-то хочешь? Славик задумал, с ним и борись. – Старцев скрыл улыбку. – Не бери сына. Бери меня, – прямолинейно заявил Алибек. – Он тебя в столб въедет или в канаву утопит. Я – надежный, как скала. И чистый. Машина блестит, воздух светится, приятно ехать. – Это точно, машина у тебя всегда блестит, Алибек, – согласился Старцев. – И водишь ты так, как на авторалли спортсмены ДОСААФ. – Тогда хорошо, тогда сын Славик-джан пусть не приходит. Потеряет время, – по лицу Алибека расплылась широкая улыбка. – Хорошо-то хорошо, но думается мне, что все эти преимущества перечеркивает один недостаток, – подполковник Старцев решил воспользоваться подвернувшимся случаем, чтобы умерить болтливость водителя. – Один? Не перебьет, – уверенно произнес Алибек. – Пустяк. – Для кого-то пустяк. – Старцев сделал вид, что согласен с Алибеком. – Для водителя из булочной, для почтового служащего, для тракториста в поле. – Я в поле не иду. Здесь миссия, – выдал Алибек. – А недостаток пусть будет. – Нет, Алибек. Этот недостаток для разведки – верная гибель. Хуже столба фонарного и придорожной канавы. – Да? Мотор слабый? – Нет, Алибек, не мотор. Язык слабый, – произнес Старцев. – Для разведки ты слишком много болтаешь. Рот не закрывается ни на минуту. А еще суешь нос не в свои дела. Мотор – это твое дело. Колеса спущенные, карбюратор забитый – все это на тебе. А вот время окончания рабочего дня командира – это не твоя забота. И его отношения с подчиненными – тоже дело не твое. В разведке так: больше молчи, меньше слушай, вези туда, куда скажут. И будешь молодец. – Да? Странно, – казалось, Алибек искренне удивился. – Как же узнавать секреты, если всегда молчать? – Узнавать секреты тебе и не надо, – заявил Старцев. – И ты это прекрасно знаешь. Одним словом, проблема легко решается. Ты молчишь и не суешь нос в мои дела – я не беру сына Славика тебе на замену. И все счастливы. – Я несчастлив, – Алибек печально вздохнул. – Дома молчи, на работа молчи, речь забудешь. – Так ты дома не молчи, – предложил Старцев. – С женой говори, с детьми. – Дети нет, подполковник Никола Викторыч, в Казахстан остались. Жена речи нет. Глухонемой. Говорит руками. Скучно. – Так вот почему ты все время тараторишь, – протянул Старцев. – Да, проблема. – Нет, молчать не проблема, – возразил Алибек. – Молчать – печаль. Без работы остаться, вот проблема. Мне здесь нравится, подполковник Никола Викторыч. Оставляй меня при себе. Правило поставим. – Какое правило? – Можно говорить – я говорю. Нельзя – кляп в рот, и я молчок. – Что же, ты мне предлагаешь тебе кляп в рот пихать и так с тобой по Москве ездить? – Старцев рассмеялся. – Нет, Алибек, так не пойдет. – Зачем кляп. Слово «кляп», и я молчок. – Ладно, давай попробуем. И начнем прямо сейчас. До моего дома «кляп», согласен? Алибек коротко кивнул, устремил взгляд на дорогу и больше не произнес ни слова. Удивляться тому, как легко решилась задача с болтливостью водителя, подполковнику было некогда. На настоящий момент у него были заботы куда серьезнее. Накануне вечером его вызывал к себе начальник ПГУ генерал-лейтенант Сахаровский. Встреча сугубо конфиденциальная, с подписанием соответствующих бумаг о неразглашении. Такого в практике Старцева еще не случалось. Поступая на службу в КГБ, проходишь серьезный отбор, который включает в себя проверку по всем каналам: не привлекался, не замечен, не замешан и так далее, и тому подобное. И доступ к секретной информации, содержащей государственную тайну, получаешь только после подписания тысячи бумаг, где обязуешься хранить тайну даже под пытками. Раньше этого хватало. Пока сидел в замах, проблемы подобного рода вообще не существовало. Общее правило действовало на все секретные операции. Шабаров выдавал информацию в той мере, в которой требовало дело. Теперь же Старцеву предстояло изучить материалы операции, настолько секретной и настолько важной для страны, что и десяти бумаг о неразглашении покажется мало. Речь шла о Кубе, молодой социалистической стране, в фазе ее становления. Подполковник Старцев и раньше изучал ситуацию американо-кубинского конфликта. Все без исключения сотрудники управления изучали ситуацию и следили за ней. Как следили и за реакцией советского правительства на каждый новый шаг Соединенных Штатов. В июле 1960-го правительство США принимает закон о сокращении импорта кубинского сахара и вынуждает Канаду и другие страны – союзницы по блоку НАТО также сократить закупки кубинского сахара и прекратить поставку «стратегических материалов», мотивируя это «солидарностью действий в отношении Кубы». Вместе с этим прекращает поставку нефти. Советский Союз, отвечая на призыв Кастро, организовывает закупку кубинского сахара и сахара-сырца. Следом отправляет танкеры с нефтью. В августе 1960-го сенат США вносит поправку к закону «Об иностранной помощи». По этой поправке государство, оказавшее Кубе экономическую помощь или продавшее ей оружие, автоматически лишается американской помощи. Правительство СССР начинает поставки оружия и специалистов на дружественную Кубу. Специалисты различных отраслей народного хозяйства выезжают на Кубу в длительные командировки, создавать сельскохозяйственные отрасли, строить электростанции и другие объекты национального значения. В сентябре американское правительство устанавливает запрет на продажу Кубе автотехники и автозапчастей, заявляя, что джипы и грузовики могут быть использованы в военных целях. Никита Сергеевич Хрущев напоминает американскому президенту о подписанном коммюнике относительно долгосрочных обязательств СССР и Кубы. Это коммюнике было подписано в июне 1960 года во время визита в Москву министра вооруженных сил Кубы Рауля Кастро. Глава СССР открыто заявляет: Советский Союз поддержит дружественную Кубу, какие бы условия ни выдвигали Штаты. Тогда же на Кубу начинаются поставки военной техники из резервов со времен Второй мировой войны. Спустя месяц США объявляют полное эмбарго на ввоз товаров на Кубу. Исключение составляют продукты питания и медикаменты. Советский Союз увеличивает список поставляемых товаров ровно настолько, насколько уменьшают их Штаты. Американское правительство на этом не остановилось. Обстановка в зоне Карибского бассейна накалялась, давление на Кубу со стороны США увеличивалось, из донесений нелегальной разведки явствовало, что экономическими санкциями американское правительство не удовлетворится. Не за горами прямое военное вмешательство. Этот день наступил: конфликт в Заливе Свиней стал не чем иным, как вмешательством США во внутренние дела другого государства. Данный факт скрыть не удалось. Операция провалилась, не без помощи советских военных специалистов, которые добросовестно обучали вновь созданную кубинскую армию и отряды милиции. Не последнюю роль в провале сыграли и поставки военной техники, в том числе для авиации. В Организации Объединенных Наций представители сорока государств выступили с осуждением действий США. Советский Союз отправил ноту протеста Вашингтону с требованием прекратить агрессию. Американское правительство проигнорировало ноту протеста. Экономическая блокада продолжилась: самолеты-разведчики курсировали над кубинской землей с завидной регулярностью, а в Карибском море проводились крупные учения по отработке десантирования морских пехотинцев. Советский Союз воспринял это как новый виток эскалации конфликта между Кубой и США. Только теперь конфликт перешел на глобальный международный уровень. В мае 1961-го, после американской операции в Заливе Свиней, Фидель Кастро открыто заявил: Куба и кубинский народ пойдет по социалистическому пути развития. Советский Союз отреагировал соответственно, заключив в августе и сентябре 1961-го договоры о поставке вооружения и военного снаряжения на льготных условиях. СССР взял на себя обязательства поставить вооружения на сумму 150 миллионов долларов, Куба же должна была выплатить только половину. В феврале 1962 года произошло сразу два события. Первое – президент Кеннеди подписал указ о полном запрете ввоза в США кубинских товаров и товаров, поставляемых через Кубу. Вторым событием было исключение Кубы из членов Организации американских государств (ОАГ). В ответ на эти действия Советский Союз ускорил сроки поставки вооружения. К концу марта 1962 года на Остров свободы было доставлено 400 танков, 40 истребителей, радиолокационные установки и триста советских военных специалистов для обучения кубинских военнослужащих. Помимо этого военные базы СССР приняли несколько групп кубинских военных на своей территории. Обещания всесторонней помощи со стороны СССР не были голословными. ЦК КПСС принял решение о предоставлении дополнительных средств кубинской армии. Четыре дивизиона пусковых установок ПВО С-75, десять бомбардировщиков Ил-28, четыре пусковые установки тактических крылатых ракет П-15 и шестьсот пятьдесят военных советников отправились на Кубу. Помощь весьма щедрая и на первый взгляд абсолютно бескорыстная. Но только на взгляд обывателя. Политические мотивы здесь были понятны: положительный опыт перехода Кубы в социалистический лагерь мог привести к увеличению социалистических стран на территории Латинской Америки. В плане внешней политики это играло огромную роль в противостоянии агрессии США и насаждения проамериканского режима. Чем больше стран выберут социалистический путь развития, тем меньше останется шансов у американцев диктовать свои условия. Таков был план и таков был мотив. Куба не первая страна, которой СССР оказывает безвозмездную военную и политическую помощь. Организация и поддержка социалистических революций, поддержка народно-освободительных движений, поставка оружия и предоставление военных специалистов – все это ради расширения зоны влияния. Когда страна становилась членом социалистического лагеря, Советский Союз получал право строить на ее территории военные базы и, соответственно, вкладывать большие средства. Но в этот раз намерения советского правительства пошли намного дальше. Решение настолько очевидное и в то же время почти гениальное. Помогая молодой социалистической стране настолько укрепить собственные позиции, чтобы поставить главного политического и идеологического противника в абсолютно беспомощное положение. Гениальный и одновременно ужасающий план! По данным разведки, вывод Кубы из ОАГ правительство США инициировало, чтобы получить лишний козырь для дальнейших действий. Как раз в феврале из разных источников стала поступать информация: США планируют покончить с правительством Фиделя Кастро. Разведчикам-нелегалам удалось добыть план операции, разработанный специальным комитетом. По этому плану основной удар должен был быть нанесен с американской военной базы Гуантанамо. На этот раз поддержка ВМФ США входила не в резервный, как ранее, а в основной план. Действия наземных сил должны были поддержать ВВС США, базирующиеся во Флориде и Техасе. Операция была назначена на первую половину марта. В последний момент президент Кеннеди отменил операцию, но полностью от планов не отказался, лишь перенес их на более поздний срок. В правительстве СССР понимали, что повторение Плайя-Хирон – вопрос времени, как понимали и то, что второй раз у американского правительства все может получиться. Кроме того, ситуация с ракетами средней дальности, размещенными в Турции, также требовала контрмер. Ядерный арсенал близ Измира угрожал всей европейской части Советского Союза, включая Москву. Президент США махал этим фактом перед лицом советского правительства при каждом удобном случае. Нужно было срочно придумать какой-то ход, который позволил бы уравнять позиции СССР и США. И такой ход был найден: разместить на Кубе советские ракеты с дальностью стрельбы до 4000 километров. Эти ракеты могли держать под прицелом половину авиабаз стратегических ВВС США, включая Вашингтон. Фидель Кастро, понимая, что поддержки со стороны ОАГ он больше не получит, мог надеяться только на покровительство Москвы. Так почему бы в ответ на его постоянные запросы об увеличении советского военного присутствия не разместить на Кубе ядерное оружие? В верхах со всех сторон обсудили этот вопрос, заручились согласием лидера Кубинской революции и приступили к разработке соответствующего плана. Так родилась операция под кодовым названием «Анадырь». Операция особой дерзости и сложности заключалась в том, чтобы из Советского Союза на остров Куба тайно переместить пять подразделений ядерных ракет Р-12 и Р-14, вертолетный полк, четыре мотострелковых полка, два танковых батальона, эскадрилью МиГов, сорок два легких бомбардировщика, два подразделения крылатых ракет с ядерными боеголовками, а еще батареи зенитных орудий, установки С-75 и многое другое. Как это осуществить, когда только мотострелковый полк насчитывал две с половиной тысячи человек? И все это под самым носом у американцев! Но! Приказ был отдан, и специально созданный отдел Главного оперативного управления Генштаба ВС СССР приступил к разработке плана. К середине июня план был готов. Переброску решили провести под видом стратегических учений. В план учений входило перебазирование морским путем войск и техники на Чукотку и в другие районы Советского Союза. Такова была официальная версия, на деле же военные силы и техника шли на Кубу. Помимо привычного водного пути было решено освоить воздушный путь. Так родилась идея запустить регулярный рейс Москва – Гавана. И тут выяснилось, что ни одна европейская страна не собирается давать разрешение на транзит и пролет советских самолетов на пути в Гавану. Было ясно, что здесь снова постаралось правительство США. Пришлось срочно искать иные пути. В свое время СССР в качестве поддержки развивающимся странам выстроил в Гвинее в городе Конакри аэродром, способный принимать тяжелые самолеты. После непродолжительных переговоров решено было запустить рейс с дозаправкой в аэропорту Конакри. Первый рейс был назначен на 10 июля. Для операции «Анадырь» он имел стратегическое значение, так как этим рейсом, под видом специалистов сельского хозяйства, инженеров и техников ирригации, должна была лететь рекогносцировочная группа во главе с генералом армии Плиевым, назначенным командующим группой советских войск на Кубе (ГСВК). А 7 июля на заседании в Кремле главы военных ведомств впервые доложили Никите Сергеевичу Хрущеву, что скрытно развернуть войска на Кубе практически невозможно. Так как успех операции «Анадырь» состоял именно в полной секретности, заявление военных экспертов для Первого секретаря ЦК КПСС оказалось неприятной неожиданностью. Продумывая все «за» и «против», Хрущев рассчитывал, что владеть ситуацией будет не так уж сложно. Главное – успеть смонтировать ракетные установки, а там поставить правительство США перед свершившимся фактом и заручиться поддержкой ООН, чтобы избежать военного столкновения, не составит труда. Теперь же дело принимало совсем иной оборот. Специалисты в один голос заявили: скрыть ракеты от американских самолетов-разведчиков, которые с завидной регулярностью облетают территорию Кубы, невозможно.