Так и знала! Я так и знала! Из-за меня опять! Это же… Это же можно и в полицию!.. Понимание того, что сестра попала под удар из-за меня исключительно, мгновенно приводит в тонус. Ланка пытается что-то сказать, даже рот открывает, но я опережаю. Выступаю вперед, настойчиво тесня сестру спиной, закрывая ее от гневного взгляда Каза. Я натворила, мне и разгребать! — Казимир Андрианович, — словно со стороны слышу свой голос, четкий такой, звонкий, уверенный. Ни одного из этих параметров не ощущаю в душе, но то, что хотя бы со стороны не смотрюсь мямлей, придает сил, — Лана здесь не причем! Это все моя вина. — Вот как? — он изучает меня, и в уголках глаз собираются лучики морщин. Похоже, Каз в обычной жизни много смеется, морщины глубокие… Но сейчас он серьезен. Смотрит, да так странно, что в любое другое время я бы потреялась. Но сейчас за моей спиной сестра и племянник. И отступать банально некуда. — Да, — продолжаю я, уже спокойней, приняв решение, единственно верное в этой ситуации, — дело в том, что вчера у Ланы не было возможности выполнить свою работу. Ее сына необходимо было устроить в специальный детский сад… — Каз на мгновение переводит взгляд с меня на Вальчика, с любопытством изучающего его, чуть заметно кивает, и я, ободренная, продолжаю, — я сама предложила Лане помочь… Она отказывалась, но я настояла. Я прошла по ее пропуску и принялась работать, но ваш подчиненный появился и заставил меня поехать с ним в клуб… У меня не было возможности признаться… А потом, в клубе… Я испугалась, что вы меня раскроете… И сбежала. Это было глупо, признаю и прошу прощения за свое поведение. И еще очень прошу не применять к Лане никаких… санкций. Это целиком моя вина. Только моя. Она не виновата. Каз молчит, смотрит на меня, и взгляд его, темный-темный, отдает жутью. Словно он что-то пытается найти во мне, увидеть… Что-то нужное ему, знакомое. На пару мгновений накатывает инфернальный ужас, что я ошиблась, и это — Алекс… Но затем Каз улыбается, белозубо, ослепительно, и я выдыхаю. Не Алекс. Даже близко нет. Страшно похож, конечно, особенно с определенных ракурсов, прямо до дрожи. Но вот сейчас его клыкастая довольная улыбка все расставляет по своим местам. Алекс не умел улыбаться. А Каз умеет. И, похоже, делает это часто и с удовольствием. — Тебя как зовут-то по-настоящему? — спрашивает он, ввергая меня в ступор опять сменой тональности и мимики. Только что передо мной стоял жесткий, довлеющий человек, привыкший добиваться своего, идти по головам. А сейчас — очаровательный засранец, покоритель женских сердец. Веселый бед-бой, перед которым все падают и в штабеля складываются. И ему это дело привычно… — Меня зовут Маруся. Ну, а что? Смысл скрывать теперь? — Маруся… — он повторяет мое имя, — прикольно. Куда вы собрались? Подвезти? — Мы в детский сад, Казимир Андрианович, — отвечает Ланка, — а потом на работу. Спасибо за предложение, мы сами. — А куда на работу? Могу туда подвезти. И сейчас… Почему нет? Коляска в багажник поместится. Он настойчиво протягивает ладонь, почему-то мне. И смотрит. Тоже почему-то на меня. И это начинает пугать по-новому. Мы же разобрались? Или он хочет еще чего-то? От меня? Я не строю иллюзий насчет своего внешнего вида и прекрасно понимаю, что вообще никаким боком такого мужчину, привычного к падению женских сердец перед своими ногами, не могу привлечь… Однако же, он настаивает… Почему? — Нет, спасибо, — отказываюсь я. — Вы собираетесь давать ход делу? — Какому? — с недоумением моргает он, а затем, вспомнив, по какому поводу мы тут стоим, отмахивается, — да нет, конечно! Это не ваша проблема, что служба безопасности — долбо… Кхм… И Витек тоже… Так что здесь вопрос закрыт. Светлана спокойно может продолжать работать… — Спасибо, — сдержанно отвечает Ланка, — Марусь, нам пора. — До свидания, — вежливо прощаюсь я, разворачиваясь к креслу с Вальчиком, но твердая ладонь перехватывает за локоть, придерживает. Торможу, смотрю на смуглые пальцы на своей коже. У Алекса были тоньше и белее… А этот… Жесткий такой хват. Ощущение, словно у хищника в лапах. Аккуратно повожу плечом, пытаясь выкрутиться. А в груди начинает ужас подниматься: если не отпустит? Алекс не отпускал… Он сразу дергал к себе и бил по лицу при малейшем намеке на сопротивление. Тело помнит это, сжимается, ожидая дальнейшего. А Каз, словно опомнившись, отпускает. — Слушай… Давай отвезу все же… Или давай приеду на работу к тебе… — Зачем? — голос хрипит, я все еще переживаю волны дрожи от того, что готова к удару. Столько времени прошло, а я готова. Я жду его, этот удар! — Просто… — Каз удивленно моргает, явно не привычный объяснять причины своего желания встретиться с женщиной, — пообщаться… — Простите, — торопливо отступаю я, безотчетно боясь, что он сейчас меня опять схватит, — у меня нет времени. До свидания. Разворачиваюсь, оттесняю Ланку от ручек коляски и хватаюсь сама, стремясь занять себя делом. И не смотреть больше в сторону молчаливо стоящего у обочины тротуара Каза. Стоящего и смотрящего на нас с Ланкой, удаляющихся в сторону автобусной остановки. Я везу коляску, гляжу строго перед собой, вся сосредоточенная лишь на том, чтоб унять дрожь в теле, только теперь поймавшем откат от стресса и подозрительно мягком в коленях. И коляска нужна сейчас мне даже больше, чем Вальчику. Она дает необходимую опору. А еще опору дает сестра, понятливо не пытающаяся ничего выяснять у меня. Глава 15 — Н-да… — критично осматривает меня старшая медсестра Марина Павловна, — тебя ветром не уносит, случайно? — переводит взгляд на Ланку, — ты говорила, что она потянет… — Я потяну, — с готовностью выступаю я вперед, — я обязательно потяну… — Марин Пална, — говорит Ланка, — она сильная, и это к тому же на месяц только… Пока. Чисто на подработку. Уж месяц она выдержит… — А мне какой смысл человека на месяц брать? — резонно возражает медсестра, — потом опять ищи новую… — Ну очень надо, Марин Пална… — Ланка отводит начальницу в сторону и начинает что-то тихо, но очень убедительно объяснять. Я стою, переживаю, потому что вся затея наша внезапно кажется глупой. В самом деле, зачем начальнице брать меня на месяц? Обучать, вводить в курс дела, тратить время на человека, который через месяц уйдет? О чем я думала вообще, когда шла сюда? И Ланка сейчас в очередной раз за меня подставляется… Вспоминаю свои наполеоновские планы помочь ей с Вальчиком и становится стыдно. Потому что пока только она мне помогает. Отнимая время от себя и сына… Правда, сейчас ей определенно должно быть полегче, потому что Вальчик находится в саду. Мы заходили туда сегодня утром, и мне понравилось небольшое здание в центре Старо-речного района, совсем недалеко от дома Ланки. При хорошей погоде и свободном времени даже пешочком можно гулять… — Нет, Лан, — доносится до меня голос Марины Палны, — нет. У меня есть на примете одна уже девочка, просится из терапии… Ну вот… Вот и все. Вздыхаю, принимаясь лихорадочно обдумывать свои дальнейшие действия. Где жить. Где искать работу. Деньги на первое время. — Хотя… — Марина Павловна поворачивается, смотрит на меня опять, оценивающе, затем кивает Ланке, — хорошо. Ты иди работай, а я сейчас с Аней из детского созвонюсь. Она говорила на днях, что вообще никого нет… У них там медсестры то в декрет, то в увольнение, то в отпуск… А санитарки — вообще редкие звери… Может, перехватит твою худышку как вспомогательный вариант. — Мариночка Пална, — складывает ладони на груди Ланка, — я прямо так благодарна буду… — Иди уже… — вздыхает медсестра, а затем манит меня ближе, — а ты иди сюда… Расправляю плечи, улыбаюсь.