- Что это было? - Яд. - Вот видишь. А ты ставил на взрыв кухонного синтезатора. Великан вздохнул. - Что поделать. Не всегда получаешь, чего хочется. Юшенг с удовольствием рассмеялся. Как же здорово чувствовать себя живым! Теперь он в жизни, наверное, не забудет то жуткое чувство пустоты и одиночества, когда отказывают легкие и замирает, останавливаясь, сердце. - Ты его не спугнул? – спохватился юноша. - Вот еще. Что-что, а дураком я прикидываюсь мастерски. Разломал ящик, разбросал лекарства по полу, всадил тебе три первых попавшихся инъектора… - Первых попавшихся?! Ты с ума сошел? – вытаращил глаза Юшенг. - Инъектор КС24_А, сиренево-красная маркировка – стандартный кардиостимулятор. Запускает сердце, улучшает снабжение сердечной мышцы кислородом, облегчает кровоток. Инъектор АА18_07, зеленая маркировка. Антигистаминник широкого спектра. Блокирует развитие анафилактического шока, снижает вероятность развития систематического иммунного ответа. Инъектор ФК03_Прим, зелено-желтая марикровка. Универсальный антидот к ядам, поражающим центральную нервную систему. Так кто тут с ума сошел? Юшенг был впечатлен. Сколько же всего помещается в голове у этого непостижимого человека с внешностью тупого качка! - Разломал ящик, говоришь? – Юшенг сел, свесив ноги с желоба. Голова кружилась и по-прежнему немножко тошнило. – Мастер-сержанта, наверное, удар хватил? - Не без этого. Если бы он мог выбирать между тобой и ящиком, тебя бы уже паковали в саван. В камеру ввалились Бей и Киу. В руках у них были пластиковые контейнеры с пайком и банки с витаминным напитком. - Высшие! Как же я проголодался! – простонал Юшенг, хватаясь за палочки. Тошнота разом прошла. Какое-то время все молча жевали. - Там ребята на кухне спрашивали, как ты, – облизывая пальцы, припомнил Бэй. - И что ты? - Сказал, что ты в порядке. Ты бы видел, как расстроился этот… как его… из сороковой камеры. Ну, длинный такой, нескладный, вечно за всё цепляется… А, вспомнил, Шу его фамилия. За время вынужденного путешествия Бэй умудрился запомнить всех осужденных по именам. - Расстроился? – насторожился Юшенг, обменявшись с Зихао понимающим взглядом. - Ну да! Он поставил утреннюю лепешку на то, что ты не выкарабкаешься. Зато второй, который Хонкги, должен тебя на руках носить, – добавил Бэй. – Ему же теперь достанутся две лепешки. - Ты понял? Юшенг с Зихао, пыхтя, перетаскивали мешки с концентрат-порошком для пищевых синтезаторов. Какой-то идиот спроектировал пищеблок так, что грузовая платформа не могла в него пройти, и весь груз приходилось втаскивать из коридора в подсобку вручную. Один из мешков прохудился, и теперь приятели походили на привидения. - Чего понял-то? Вот гадство! – тонкая пыль забилась Юшенгу в нос, и он поминутно чихал. - Вспомни, что сказал Бэй. Шу расстроился, когда узнал, что ты в порядке. Думаешь, из-за того, что проиграл лепешку? Юшенг оглушительно чихнул. - Ерунда, не может быть. - Почему это? – Зихао взвалил на плечи очередной мешок. На его губах блуждала едва заметная улыбка. - На полу валялись инъекторы, которые ты использовал, – пояснил юноша. – Только слепой не увидел бы маркировки. - И что? – Зихао краем огромной ладони попытался протереть глаз, слезившийся из-за концентрата, и Юшенгу не было видно его лица. - А вот что, – назидательно поднял палец Юшенг. – Только убийца знал, что со мной на самом деле. И когда он увидел на полу пустой инъектор от противоядия, он понял, что ему не повезло. И естественно, поставил на то, что со мной все в порядке. Выходит, убийца – этот жалкий тип Хонкги. Ха, отличное прикрытие! Я бы точно на него не подумал! - И правильно бы сделал, – отозвался Зихао с самым невинным видом. - Это… почему это? – Юшенга снова разобрал чих. Великан взвалил на плечи второй мешок и скрылся во мраке подсобке. Юшенг взял метелку и принялся сметать остатки порошка с гравиплатформы. Из подсобки вынырнул Зихао с пылесосом. - Убийца не дурак. Контактный яд он подобрал идеально. Смотри, как всё чисто: симптоматика сердечного приступа, мгновенное действие, быстрый распад, действует через кожу. Это произведение искусства, а не яд. Он нанес его на тарелку из-под пайка и когда ты взял её в руки, яд попал в твой организм. Пылесос с аппетитом подбирал белую мучную пыль, оставляя за собой полосы чистой плитки. - Спасибо за лекцию. Хорошо, ты прав. Он умен и разбирается в ядах. И что отсюда следует? - Ты мне скажи. Иногда Юшенгу ужасно хотелось запустить в приятеля чем-то тяжелым. Но, во-первых, ничего тяжелого под рукой не было, а во-вторых, такой бык, как Зихао вряд ли даже почувствует удар. Поэтому юноша ограничился тем, что отправил гравиплатформу обратно на склад. «На что же Зихао намекает? Убийца умён… но это мы знали и раньше, потому и продумали все варианты. Ой, ну да, точно. Вот же я тупица!» Юшенг хлопнул себя по лбу. Зихао довольно улыбнулся. - Дошло? - Мог бы и прямо сказать, а не устраивать экзамен. - Я ещё, считай, и не начинал, – парировал великан. – Ладушки, давай, рассказывай. Посмотрим, что ты понял. Юшенг оперся на швабру. - Профессионал не станет выделяться. Его задача – оставаться вне подозрений. Скорее всего, он просто оставил тарелку на подносе и поскорее убрался из столовой. Эй, так ты меня проверял, когда сказал, что это невезучий Шу?! - Конечно. Уж такую ерунду я сразу понял. Как и еще кое-что. - И что же? - Думаю, наш объект убедился, что просто так тебя не достать. А часики-то тикают. Значит, можно переходить ко второму этапу нашего плана. Юшенг недоверчиво нахмурился. - Считаешь, пора? - Уверен. Планета Тяньцзинь. Тяньцзинь-7. Кампус Нанькайского университета. Юйчи даже не подумал заезжать в управление. Некогда и незачем. Новости отвратительные, угроза, как выяснилось, не только не нейтрализована, а, наоборот, возросла. Так чего ради делать крюк, тратить время? Чтобы выслушать очередную истерику полковника? Нет уж, сначала надо закончить работу, а уж потом появляться на глаза Таю. Вот почему, покинув «Золотой гребень», капитан направил авиетку прямиком назад, в кампус Нанькайского университета. «Ли Вужоу клянётся, что о содержании работы Чжана в университете никому не известно. –Рассуждал Юйчи, наблюдая, как под его авиеткой, мчащейся в скоростной полосе малых машин, в своём обычном размеренном ритме течет река основного транспортного потока. – Это хорошо согласуется с данными, которые я получил с серверов университета, и подтверждается показаниями, собранными Хоном. Отсюда следует, что человек, которого я ищу, скорее всего не знал заранее, над чем конкретно работал Чжан. Тем не менее, он проник в лабораторию аспиранта, уничтожил и, возможно, похитил данные с машин. Зачем, почему? Кто за этим может стоять? Иностранные разведки? Глупо. Несомненно, они стараются отслеживать исследования маститых учёных, работающих в областях, допускающих масштабные открытия, способные повлиять на ход войны. Но тратить время и силы на никому не известного аспиранта с второстепенной работой никто не станет. По той же причине отпадает и версия с злонамеренным саботажем. Саботируют либо важные производства, либо ключевые исследования. А странный алгоритм Чжана слишком узкоспециализирован. Он создан для выполнения одной-единственной задачи. Его задача – отыскать самые лучшие способы сэкономить на перевозках в этом… тяжелом машиностроении. Кому, спрашивается, может потребоваться этот алгоритм? Да по большому счёту, никому! Выходит, уместнее спросить, кому он мог помешать? В принципе, Юйчи успел составить первичное представление о причинах произошедшего ещё когда поднимался на крышу «Золотого гребня», где его ожидала авиетка. Но сделав мысленную зарубку, капитан отложил самую очевидную версию напоследок, как чревоугодник оставляет на конец трапезы самый лакомый кусочек. Сейчас, убедившись, что остальные версии не выдерживают никакой критики, он вернулся к первоначальной идее. Для её разработки Юйчи использовал два основных принципа следствия, которые вдалбливают в курсантов с первого курса академии: «ищи, кому это выгодно» и «пойми, почему преступление совершено именно сейчас, а не в другое время». Юйчи начал со второго. Злоумышленник очень точно подобрал время для проникновения. Чжан только-только добился успеха и отправился с этой вестью к своему наставнику. Таким образом, в самый критический момент лаборатория оказалась пустой. Как злоумышленник узнал о том, что скрытный аспирант успешно закончил исследования? Ответ ещё утром нашёл младший лейтенант Хон, не поленившийся побеседовать не только со знакомыми Чжана, но и с подругами погибшей Сюэ Сяомин. По их словам, в день до убийства Сюэ с самого утра находилась в приподнятом настроении. Она рассказала подругам, что у её возлюбленного «всё получилось», что вскоре он защитит диссертацию и получит место на кафедре, после чего они съедутся и объявят себя парой. При этом, (опять же со слов подруг), Сюэ понятия не имела, в чём заключаются исследования Чжана. На вопросы подруг она отвечала, что «это что-то, связанное с экономикой». Учитывая, что профильными дисциплинами погибшей были архитектура, живопись и скульптура, Юйчи сильно сомневался, что Сюэ поняла бы суть открытия Чжана, даже прочитай он ей свою работу вслух от корки до корки. Итак, в сухом остатке: группе студенток стало известно, что в исследованиях аспиранта Чжана достигнут решительный прорыв. Что это означает? Зная страсть молоденьких девушек к сплетням, Юйчи не сомневался, что они ещё до обеда успели разнести весть о научном прорыве Чжана по всему университету. Следовательно, об успехе Чжана мог знать кто угодно. Но только об успехе, без понимания того, в чём конкретно этот успех заключается. Хорошо. Это – очень хорошо. Значит, о преднамеренной краже именно и конкретно этого алгоритма речь не идёт. Злоумышленник не знал, над чем работал Чжан, но, тем не менее, то ли просто уничтожил, то ли украл эту работу. Так кому это выгодно и почему? Юйчи видел два основных мотива: месть и конкуренция. Кто мог настолько ненавидеть Чжана, что решился на проникновение в лабораторию? На основе той информации, которая находилась в распоряжении капитана, на роль мстителей годились: отвергнутые Чжаном поклонницы; подруги-завистницы, не желавшие, чтобы Сюэ преуспела в своих планах; а также бывшие и нынешние воздыхатели Сюэ Сяомин. Конкурентами же являлись другие аспиранты, метящие на должность, которую мог заполучить Чжан, защитив на базе своих разработок кандидатскую диссертацию. Согласно показаниям свидетелей, опрошенных Хоном, до встречи с Сюэ Сяомин у Чжана Юшенга не было серьёзных сердечных увлечений. Только какая-то интрижка в бакалавриате, но она завершилась ещё до того, как Чжан перебрался на Тяньцзинь. Педантичный Хон нашёл в архивах имя этой девушки, а также приложил справку, что сейчас она работает на одном из заводов бытовой электроники Столичной системы и к тому же счастлива в браке. Не нашлось в Нанькае и девиц, которые сохли бы по аспиранту Чжана настолько, чтобы решиться на подобное. Нравился он многим, но не более того. Чуть сложнее оказалось со связями Сюэ Сяомин. Как и за любой красавицей, за ней тянулся длинный шлейф разбитых сердец. В большинстве случаев отвергнутые поклонники давно утешились в объятиях других студенток, но оставались двое, чьё самолюбие было ущемлено более остальных: спортсмен Бе Ян и музыкант Юй Яотинг. Алиби этих двоих Хон проверил досконально. Он убедился, что в тот момент, когда кто-то уничтожил информацию на кристаллах памяти машин Чжана, спортсмен Бе Ян отрабатывал в лаборатории пропущенное практическое занятие по классической механике, а Юй Яотинг присутствовал на спевке университетского хора. Что же касается завистливых девиц, то такие, разумеется, нашлись, но ни у одной из них вражда с Сюэ не зашла так далеко. Ещё был профессор Ху Ксинг, тот самый, к которому ушла Сюэ, когда Чжан рассказал ей о крахе своего проекта. Юйчи знал о натянутых отношениях между Чжаном и профессором Ху. Казалось бы, вот он, главный выгодополучатель. Но и у Ксинга тоже оказалось отличное алиби. Во время взлома лаборатории Чжана он читал лекцию для студентов-вечерников. К тому же, Ху Ксинг заработал репутацию пусть и несколько эксцентричного, но яркого учёного, талантливого преподавателя и преданного партийца. Для такого человека слишком мелко исподтишка пакостить какому-то юнцу. Уважаемый профессор ни за что не поставил бы себя на одну доску с выскочкой – аспирантом. Нет, этот вариант явно не выдерживает критики. Убедившись, что версия с местью проработана до конца, Юйчи с чистой совестью перешёл к куда более перспективной категории потенциальных конкурентов. В отличие от первого списка, здесь было, над чем подумать. оказалось, что успех Чжана приводил к своеобразной цепной реакции кадровых перемещений. Если бы Чжан в ближайшие месяцы защитился и стал кандидатом наук, это прямо либо опосредованно сказалось бы на карьере не менее десятка бакалавров и аспирантов. Проверив расписание и сопоставив имеющиеся данные, Юйчи убедился, что у большинства из тех, на чью карьеру мог повлиять успех Чжана Юшенга, не было достаточно прочного алиби. «Что ж, – вздохнул капитан. – не всё решается просто. Ничего, разберусь. Не в первый раз». Разумеется, в Нанькае Юйчи по-прежнему не мог позволить себе действовать от лица МГБ. Поэтому Юйчи вслед за юным Хоном воспользовался прежде уже не раз примеренной личиной простого следователя МОБ. В этой ипостаси он собирался провести встречи с людьми из своего списка якобы для того, чтобы получить дополнительную информацию об убийстве аспирантом Чжаном молодой студентки.