Следующим в списке оказался некий Хан Ийнгджи, который при виде полиции бросился наутек. Полковник насторожился и даже отложил в сторону палочки, но дочитав рапорт до конца, только злорадно фыркнул и вернулся к еде. Оказывается, этот Хан тоже гостил. Только не на другой планете, а у жены приятеля, работавшего в ночную смену. Увидев людей в форме, он вообразил, что полицейский наряд прислал ревнивый муж. Опознание личности Ийнгджи было произведено доставленным авиеткой с завода супругом. В этом месте отчета полковник прервал чтение и с удовольствием посмеялся. Оказывается, и у МОБовцев встречаются люди со здоровым чувством юмора. Убедившись, что Ийнгджи действительно тот, за кого себя выдает, поисковики потеряли к нему интерес. Правда, спустя полчаса по тому же адресу вновь был вызван полицейский наряд, потому что муж, которому надели зеленую шапку на глазах у всей жилой секции, оказался малый не промах. Стоило поисковой группе выйти за порог, как в ход пошли кулаки. Когда дело приняло совсем уж скверный оборот, перепуганная супруга вызвала наряд. Обозленные полицейские, к тому времени совершенно сбившиеся с ног, без лишних слов арестовали обоих мужчин, а когда неверная супруга попыталась отстоять мужа, вцепившись в бронежилет одного из служителей закона, то и её тоже. «Туда им всем и дорога, – хмыкнул Тай. – Похотливые животные. Вот и строй с такими гражданами светлое коммунистическое общество». Сотрудниц, только самые страшненькие из которых сумели избежать его внимания, полковник Тай предпочёл в этот момент не вспоминать. Его интересовало, не является ли вся эта история красивым спектаклем, а вся троица – членами одной законспирированной ячейки? В таком случае Хан Ийнгджи мог оказаться убийцей, женщина обеспечивала ему алиби, а обманутый муж добавлял истории достоверности. Красиво и надежно. Тай обратился к дополнительным материалам. Хан с мужем блудницы работали на одном заводе уже десять лет. Никаких нареканий по прямым обязанностям у них не было, но в досье Хана указывалось, что на общих собраниях цеха его не раз критиковали за излишнюю любвеобильность, не соответствующую моральному облику строителя коммунизма. Нет, решил Тай, эти тут не причем. Настолько проработанные легенды, такое глубокое, на десятилетие, внедрение нужны для акций совсем другого масштаба, а не для убийства и без того дышащего на ладан пенсионера. Надо искать дальше. Просочившийся беззвучным призраком в кабинет Пань убрал поднос с тарелками, ловко заменил его помятым от постоянного общения с полковником Таем алюминиевым чайничком и видавшей лучшие времена жестяной кружкой. Тай что-то рыкнул в знак благодарности, не отрывая взгляда от документов. Из следующей папки он узнал, что представители любовного треугольника в эту ночь оказались не единственными обитателями каталажки. Кроме них были арестованы еще два человека. Первый – бездельник и тунеядец Фань, который привлек внимание полиции тем, что не смог вразумительно назвать место собственной работы. При аресте Фань ругался и грозил полицейским каким-то связями «наверху». Вторым был алкоголик Чу, пойманный внутри взломанного продуктового распределителя с початой бутылкой байцзю[18]. Пьяница оказался таким идиотом, что, попавшись с поличным, попытался, едва стоя на ногах, оказать сопротивление полицейским. Но добился только того, что заменил себе достаточно безобидную статью на крайне тяжелую. «Так и надо ему, ничтожеству. А нечего пить. – Тай глотнул из фляжки и поболтал ею возле уха. По звуку, там оставалось буквально на пару глотков. – Ничего, в тюрьме его алкоголизм быстро вылечат». Ладно, к демонам пьяницу. Вот тунеядец Фань – это интересно. Бездельники не так безобидны, как считают некоторые. А всё потому, что человек – весьма парадоксальная скотина, единственная в своём роде. Это вам не какой-нибудь трудяга – вол. Человек будет стонать и жаловаться, пока его нагружают работой, но стоит образоваться излишку свободного времени, как он тут же норовит употребить его на что-нибудь предосудительное. А ведь этот Фань, судя по прилагающийся биографии, неплохо начинал. Был подающим надежды спортсменом, троеборцем, завоевывал медали сначала на уездном, а потом и на планетарном первенстве. Даже участвовал в секторальных соревнованиях. Но потом возгордился и заскользил по наклонной вниз. Вот и результат: арест за тунеядство. Ладно. Фаня берем на заметку. Кружок, обозначающий тунеядца Фаня, удостоился двойной обводки. Что там еще? Обладание продукцией, не положенной по социальному статусу, нарушение режима ночной тишины… сплошная ерунда, одним словом. Этих даже в отделение не забрали. Последняя папка закончилась. Полковник мрачно уставился на жёлтую картонку и задумчиво потянул себя за мочку уха. Не может быть, чтобы это было всё! Должно быть, просто обязано быть что-то ещё! Как-то же убийца выскользнул, чтоб его разорвало! Как-то обвел олухов-полицейских вокруг пальца? Полковник в раздражении сделал большой глоток. Коньяк обжег желудок, растекся теплой волной, успокаивая нервы. Тай надолго задумался, нежно поглаживая флягу. А потом медленно открыл одну из последних папок. А что, если… Уточнив номер дела, он вбил последовательность цифр в свой вирт. Процессор услужливо подключился к базе данных Министерства общественной безопасности, отыскал в ней необходимый блок и переслал на вирт полковника. Полковник вывел на экран трехмерную фотографию. - Привет, гадёныш, – процедил он сквозь зубы, увеличив фото до реального размера. – Провести меня вздумал? Не на того напал, песий сын. Доказательства еще предстояло отыскать, однако Тай нутром чувствовал, что вышел именно на того, кто ему нужен. Человек малосведущий предположил бы, что верный путь полковнику подсказала фляжка с контрабандой. Чепуха. Тай пришел бы к такому же выводу и без французского коньяка. Разве что парой минут позже. Настоящий талант не нуждается в счастливых случайностях. А полковник Тай в своём деле являлся всеми семью мужами[19] в одном лице. Вникая в протокол допроса, выписывая на свой листок результаты произведенных в лаборатории анализов, полковник с каждой минутой все больше убеждался в собственной правоте. Его охватило радостное волнение. Снова заныло не слишком удачно заживлённое после ранения ухо. Да-а, на этот раз ему попался достойный соперник. Тай дернул себя за мочку, отсалютовал находчивости убийцы фляжкой и сделал последний глоток. Что ж, противник умён, этого не отнимешь. Но не идеален. «Видали мы таких. – Полковник с наслаждением, словно музыкальный критик партитуру сонаты, изучал уголовное дело. – Самовлюбленные типы. Думают, они умнее старика Тая!» Размышляя, полковник отталкивался от того, как бы поступил он сам, обложи его со всех сторон. Он бы не стал забиваться в угол: всё равно рано или поздно выкурят. И тем более не рискнул бы прорываться с боем. Это в вирт–сериалах враги вдесятером промахиваются мимо главного героя, укладывающего одного противника за другим палочками для риса. В реальности пяток вооруженных оперативников, владеющих базовыми навыками стрельбы, не оставят ни малейшего шанса самому крутому герою. Пока он будет вышибать мозги первым двоим, остальные нафаршируют его иглами, как дикобраза. Так что полковник, случись такая необходимость, избрал бы ту же тактику, что и убийца Линху Тенгфея: использовал бы силу противника против него самого. Классическая, если разобраться, стратегия, восходящая еще к Конфуцию. Для неё требуются только ум, хладнокровие и актерские способности. Первых двух у мерзавца в достатке, тут не поспоришь. А вот с последним малость не повезло. Убийца слишком вошел в роль. Переиграл. И благодаря этому, Тай раскрыл его игру. Вот он, красавец. В аккуратном кружочке. Как на ладони. Чу Зихао. Алкоголик, которого забрали из продуктового распределителя. Согласно отчету, этот пьянчуга так надрался, что даже не сумел толком дать в морду придурку – сержанту. Удар пришелся вскользь и нанес представителю закона травму в большей степени моральную, нежели физическую. Биография у этого Чу самая заурядная: работал два месяца уборщиком на абразивном заводе, куда попал по направлению из трудового санатория, где его лечили от пьянства. До этого два года вкалывал на орбитальных заводах системы Харбин, куда попал, (какая неожиданность!), из трудового санатория. И так далее. Нигде долго не задерживался, и все по одной причине: пьянство и, как результат, рукоприкладство. Работа, драка, принудительное лечение, снова работа. МОБ получил характеристики с двух последних мест работы Чу. Все рисовали одну и ту же безотрадную картину: законченный пьяница, только и думающий, как бы побыстрее отделаться от задания и напиться. Бесхарактерное ничтожество, не способное удержаться от бутылки. Казалось бы, из такого расчетливый убийца – как из макаки тигр. Тай так бы и решил, если бы не одно «но». Нашлась в отчете одна незначительная мелочь, практически незаметная, которая, если подумать как следует, представляла всю историю с взломом распределителя совсем в другом свете. Открыв в вирте дело пьянчужки Чу Зихао, полковник принялся выписывать данные в сравнительную таблицу. Пришлось взять новый лист, на старом уже не оставалось места. Несколько минут Тай сосредоточенно пыхтел, выстраивая события в соответствии с хронологической шкалой. Получилась табличка в два столбика. Заключив её в аккуратную рамочку, Тай отложил карандаш и сладко потянулся, хрустнув суставами. Ну, что, посмотрим, насколько ты ловок, мерзавец. 22:43 – Начало отсчета. Старикашка Линху подает тревожный сигнал, который принимают в районном отделении полиции. 22:45 – Из отделения в коттедж Линху Тенгфея направляется группа лейтенанта Хонга. 22:53 – Согласно выводам коронера, это время смерти Линху Тенгфэя. Старый пройдоха сумел-таки заболтать убийцу. Протянул целых десять минут: совсем недурно для пенсионера. Ему не хватило совсем немного. 22:55 – Группа лейтенанта Хонга прибывает к коттеджу. 22:56 – Обнаружено тело Линху Тенгфэя. Лейтенант Хонг сообщает об убийстве в Тяньдзиньский отдел Патрийного контроля и в центральное планетарное Управление общественной безопасности. 22:57 – Начинается спутниковое сканирование местности. Вводится режим блокады средств связи и транспортных средств в двадцатикилометровой зоне. 23:10 – Вводится полная наземная блокада пятнадцатикилометровой зоны от места преступления. Группы прочесывания местности приступают к работе. С момента смерти старика прошло всего семнадцать минут. Надо признать, для таких лентяев, как полиция, неплохо. 23:15 – На место преступления прибывает бригада следователей Партконтроля. Опергруппа лейтенанта Хонга освобождается от следственных мероприятий и присоединяется к облаве. Из-за отсутствия описания преступника производится повальная проверка. 00:20 – Срабатывает сигнализация в продуктовом распределителе, находящемся внутри зоны оцепления. Вот оно! Начинается самое интересное! С момента смерти Линху прошло почти полтора часа. Полковник склонился к плоскости вирта, впиваясь взглядом в каждую строчку таблицы. 00:27 – К распределителю прибывает группа всё того же лейтенанта Хонга. Кстати, настораживающее совпадение. Заметка: проверить лейтенанта и его людей. Кто знает, может, они тоже часть этой инсценировки. Хотя вероятность почти нулевая. 00:28 – Помощник лейтенанта Хонга сержант Ши обнаруживает в отделе напитков сидящего на полу и распевающего патриотические песни пьяного Чу Зихао с половиной бутылки байцзю в руке. Рядом, в луже водки, валяется другая, уже опустошенная бутылка. Сержант сообщает о находке лейтенанту и пытается произвести задержание. На записи нашлемной камеры Ши видно, что в процессе задержания Чу Зихао ведет себя агрессивно, ругается. Язык пьяницы заплетается. Он швыряет в голову сержанту бутылку и, пока тот отклоняется, нападает. Наносит простой прямой удар в переносицу, но промахивается: его кулак по касательной уходит в каску. Сержант вызывает подмогу. Чу пытается повалить сержанта. Безуспешно. Он для этого слишком пьян. Сержант выворачивается и догадывается, наконец, использовать шокер. Остолоп этакий, о чем раньше думал? Пьяница Чу падает мордой в пол, сержант надевает на него наручники. В помещение вбегает рядовой Лян. Но его помощь уже не требуется. 00:32 – Чу Зихао задержан. Сержанту Ши оказана медицинская помощь: у него вывих левого плеча. 00:35. Задержанного Чу Зихао бросают в полицейскую машину и отправляют в следственный изолятор. С момента срабатывания сигнализации в распределителе проходит пятнадцать минут. 01:20 – Задержанного Чу Зихао принимает дежурный офицер. 01:30 – С задержанного снимаются стандартные биометрические показатели. Так-так. Значит, анализы у Чу взяли в половину второго ночи. То есть через час после того, как его обнаружили в помещение продуктового распределителя. Вот это – самое важное. Тай дважды внимательно изучил цифры отчета, сверил их с табличными данными медицинской базы и радостно хлопнул в ладоши. Всё, как он и думал! Вот они, необходимые доказательства! Полковник крутанулся в кресле, словно юный лейтенантик. Потрясающе! Просто потрясающе. Даже поверить трудно. МОБовцы не просто прозевали преступника. Эти кретины, сами того не подозревая, помогли ему выбраться из ловушки. Это же надо было так сглупить! Жаль, в природе не существует республиканского конкурса идиотов. С делом старикашки Линху на руках Тяньцзиньский МОБ занял бы на нем весь пьедестал. Да еще и заработал бы приз зрительских симпатий. Подумать только, никому из этих олухов и в голову не пришло сравнить видео задержания пьяницы Чу Зихао с данными экспертизы, проведенной в их же следственном изоляторе! Никому! Ни один засранец, чтоб его, даже не почесался! Это просто какой-то вселенский уровень дегенератизма! Лейтенант Хонг сдал задержанного Чу на руки дежурному офицеру и тут же забыл о нем, поглощенный мыслями о поисках убийцы. А в отделении, приняв взломщика, вора и драчуна по соответствующим статьям, запустили дело, не поинтересовавшись деталями самого задержания. «Вот так у нас всегда, – с горечью констатировал Тай. – Левая рука не знает, что делает правая. Сплошной, чтоб его, бардак. Ну ничего, они у меня попляшут. На обеих руках попляшут, потому что ноги я им повыдергиваю к всем чертям». Тай развернул на полный экран данные биометрии задержанного Чу Зихао. Да-а. Ничего себе, здоровая какая скотина! Два ноль пять росту, вес сто тридцать семь. Пожалуй, покрупнее капитана Юйчи будет. Да-а, будь Чу Зихао трезв, сержант МОБ не отделался бы жалким вывихом и парой синяков. Но в этом-то и заключался парадокс. Уровень алкоголя в крови Чу на момент измерения в отделении милиции составил всего лишь одну целую двадцать три сотых промилле. 1.23! А учитывая выпитые им полторы поллитровые бутылки сорокатрехградусного бейдзю, должен был составить как минимум два с половиной. Следствие не придало анализу значения. Его, наверное, никто даже не удосужился просмотреть. А зачем? Дело ясное, состав преступления налицо, преступник вот он – дрыхнет в камере. Что еще надо? Разве что немного мозгов, но ими, к сожалению, ни в каком продуктовом распределителе не разживешься. Следователю, занимавшемуся делом пьяницы Чу, следовало не стараться побыстрее сбагрить дело в суд, а для начала сверить хронометраж с картиной событий, как это делал сейчас полковник. И тогда бы этот следователь, этот чертов халтурщик, которому одна дорога – охранять отвалы пустой породы на космических рудниках, понял бы одну занятную вещь. Анализ крови арестованного был проведен спустя час после того, как тот вломился в распределитель. К этому моменту организм Чу должен был полностью усвоить выпитый алкоголь. То есть, именно через час объемная концентрация спирта в крови Чу обязана была достичь максимума. Но ведь даже такой законченный тупица, как офицер МОБ должен понимать, что алкоголь усваивается не сразу! Его концентрация в крови возрастает постепенно. Ведь глотка не присоединена напрямую к артериям, спирту требуется время, чтобы всосаться! И что отсюда следует? А то, что в момент правонарушения Чу Зихао еще не был пьян. Конечно, на это можно возразить. Например, предположить, что Чу Зихао был пьян, потому что начал пить еще до правонарушения. Законное предположение. Но вот незадача: оно тоже противоречит фактам. Взломай Чу распределитель уже пьяным, и добавь к имевшейся дозе еще полторы бутылки, концентрация спирта в его крови через час, в момент измерений, оказалась бы не менее трех промилле. А у него что? Жалкие одна целая двадцать три сотых? Нет, товарищи следователи, глупости. Подозреваемый Чу Зихао вламывался в распределитель трезвым, как стеклышко. Это можно считать установленным. Пойдем дальше. Допустим, вломившись в распределитель, трезвый Чу Зихао без промедления рванул к витрине с напитками и залпом выдул полторы бутылки. Может ли такое допущение объяснить последующее поведение Чу Зихао? Нет, не может. По протоколу бригада Хонга появилась в распределителе через восемь минут после взлома. То есть, всего через восемь минут после приема алкоголя! Да за эти восемь минут спирт едва только начал поступать в кровь Чу Зихао! За восемь минут концентрация спирта в его крови могла достичь от силы половины промилле. Ничтожная концентрация! Рефлексы, координация движений, речь – все эти показатели Чу в тот момент должны были отличаться от нормы на считанные проценты. Другими словами, можно считать доказанным, что Чу Зихао был практически трезв, когда его обнаружил сержант МОБа. А что мы видим на видеозаписи с нашлемной камеры сержанта? Чу Зихао шатается, наносит удары в пустоту, мотает головой, нечленораздельно мычит и с трудом сохраняет равновесие! То есть, выглядит совершенно пьяным. Такие признаки должны были появиться не через восемь, а через двадцать минут, никак не раньше! А учитывая габариты Чу, так и вообще только через полчаса. Отсюда следует главный вывод: вступая в поединок с сержантом, Чу Зихао только притворялся пьяным! А теперь, товарищи следователи, напрягите-ка мозги и скажите, зачем взломщику продовольственного склада притворяться? Никаких послаблений это не даст: для суда опьянение – отягощающий, а не облегчающий фактор. Получается, притворяться не в его интересах. Это, конечно, если считать Чу обычным взломщиком. Зато для наемника это идеальный способ отвести от себя подозрения. В самом деле, ну кто сможет предположить, что убийца, на которого объявлена охота, вместо того, чтобы прятаться, устроит дебош и сам отдастся в руки полиции? Красиво. Умно. Но недостаточно умно, чтобы перехитрить полковника Тая! Торжествующий полковник связался с секретарем и приказал срочно доставить к нему задержанного Чу Зихао. Заодно он распорядился насчет кофе: после фляги коньяка в голове немного шумело. В ожидании ответа из МОБа он еще раз прокрутил в уме реконструированную картину произошедшего, смакуя детали. Да, вот что значит – опыт и внимание к мелочам. Наконец-то всё встало на свои места. Итак, вот как выглядели события той ночи в реальности: Чу Зихао проникает в коттедж, отключает сигнализацию и связь, затем находит спальню старика-историка. Линху Тенгфей замечает убийцу, исхитряется незаметно нажать экстренную кнопку и по мере сил отвлекает Чу Зихао, ожидая подмоги. В какой-то момент Чу Зихао обо всем догадывается. Наверное, находит кнопку и осознаёт, что Линху уже поднял тревогу. Он знает, что полиция вот-вот нагрянет. Чу без лишних слов убивает старика и сразу же покидает коттедж. Он прекрасно понимает, что время потеряно, что из зоны оцепления ему не уйти. Заготовленный путь отхода, который у него наверняка был, не годится. Ведь он строился с расчетом, что труп обнаружат только утром. Одним словом, Чу Зихао оказывается в ловушке и ему приходится прибегать к крайним мерам. Не исключено, что он использовал и другие заготовки, но они не сработали. И через полтора часа, осознав бесплодность своих попыток, он прибегает к крайней мере: использует одну из групп, направленных на его поиски, в качестве пути отхода. Для этого он вламывается в распределитель, зная, что в нём немедленно сработает сигнализация. Чу – профессионал. Он понимает, что тупым полицейским и в голову не придет, что убийца, которого ищет весь город, вместо того, чтобы скрываться, разобьет витрину, напьется, да еще и начнет горланить песни на всю округу. Взломав распределитель, Чу отпивает бейдзю из первой бутылки, остальное выливает на пол, затем берет вторую бутылку и отливает половину из неё. Вот почему на полу оказалась целая лужа водки. Чу считает, что так картина будет выглядеть правдоподобно. Завидев долгожданный наряд полиции, он притворяется вдребезги пьяным и дерётся с сержантом… как его там? Ши. Сержантом Ши. Не слишком успешно, ну так он же у нас якобы пьяный, так что удивляться не приходится. Лейтенант Хонг глотает наживку и с удовольствием арестовывает «взломщика». А тому только это и нужно. А дальше – самое интересное. На контрольном пункте оцепления стоят такие же ребята из МОБ. Группу лейтенанта Хонга, перевозящую арестованного, пропускают без лишних вопросов. А чего спрашивать-то, это же свои, они же знают, что делают! Просто, как и все гениальное…. Тай нахмурился. А ведь и правда, хитрый убийца Чу Зихао сделал свое уголовное дело совершенно, неправдоподобно простым. Дескать, вот вам моя вина, вот вам под неё статья – можете сажать не раздумывая. Вся его легенда идеально описывает пьяницу и разгильдяя. Да еще с отягощающим обстоятельством – нападением на сержанта милиции. Что увеличивает срок едва ли не впятеро. Но он же не сумасшедший, чтобы отсиживать такой срок? Значит, у него подготовлен второй этап отхода, использующий длительный срок заключения как инструмент… Но как такое возможно? Как увеличение срока может стать способом отхода? Раздался звонок секретаря. Полковник молча выслушал доклад, а затем разразился такой тирадой, что бедняга Пань немедленно взмок. Тай впал в ярость. Хотя нет, ярость – слишком мягкое определение для того состояния, которое овладело начальником 8-го отдела МГБ. Полковником овладело какое-то совершенно запредельное осатанение. Подумать только! Пока Тай тратил драгоценные часы, спасая планету от последствий идиотского любопытства аспиранта Чжана, Чу Зихао успел всех переиграть! А группой прикрытия для убийцы стала сама судебная система! Проклятый Чу прекрасно сознавал, что делает. Заковыристая история с ограблением распределителя сработала именно так, как и рассчитывал убийца. Улики оказались настолько прямыми и однозначными, а биография пьяницы Чу выглядела столь безотрадно, что суд не стал тянуть. Как только получивший дозу антидота «пьяница» подписал признание, его осудили в рабочем порядке, без специального заседания. Взлом, кража, нападение на сержанта Ши: все это вместе позволило Чу Зихао без лишней волокиты получить заслуженные тридцать пять лет рудников, которые он немедленно, воспользовавшись законом о выборе, заменил на семь лет дисциплинарного батальона. И сейчас этот скользкий змеёныш не сидит в камере временного содержания, покорно ожидая этапа в пояс астероидов. Ничего подобного. Он несется где-то в глубинах космоса навстречу долбанному дисбату… Хотя… Вот дьявол! Ну конечно! К какому ещё, к лешему, дисбату?! Тай схватил кофейник и с яростным воплем швырнул в стену. Черные брызги разлетелись в стороны, пятная мундир полковника. Чу Зихао, или как там его зовут на самом деле, сейчас вовсе не кормит блох на нарах военного транспорта! Ха, вот еще! Высокий рост, плотное сложение, опыт диверсионной работы. Тай должен был, обязан был догадаться раньше! Чу Зихао – военный. Возможно, оперативник одной из спецслужб НОАК[20]. Такое предположение, при всей его невероятности, многое объясняет. Например, зачем Чу добился ускоренного рассмотрения своего дела. Он стремился как можно быстрее улизнуть из-под юрисдикции гражданских властей. Так что сейчас «опустившийся пьяница» Чу Зихао, которого на самом деле зовут каким-нибудь лейтенантом Ван Куном, попивает холодное пивко на армейской базе и расписывает товарищам, как лихо он провернул это дело. И они всей компанией хохочут над глупым, одураченным полковником Таем, отпуская язвительные комментарии! Полковник вскочил и, запустив пальцы в короткую шевелюру, заметался по кабинету, скрежеща зубами. Никогда ещё поражение не было таким сокрушительным! Никогда ещё полковника Тая не унижали так сильно! Последовали чрезвычайно насыщенные событиями четверть часа, в течение которых Тай успел наорать на секретаря, довел до слез хорошенькую делопроизводительницу и расквасил нос дежурному офицеру. После этого полковник, наконец, успокоился, привел себя в порядок и вернулся за стол – думать, сопоставлять и планировать. При всем его опыте, прежде Таю не доводилось сталкиваться с делом настолько невероятным, просто-таки неправдоподобным. Поостыв, Тай прежде всего решил заново пересмотреть собственные выводы. Ведь как бывает? Ты решаешь проблему, нащупываешь версию, набираешь ход, а там и сам не замечаешь, как начинаешь подбирать только те факты, которые подтверждают твою теорию. А остальные – отметать как несущественные. Не успеешь оглянуться, как пристрастная логика вынесет тебя к ложному выводу, словно машину на обочину. Эта обочина – инерция мышления. Так что сейчас нужно забыть о уже сделанных выводах и взглянуть на дело под другим углом. Преодолеть ту самую инерцию наработанной версии. Да, на первый взгляд, все имеющиеся в деле улики однозначно указывают на то, что Чу Зихао – военный. Но, с другой стороны, это же полная нелепица! Никогда, – а уж кто-кто, а полковник Тай знал, о чем говорил, – так вот, армия никогда не действует вне зоны своей юрисдикции. В Народной Республике установлено четкое разделение между военными и гражданскими сообществами. Солдаты воюют на фронтах, гражданские трудятся в тылу. Между ними – железный занавес. Это вынужденная мера, введенная по вине самих военных. Во время Великой революции, когда коммунисты призывали солдат встать на защиту трудового народа и его справедливой борьбы, когда отряды рабочего ополчения изнемогали в битве с вооруженными до зубов подразделениями полицейских карателей и внутренних войск, армия предпочла остаться в стороне. Якобы флот не вмешивается во внутренние дела, сохраняя верность доминанте в целом. Но это, ясное дело, отговорки. На деле же генералитет, как привилегированный класс, сохранял верность не «доминанте», а капиталистам, с которыми их связывало единое классовое положение. Тем самым армия фактически выступила против того самого народа, который она призвана защищать. Но народ выстоял, и капиталисты вместе с их холуями из генералитета потерпели сокрушительное поражение. Реакционная сущность армейской элиты вынудила партию ввести строгие ограничения. Решение ЦК КПК поддержали и Высшие, разочарованные оппортунистической позицией флота. В наши дни, несмотря на то, что армия давно приняла идеалы коммунизма, политика разграничения по-прежнему строго соблюдается. Военные не допускаются на планеты гражданских, а гражданским запрещено посещение армейских объектов и планет. Эти два мира существуют обособлено и соприкасаются только на территориях военных городков, организованных на гражданских планетах в целях упрощения логистики. Но контроль за этими городками такой, что даже мышь не проскользнет. Обе стороны неукоснительно соблюдают договор, гарантом которого выступают сами Высшие. Нарушать его – себе дороже. Обнаруженные Таем улики легко выстроились в последовательную цепочку, которая привела к НОАК. Теперь надо попробовать выстроить иную цепочку, в которой каждая найденная улика получит другую интерпретацию. Попробуем оттолкнуться от такого предположения и посмотрим, куда оно приведет. За окнами смеркалось. Но Таю было не до отдыха. Он принялся обдумывать альтернативную версию. Как ещё можно объяснить парадокс с уровнем алкоголя в крови Чу Зихао? Допустим, он начал пить раньше, еще до ограбления. Где-то начал набираться, а потом, когда выпивка кончилась, отправился на поиски добавки. Разбил витрину распределителя, забрался внутрь и схватил вожделенные бутылки. Теперь предположим, что у него тряслись руки, ведь он уже основательно набрался. Тогда, возможно, он пролил большую часть украденной водки на пол, не увеличив, таким образом, уже имевшуюся у него дозу. Потом появился наряд, и он подрался с сержантом. Но не потому, что был уже пьян, а потому что был всё еще пьян и не отдавал себе отчета в собственных действиях. Возможно ли такое? Тай снова обратился к справочникам. Вывод только укрепил его подозрения. Альтернативная версия противоречила данным справочника. Вывод алкоголя из крови – процесс медленный. Учитывая степень опьянения, которую продемонстрировала запись нашлемной камеры сержанта, через час уровень алкоголя в крови Чу Зихао не претерпел бы существенных изменений. А запись камеры показывает, как нам известно, картину, сильно отличающуюся от симптомов 1.23 промилле, зафиксированных в отделении. Получается противоречие. И все-таки, попробуем-ка последний раз зайти с другой стороны…. В начале седьмого заявился сияющий, как начищенный сапог, Юйчи. Тай неохотно оторвался от работы, чтобы выслушать капитана. Пока Юйчи расписывал свои подвиги в Нанькайском университете, Тай продолжал размышлять о том, насколько кажущиеся несомненными факты могут на поверку оказаться ошибочными. И наоборот. А также о том, как маленькие, незначительные, казалось бы дела, имеют паршивую тенденцию разрастаться, как снежный ком. Да что там ком, лавина, целая долбанная лавина. Шутка ли: армия использует своих оперативников в качестве наемных убийц на гражданских планетах! Это, пожалуй, будет покруче того случая, когда индийская разведка… - … и тогда я сказал аспиранту Вейжу, что его судьбу должен решить ректорат. Тай подпрыгнул в кресле: - То есть как – ректорат? Ты что, просто взял и преподнёс им этого болвана на тарелочке? Чёртов позёр приподнял одну бровь и дерзко заявил: - Зачем же? С признанием Вейжа на руках я отправился в ректорат. Я доходчиво объяснил ректору, что убийство студентки одним младшим преподавателем и саботаж исследований другим, и всё это в течение одной недели – перебор даже для такого известного университета, как Нанькай. Я прямо заявил ему, что как только я подам рапорт о происшествии, полетят головы.