- Твоя наглость удивляет даже больше, чем ум. - У меня нет выхода, товарищ старший лейтенант, – с отчаянием продолжил Юшенг. – Иначе они до меня все равно доберутся. - И какое же условие? - Вообще-то их два… - Может, стоит выбросить тебя за борт, пока условий не стало слишком много? Но я слушаю. - Я хочу попросить вас отправить рапорт на Тяньцзинь, что я погиб в результате несчастного случая. - Ты предлагаешь мне написать ложный рапорт? - Я только прошу о помощи. Офицер удивленно покачал головой. - Хорошо, я подумаю, что можно сделать. А второе условие? Мы должны прикрепить над твоей койкой мемориальную доску? -Нет, товарищ старший лейтенант. Я только хотел попросить… если это, конечно, возможно… нельзя ли нас не разлучать? - То есть? - Вы же видите, как мы здорово работаем вчетвером. Если бы можно было определить нас в одно учебное подразделение… Офицер вздохнул. По его грубому лицу промелькнула тень сожаления. - Это-то несложно, – ответил он, поднимаясь и поправляя китель. – Хотя вряд ли это вам поможет. Хорошо, я выполню вашу просьбу. Но с условием: вы должны забыть о произошедшем. На вверенном мне корабле не было никаких попыток убийства. И мы ни о чём не говорили. Ясно? Когда капитан корабля вышел из камеры, сержант задержался ровно настолько, чтобы погрозить Юшенгу коротким пальцем, прошипеть: «Ах ты, наглец! Ну, погоди же!» и тут же броситься вслед за начальством. Громко щелкнул электромагнитный запор. Приятели остались одни. - Похоже, мы продешевили, – Бэй оглядел сокамерников. – А ведь я говорил, я говорил, что нужно попросить по упаковке фруктового мороженого. - Зихао, – не поддержал шутливый тон Юшенг. – Раз уж нам теперь десять лет быть вместе, может, всё-таки расскажешь, кто ты такой? - Десять лет? – фыркнул Зихао. – Да в дисциплинарном мало кто протягивает год! - Тогда тем более. Зачем ты предложил нам оставаться вместе? - Да, – поддержал юношу Бэй. – На кой ляд мы тебе понадобились? - Затем, что вчетвером у нас больше шансов. - Протянуть больше года? – не понял Юшенг. - Выжить, – уклончиво пояснил великан. – Если вы не против, конечно. - Выжить – это здорово, – оценил идею Бэй. – Это даже лучше фруктового мороженого. Столичная система. Планета Бейдзин. Мегаполис Бейдзин-1. Центральный район. Личные апартаменты товарища Инь Лиу. - А ты неплохо устроился, – заметил Тай, плюхаясь в теплые объятия красного сафьяна с золотым тиснением. Кресло затягивало в себя, подобно болоту. Невысокий полноватый человек с обширной плешью, на которую он старательно зачесывал длинные пряди с боков, весело сверкнул живыми черными глазками и развел руками. Что поделаешь, мол, положение обязывает. В одной руке он держал бокал, в котором плескалось янтарное вино, в другой – ломтик ароматной дыни. Полноватого человека звали Инь Лиу. Товарищ Инь занимал пост заместителя директора службы партконтроля товарища Оуяна. Инь Лиу слыл грозой нарушителей партийной дисциплины и всяческих уклонистов. Правда, сейчас, облаченный в шелковый халат, по-домашнему забравшийся с ногами в кресло, устроившийся в нем, как щегол в гнезде, он совсем не выглядел грозным. Стена напротив собеседников бесшумно сдвинулась в сторону, открывая вид на Бейдзин-1 – жемчужину Народной республики. Где-то далеко внизу сверкала в лучах двух лун планеты извилистая лента Инь Шо[6]. Лунными ночами река полностью оправдывала свое название, серебряной лентой протянувшись от гор к морю. Прохладный ветерок донес до мужчин влажный соленый аромат: до побережья отсюда не больше десяти километров. Небольшой одноэтажный особняк Инь Лиу расположился на крыше одного из небоскребов центрального района столицы – распространенное решение, позволяющее высшим должностным лицам наслаждаться тишиной и покоем, не рискуя при этом собственной безопасностью: добраться до усадьбы заместителя директора, раскинувшейся на двух с половиной тысячах квадратных метров крыши, можно либо через три этажа охраны, либо по воздуху. Но воздушное пространство центра – закрытая зона, и любой летательный аппарат, оказавшийся в нём без специального разрешения, будет немедленно уничтожен. Это позволяло обходиться без силового купола, мерцание которого лишило бы усадьбу товарища Ина её пасторального очарования. Ландшафтные дизайнеры отменно постарались, совместив урбанистику и сельский колорит. С одной стороны особняка Инь Лиу можно вдоволь налюбоваться на все пять небоскребов Дворца Народа и монумент Великой Тройке. С трех других сторон городской пейзаж заслоняла ухоженная рощица, незаметно переходящая в живую изгородь. От дома до изгороди простиралась лужайка с тропинками, скамеечками, розовыми кустами и теплым ручейком, впадающим в озерко-бассейн. Над вершинами деревьев изгороди виднелись лишь покрытые снегом горные вершины на горизонте. - Красота! – вздохнул Тай. – Нет, правда, фантастическая красотища. Но тебе, наверное, уже надоело. Инь Лиу поерзал упитанным задом, устраиваясь поудобнее. - Такое не надоедает, дружище. - Поверю тебе на слово. - Сколько же это мы не виделись? – задумчиво протянул Инь Лиу, подливая другу вина. – Года три? - Пять, дорогой друг, пять лет, – ответил полковник, салютуя бокалом. - Ну надо же, как летит время! – удивился Инь Лиу. – Проклятая работа, затягивает. Совершенно не остается времени на общение. Полковник сделал вид, что не понял намека. Поставив почти полный бокал на стол, он откинулся в кресле, вытянув ноги. - Жаль. Подумать только, ведь когда-то мы с тобой были неразлучны. - Давай оставим воспоминания на потом, Джанджи. – Инь Лиу перешел на деловой тон, разом перестав казаться безобидным толстячком. – Так что там у тебя стряслось? - Я же тебе еще по вирту сказал. Возможно, я совсем свихнулся на старости лет, но мне кажется, кое-кто в руководстве Тяньцзиня ведёт нечестную игру. Возможно, их прикрывает кто-то в Бейдзине. Поэтому я и обращаюсь прямо к тебе. Заместитель директора Партконтроля нахмурил короткие брови. - Это серьезные обвинения. У тебя есть доказательства? - Понятия не имею. Давай-ка я тебе расскажу всё, как есть, а уж ты суди сам, убедительно это или нет. - Давай, – охотно согласился Инь Лиу, откусывая кусочек дыни. - Несколько дней назад у нас случилось ЧП. Был убит некий Линху Тенгфей. Это наш историк партии. Старик, девяносто два года, персональный пенсионер. Ты об этом слышал, нет? Инь Лиу задумчиво уставился куда-то в сторону. - Ты продолжай, Джанджи, продолжай. Я хочу дослушать до конца. - В общем, история до дикости нелепая. Этот Линху был совершенно безобидным существом. Жил отшельником, ни с кем не общался, дорожку никому не перебегал. И вот, пожалуйста, мы находим его с иглой в черепушке. Ничего не украдено, не сломано. Кто-то ни с того, ни с сего засадил старику иглу в лоб и испарился. Вот и вся история. - То есть, убийцу вы не нашли? - Нет. - Но ты хотя бы представляешь, кто это мог быть? Версии, догадки? - Ни-че-го. Типичный висяк, – вздохнул Тай. Инь Лиу пополнил бокал полковника. - Тогда почему ты решил, что к этому причастны власти? - А ты сам посуди. Я рою землю, можно сказать, из штанов выпрыгиваю, как вдруг Первый секретарь вызывает меня на ковёр и заявляет, что Бейдзин якобы распорядился дело закрыть, а Линху считать умершим от сердечного приступа. Как это называется, скажи на милость?! Инь Лиу какое-то время размышлял, покачивая бокал. Вино золотистой волной облизывало тонкое стекло, искрясь в лучах яркого солнца столицы. - Если я скажу, что ты всё неправильно понял, это тебя устроит? – наконец, проронил он. Тай выразительно вздохнул. - Я так и думал, – так же неторопливо продолжил Лиу. – Эх, Джанджи, и когда ты уже остепенишься? Уже не юноша, а носишься, как дурной пес на прогулке. - Так поздно уж переучиваться, – невинно вставил Тай. Инь Лиу поставил, наконец, бокал на стол и взглянул старому товарищу в глаза. - Скажу тебе честно, Джанджи. Я пригласил тебя только потому, что знаю не первый десяток лет. Окажись на моем месте кто-то другой, у тебя бы возникли большие проблемы.