Как и следовало ожидать, здесь экзамену подвергалось в большей степени тело юноши. Его ощупали, просветили, взяли пробы крови, подключили к непонятным приборам. Наконец, врач посчитала, что узнала о Юшенге достаточно. - Одевайся, – сухо бросила она, не глядя на юношу. Пока Юшенг натягивал форму, врач, поколдовав над каким-то громоздким прибором, покрытым местами облупившейся серой краской, извлекла из него несколько капсул для инъектора. Без лишних объяснений она ввела их содержимое Юшенгу. - Простите, а что это? – набравшись смелости, спросил новоиспеченный курсант. - Твои модификаторы. – Увидев, что это Юшенгу ни о чем не говорит, она раздраженно добавила. – Чтобы ты хоть на что-то сгодился. Многопрофильная вакцина, стимулятор мышечного тонуса, костной и мышечной массы, оптимизатор нервной системы. - Спасибо, – растерянно пробормотал Юшенг, потирая место укола. - «Спасибо»? – фыркнула женщина, брезгливо глядя на юношу. – У меня на вирте твое личное дело, Чжан. Ты думаешь, я нуждаюсь в благодарности полоумного убийцы? Лучше бы она его ударила. Это было бы хоть каким-то проявлением чувств. Но нет, она только смотрела на него с омерзением, как на какую-то облезлую крысу. «Вы должны быть как крысы…» – всплыли в памяти слова сержанта Тайшу. О да, это у них получится, можно не сомневаться. - Первое время могут возникать судороги. Это нормально, – сухо продолжила врач. – Также возможны сильные головные боли, повышение температуры, ломота в суставах, временная потеря ориентации, непереносимость яркого света и громких звуков. В течение суток симптомы пройдут. Теперь твой организм начнет строить дополнительные нервные связи, укреплять кости скелета и наращивать мышечную массу. Ваш рацион будет увеличен вдвое и дополнен необходимыми микроэлементами в капсулах. Капсулы принимать обязательно, если не хочешь стать инвалидом. Всё ясно? - Так точно. - Забирай свой тест. Выход там. В следующем зале прямо на полу расположились курсанты, прошедшие вакцинацию. Юшенг сел у стены, вытянув гудящие ноги, и вновь открыл папку с тестом. Так сколько там обитаемых планет у Харбина? Составители теста не поскупились. Всего в нем было двести четырнадцать вопросов самой разной степени сложности. Некоторые казались Юшенгу совершенно банальными: «какой газ необходим человеку для дыхания?» и до поставившего его в тупик вопроса: «Чем питается Тархеопода агрессивная?». Сначала он хотел схитрить и отметить ответ «плотью пойманных существ», но потом вспомнил, что говорил лейтенант: вы должны проявить свои таланты. Если он, ткнув наугад, попадет в правильный ответ, процессор может ошибиться и приписать ему несуществующие таланты. А ведь дальнейшее обучение будет строиться на предположении, что он ими обладает. Рассудив таким образом, Юшенг окончательно плюнул на самолюбие и честно отвечал «не знаю» на все вопросы, которые выходили за рамки его эрудиции. После того, как все курсанты прошли медицинские процедуры, сержант Тайшу посчитал, что они достаточно отдохнули, и отправил их на первую в их жизни полосу препятствий. Полоса располагалась прямо на плацу. Ющенг сначала не поверил своим глазам, когда сержант, активировав вирт, тремя нажатиями сотворил маленькое чудо. Загудели механизмы. Твердая, отбитая тысячами ног поверхность огромного плаца дрогнула и медленно съехала в сторону и вниз. На её место механизмы подняли из каких-то глубин имитацию поля боя. Изрытую воронками землю, увешанную обрывками колючей проволоки, обильно усеянную осколками снарядов и обломками боевой техники. Когда она встала на место плаца, любой случайный зритель дал бы голову на отсечение, что на этом пятачке только что отгремело ожесточенное сражение. - Красиво, – оценил Зихао. Пользуясь тем, что команды строиться не было, здоровяк встал за спиной Юшенга. – Вот уж не ожидал, что у них окажется этот комплекс. И не успел восхищенный увиденным Юшенг ответить, как гигант безмятежно добавил: - Мы на нём еще наплачемся. Он как в воду смотрел. Пока курсанты глазели на диковинку, сержант объявил, что первое, чему обязан обучиться солдат, это передвижение по полю боя. Курсантам предстояло всего-навсего преодолеть полосу препятствий. Трассу нужно было пройти в обе стороны: туда – по правой половине плаца, обратно – по левой половине. Сержант снисходительно пояснил, что на первый раз не будет засекать время. Задание не показалось Юшенгу особенно трудным. «Плац порядка двухсот метров в длину, шириной – около сотни. – прикинул он. – Ерунда, чего тут может быть сложного?». Юноша не сомневался, что затратит на всю трассу не больше пятнадцати минут. Сержант приказал строиться. Высокий, болезненно ссутулившийся курсант поднял руку. Сержант посмотрел на вирт. - В чем дело, курсант Шу? - Мне плохо, товарищ сержант. Тошнит и живот болит. Кажется, это от прививок. - И что? – удивился сержант Тайшу. - Можно мне сходить к врачу? - Нельзя, – отрезал сержант и повернулся к строю. – Вы что думаете, во время боя кого-то будет волновать, что у вас болит голова, или что вы обдристались? Нет! Вы будете воевать, даже если вам оторвет руку. Так что запомните раз и навсегда: пока вы в сознании, вы в строю. А теперь – разбиться на четвёрки. И запомните – чья четвёрка придет последней, отправится на трассу ещё раз. Сержант раздал курсантам специальные очки, ограничивающие видимость расстоянием в пять метров. - Имитация задымлённости. Снимать запрещается. И учтите, если кто-то попытается схитрить, я узнаю. Раздав очки, и убедившись, что все осужденные прочно зафиксировали их на лицах, он принялся делить взвод на четверки. Разумеется, нескладный Шу попал в четверку Юшенга. Беднягу трясло, он едва стоял на ногах. «Ну, всё. С этим инвалидом нам точно придётся проходить маршрут дважды. Повезло, нечего сказать», – осуждающе глядя на Шу, как будто тот был сам виноват в своей болезни, подумал Юшенг. Зато в его группе оказался и Бэй. Перемигнувшись с другом, Юшенг стал ждать команды. Сержант запускал четверки с интервалом в три минуты. Четверка Юшенга стартовала второй. Юшенг бодро рванул вперед. Но очень скоро его оптимизм подвергся первому испытанию. Ноги заскользили по мокрой глине, и он шлепнулся в воронку, наполненную водой. Проблема заключалась в том, что для того, чтобы вылезти, требовалась опора. А кроме той же скользкой глины вокруг ничего не было. Хуже всего было то, что он ощутил, как его ноги, доставшие до дна воронки, засасывает в вязкую массу. Он запаниковал, молотя руками по коричневой жиже, но добился только того, что перемазался в скользкой грязи с ног до головы. Наконец, он сообразил, что ладони можно использовать как лезвие лопаты, с размаху вгоняя раскрытую ладонь вглубь края воронки, где глина была плотнее. После этого случая он больше смотрел под ноги, чем вперед и из-за этого запутался в колючей проволоке, которая оторвалась от деревянного колышка и спружинив, обвилась вокруг его ботинка именно в тот момент, когда он занес над ней ногу. Вообразив, что сможет прорваться через эту преграду силой, он дернул ногой но добился только того, что колючка оторвалась от остатков заграждения по всей длине. Проволока, будто живая, обвилась вокруг ног. Хуже всего пришлось коленям и бедрам. Ткань брюк мгновенно превратилась в лохмотья, стальные шипы впились в незащищенную кожу. Подвывая от боли, Юшенг принялся разматывать проволочные петли. Потеряв время, изрезав ладони в кровь, юноша, наконец, выпутался из коварных объятий колючки. Он не знал, сколько прошло времени, но был уверен, что никак не меньше десяти минут. А он-то надеялся за четверть часа управиться со всей трассой в оба конца! Да, похоже, им и вправду придётся проходить через этот ужас второй раз. Юшенг припустил вперед, стараясь держаться подальше от любых подозрительных предметов. Это оказалось непросто, учитывая, что земля вокруг буквально перепахана взрывами. Несколько раз он, не заметив, наступал на зазубренные железки, хищно торчавшие из земли, лишился одного каблука и глубоко пропорол стопу. Теперь ко всем его злоключениям добавилась хромота. Плюс ко всему началась какая-то безумная резь в глазах. Юшенг догадался, что это – последствия инъекций, о которых предупреждала врач. Очень вовремя, ничего не скажешь. Не сразу он нашел выход: прищуриваться, уменьшая падающий на сетчатку световой поток. Резь ослабла, но за это пришлось расплатиться сужением зоны и без того неважной видимости. Риск влипнуть в новые неприятности возрос. Поэтому, увидев чуть правее широкую полосу ровной, не искореженной взрывами почвы, Юшенг приободрился и направился именно туда. Желая выиграть время на ровном участке, он перешел на бег. И спохватился, только провалившись по щиколотки в зыбучий песок. Пока до него дошло, что случилось, песок дошел до колен. Юшенг в очередной раз запаниковал. Да что же это такое? Как вообще можно через такое пройти?! На его счастье, над коварной трясиной нависало дуло подбитой машины, кажется, какого-то старого танка. Юшенг попытался дотянуться до погнутого закопченного ствола. Ему не хватало сущей чепухи, сантиметров тридцати. Дернувшись изо всех сил наверх, он не только не дотянулся до вожделенного ствола, но и провалился чуть глубже. Зазор между его пальцами и стволом увеличился еще на ладонь. Юшенг сорвал с себя гимнастерку, и перекинул её через железную трубу. Потом связал между собой рукава, создав подобие петли. Отлично. Молясь, чтобы ткань выдержала, он начал осторожно, не торопясь (он уже понял, что в этом месте вообще нельзя торопиться, если хочешь дотянуть до конца живым) подтягиваться, вытаскивая себя из песчаного плена. Подтягиваться было тяжело: полуторная тяжесть никуда не делась, да и песок без особой охоты расставался со своей добычей. Наконец, спустя несколько томительных минут, зыбучие пески отпустили жертву, ограничившись в качестве платы одним только дырявым ботинком. Юшенг оказался на раскаленном под немилосердным солнцем стволе. Но обжигающий жар раскаленного металла казался ему сейчас райским наслаждением – по сравнению с жуткой перспективой задохнуться в зыбучих песках. Скорее всего, его бы спасли. Но, с другой стороны, уверенности не было. Вполне могло оказаться, что отсев неудачников был запланирован заранее, пока на их подготовку не ушло слишком много средств. Юшенг решил действовать исходя из того, что рассчитывать можно только на самого себя. К тому времени, как он добрался, наконец, до первого конца трассы, оставшаяся без обуви левая нога уже распухла и кровоточила. Как ни берёг её Юшенг, почва, по которой он шел, а точнее, через которую ковылял и пробирался, была настолько нашпигована железом, что каждый шаг добавлял к уже имевшимся ссадинам еще несколько. Только спустя какое-то время Юшенг решился оторвать от гимнастерки рукав и замотать ею ногу. Теперь ему предстоял обратный путь. В двух шагах от Юшенга манила прохладной тенью огромная шелковица, в ветвях которой безмятежно жужжали какие-то насекомые, собиравшие сладкую жатву. Вот бы сейчас растянуться под деревом, лениво закидывая в рот сочные сладкие ягоды…. Юшенг вздохнул и повернулся к соблазну спиной. Вперед. Левая половина плаца приготовила юноше новые сюрпризы. Форсируя водную преграду, он едва не пропорол живот обломком вертолетной лопасти, скрывавшимся под поверхностью мутной коричневой жижи. Срезав путь через разбитый транспортный вертолет, который представлял собой идеальный мостик через противотанковый ров, заполненный подозрительного вида поблескивающей жижей, он снова чуть не расстался с жизнью. Поскользнувшись, он с силой ударился о борт вертолёта. От сотрясения прямо у него перед носом сквозь разбитую вдрызг крышу с грохотом рухнул тяжеленный ротор винта. Сорвав с креплений покореженную бронепластину пола, он ухнул в жижу, утягивая за собой какие-то сверкающие электрическими разрядами провода. Темная жидкость немедленно вспыхнула. Путь назад отрезала стена пламени: кабина вертолета тоже загорелась. А впереди, на месте бронеплиты, зиял двухметровый провал, из которого поднимался густой горячий дым и алые искры. Юшенг почувствовал, как стремительно нагревается пол под его ногами. Еще несколько секунд, и он поджарится заживо. От густого жирного дыма было не продохнуть. Как назло, боковые иллюминаторы с бронестеклом были целехоньки. Выбить их оказалось безнадежным делом. Юшенг только расшиб локоть. Вылезти на крышу тоже не удалось. Дыра от ротора располагалась точно над провалом. Юшенг с содроганием понял: придется прыгать. Отойдя на несколько шагов назад, он разбежался и сиганул в дым. Проклятая тяжесть не позволила точно рассчитать прыжок. Он промахнулся. Не долетел. Бронеплита большо ударила по ребрам. Он едва успел ухватиться за обрывки найтовочных ремней. Не окажись они под руками, он бы уже ухнул в огненную бездну. Юшенг почувствовал, как тлеют брюки. Многострадальную ногу, лишенную обуви, припекало. Он изо всех потянул за ремни. Внезапно мышцы рук отозвались взрывом такой острой боли, что он чуть было не выпустил спасительные ремни. Опять реакция на иньекции. Да уж, выбрал сержант времечко для первой тренировки… Стараясь не обращать внимания на боль, он подтянулся и перевалился животом через раскалившуюся бронеплиту. Откатившись подальше к хвосту, туда, куда не доходил дым и почти не грелся металл, он принялся сбивать язычки пламени с импровизированной портянки и с подошвы оставшегося ботинка. Выбравшись, наконец, из чадящего вертолета, он пригляделся: что ждет там, впереди? Из-за проклятых очков видимость ограничивалась пятью метрами. Из-за этого он чувствовал себя в ловушке. У Юшенга возникло острое желание приподнять прижимавшиеся к глазницам полушария стекол, но предупреждением сержанта пренебрегать явно не стоило. Юшенг поборол соблазн и осторожно, как кошка, которую угораздило спрыгнуть с крыши прямо в середину стаи спящих собак, двинулся вперед. Он обзавелся длинной жердью от изгороди колючей проволоки и на всякий случай прощупывал ею почву перед собой. Пару раз жердь проваливалась, и он тратил время на то, чтобы тщательно провесить дорогу. Второй раз оказываться в зыбучей ловушке он не испытывал никакого желания. И всё-таки он снова попался. На этот раз его подвела самоуверенность. Прямо перед ним возвышался вал почвы, выброшенной мощным взрывом. Можно было его, конечно, обойти, но слева простиралось поле разметанной по земле колючей проволоки, а справа верная жердь как-то слишком охотно уходила в глубину почвы. Юшенг решил не тратить время, обходя пятно зыбучего песка, а все-таки перебраться через земляной вал. Наверх он заполз довольно уверенно, но вот с другой стороны круглые камешки, которых тут была тьма тьмущая, сыграли роль катков, и Юшенг не успел оглянуться, как соскользнул в воронку. На дне его ожидал неприятный сюрприз: снаряд, оказывается, не просто взорвался, а разметал крышу подземного укрепленного пункта. Поэтому Юшенг, не замедляя хода, провалился вниз, в теплый сумрак. Лететь было не очень высоко, но полуторная тяжесть и на этот раз сделала свое черное дело. Неудачно приземлившись, Юшенг завопил от боли: он явно разорвал связку, а может и сломал кость: юноша никогда не был силен в медицине. В любом случае, на ногу в ботинке он теперь ступать не мог. Стоило попытаться на неё опереться, как от взрыва боли темнело в глазах, а к горлу подступала тошнота. Превосходно. Теперь у него одна нога изрезана в клочья, а вторая вообще не ходит. К счастью, вслед на Юшенгом вниз соскользнула и жердь, которой он прощупывал почву. С третьей попытки он отломал от неё кусок покороче, который можно было использовать как костыль. Теперь оставалось только найти выход. Выбраться через ту же дыру оказалось делом безнадежным: чтобы дотянуться до разбитых в щепы досок перекрытия, нужно довольно высоко подпрыгнуть, а в его нынешнем состоянии он не смог бы прыгать даже при нормальном тяготении. Поплутав по темным коридорам бункера, он едва не сломал шею: под ноги постоянно лезли какие-то колченогие столы и стулья. Хрустели осколки стекла. Выхода в полном мраке он нащупать не мог, как не старался. Если бы хоть немного света! Поразмыслив, он осторожно нащупал крупный кусок стекла и проковылял назад, к тому месту, где в пол из пролома в потолке бил яркий луч солнца, в котором танцевали веселые пылинки. На свету он рассмотрел свою находку. Это был кусок зеркала. Отлично, то, что нужно. Идея, конечно, не самая лучшая, но другого выхода он не видел. Потратив чуть не полчаса, он, подтащив в нужные места шаткие стулья с разодранными кожаными сиденьями, воткнул в них под определенными углами осколки зеркала, направляя солнечный свет из одного зеркала в другое. Создав цепочку из трех зеркал – дальше свет становился уж слишком слабым, он с помощью четвертого осколка, который держал в руке, смог осветить самые дальние закоулки бункера. К счастью, пятиметровой зоны видимости очков для этого хватало. В одном из закоулков, за опрокинутым столом, смутно виднелась полуоткрытая дверь. Юшенг чуть не закричал от радости. Зафиксировав и это зеркало, он с трудом отодвинул стол и, навалившись всем телом, с трудом открыл наполовину заклиненную дверь. За ней, судя по эху, находился достаточно длинный узкий коридор. Очевидно, он вел к выходу. Опираясь на верную жердь, он двинулся вперед, во мрак. Позади едва заметно серел узкий проход в оставленный им бункер. Коридор был относительно чист: под ногами ничего не скрипело, только несколько раз попались какие-то провода, которые он задевал ногой и костылем. Наверное, остатки проводки. Коридор заканчивался тяжелой дверью с большим железным кольцом, закрепленным плашмя посередине. Никаких замков нащупать в кромешной тьме не удалось. Оставалось предположить, что дверь отпиралась с помощью этого странного кольца. Юшенгу раньше не приходилось встречаться с таким видом запоров. Он крепко задумался. Он нажимал на кольцо, тянул его на себя. Бесполезно. Оно только проворачивалось под руками, не позволяя как следует зацепиться. А может, это не кольцо, а что-то вроде колеса, и его надо не тянуть, а крутить? Юшенг попробовал. Сначала против часовой стрелки. Спустя пол оборота колесо остановилось, отказываясь крутиться дальше. Будем считать, что это состояние «заперто», решил Юшенг и начал крутить колесо в противоположную сторону. Сначала колесо шло тяжеловато, но спустя два оборота крутить стало легче. Сделав примерно шесть или семь оборотов, Юшенг услышал щелчок. Дверь дрогнула, подаваясь. Напрягая все силы, Юшенг потянул тяжеленную металлическую створку на себя. Дверь послушно распахнулась, и на него обрушился поток рыхлой земли. Очевидно, выход наружу был засыпан. Первым делом Юшенг запаниковал, но потом рассудил, что глубина хода не превышает трех метров, а значит, за осыпью довольно близко должен быть выход. Он вернулся в бункер, отломал от одного из стульев сиденье и, орудуя им как лопатой, принялся отгребать землю вглубь коридора. На место каждой кучи земли, которую он отбрасывал, немедленно насыпалась новая порция. Усталые мышцы ныли и стонали, но он все греб и греб, греб и греб, пока сверху не пробился тоненький лучик света. Юшенг зарыдал от радости и принялся как бешеный работать сиденьем. Отверстие сменилось дыркой, а потом внезапно обрушился целый пласт, обнажив проход таких размеров, что Юшенг смог через него протиснуться. Отбросив сиденье, он, изо всех сил отталкиваясь единственной относительно целой ногой, принялся проталкивать избитое тело наверх, подобный огромному дождевому червяку. Пару раз он вместе с оползнем соскальзывал вниз, но с каждым разом отверстие над его головой становилось всё шире, и он с удвоенной энергией бросался на штурм земляного склона. Наконец, он почувствовал под животом твердые ступени. Ползти сразу стало легче. Медленно, рывками, он поднимался на поверхность. Стекла полушарий очков запотели от слез, глаза, вдобавок ко всему, немилосердно защипало. В конце концов, тьма разбитого бункера осталась позади. С трудом перевернувшись на спину, он решил немного полежать. Чёрт с ним, пусть их четвёрка придет последней. Это и неудивительно после такого феноменального невезения, которое выпало на его долю. Пусть сержант Тайшу снова отправит его сквозь этот ад, пусть. Всё это будет потом. А пока он просто немного полежит, собираясь с силами. - Ну, и долго будем разлёживаться, курсант? – услышал он насмешливый голос. Приподнявшись на локте, он открыл глаза (резь, оказывается, почти прошла: наверное, глаза отдохнули во мраке бункера) и сквозь запотевшие стекла с трудом разглядел буквально в трех метрах от себя сидящего на скамейке, заложив ногу за ногу сержанта Тайшу. Сержант достал из стоящего перед ним контейнера пластиковую бутылку с водой. - Пить хочешь, курсант? Юшенг, всхлипывая, поднялся на дрожащих руках, и, встав на колени (костыль остался где-то внизу), на четвереньках позорно выполз, наконец, на стеклобетон дорожки, окаймлявшей видоизмененный плац. Сержант помог ему подняться и усадил на скамейку. Потом стянул с него очки и внимательно осмотрел лицо Юшенга. - Хорошо, курсант. Как вижу, ты выполнил мой приказ. - Да… то есть, так точно, товарищ сержант, – прохрипел Юшенг. Тайшу открутил крышку и протянул ему бутылку. - Пей. Посмотрим, что тут у тебя… Юшенг жадно припал к бутылке, но чуть не подавился, когда сержант, осматривавший его ногу, внезапно сильно дернул её куда-то вниз и вбок. Юшенг завопил. Сустав со щелчком встал на место, и сразу стало легче. - Вывих. Ерунда, – пояснил сержант, разматывая пропитанную кровью портянку. - А тут несколько царапин, – пренебрежительно продолжил он. – Это все? Юшенг, с трудом оторвавшись от бутылки, кивнул. Судя по интонации сержанта Тайшу, остальные царапины и ушибы явно не стоили того, чтобы на них жаловаться. - Ты легко отделался, парень. - Мы последние, да? – Юшенг изо всех сил пытался говорить спокойно и равнодушно, но в голосе предательски звучали слезы. Ох, как не хотелось еще раз проходить через это жуткое испытание! - Да, похоже, курсант Чжан, ты последний… из вернувшихся. – Сержант кивнул куда-то за спину Юшенга. – Вот, полюбуйся. Юшенг обернулся. Зихао. Закопчен, форма порвана, но вроде целый. Только ладони блеснули голым мясом ожога, когда он помахал Юшенгу. Бэй с рукой на перевязи и замотанной бинтом головой. Но рожа довольная, улыбается, хотя у него форма совсем превратилась в лохмотья. Еще трое курсантов – кто с ногой в лубке, кто с перетянутой бинтами грудью. Всего пятеро. Плюс побитый и израненный Юшенг. Шестеро из сорока. Шестеро?! - А… где остальные? – Юшенг в ужасе уставился на сержанта. – Они всё еще там? Или… Они погибли?! Сержант хохотнул, затягивая фиксирующую повязку на его стопе. - Все, хватит отдыхать. Стройся. Шестерка, помогая друг другу, вытянулась в неровную линию. Тайшу прошелся вдоль курсантов, напоминавших чудом выживших жертв авиакатастрофы, и недовольно нахмурился. - Плохо, курсанты. Просто отвратительно. Я поставил перед вами простейшую задачу. Проще, наверное, не бывает. И ваш взвод эту задачу провалил. От вас только и требовалось, что пройти два раза по двести метров. Какие-то жалкие двести метров! И что же я вижу? Передо мной шестеро инвалидов, которым сейчас не то, что сражаться, в клозет не сходить без посторонней помощи. А остальных пришлось вытаскивать и отправлять в санчасть. Вы понимаете, что это означает? Пропустив мимо ушей унылое «такточно», сержант гневно рубанул ладонью воздух. - Это означает, что вы ещё более бестолковые неумехи и идиоты, чем я думал. Строй обиженно промолчал. Они-то надеялись, что их хотя бы похвалят за упорство, за то, что дошли. А тут пожалуйста: все равно ругают…