Мегаполис Тяньцзинь-7 Парк отдыха имени Пятидесятилетия революции. На этот раз региональный консул Жань встретился с полковником тет-а-тет, как говорят во французской республике, в любимом месте многих горожан: Парке отдыха имени Пятидесятилетия революции, разбитом на одном из островов побережья. Жань и Тай, словно старые приятели, встретившиеся в свободное время, взяли весельную лодочку, загрузили в неё корзинку с едой и напитками, и отправились в плавание по извилистым протокам, сходящимся к теплому центральному озеру. Утром, да ещё в середине рабочей недели парк не мог похвастаться наплывом посетителей. Какое-то время тишину нарушали только тихий плеск воды под форштевнем и ритмичный скрип весел в уключинах. На веслах сидел Тай, а Жань собственноручно сервировал завтрак: необычной формы пористые лепёшки, оказавшиеся некой «французской булкой»[8], нарезанная полупрозрачными ломтиками холодная свинина, которую Жань отрекомендовал как «Смитфилдскую ветчину»[9], овощной салат, бутылка темного, со странным синеватым отливом русского вина и фрукты на десерт. За едой мужчины говорили о пустяках. О погоде, о шансах сборной Тяньцзиня по волейболу в республиканском первенстве, о новых моделях авиеток. Наконец, когда с завтраком было покончено, а лодка закачалась на низкой волне прямо посередине пруда, Жань вынул из корзинки и поставил на середину скамьи черную коробочку генератора помех. Теперь их разговор не удастся подслушать, даже находясь в непосредственной близости от собеседников. - Вот уж не думал, что вы страдаете забывчивостью, дорогой полковник. – Жань взял с блюда краснобокий персик и надкусил его. Сладкий сок капнул на белоснежную рубашку. - С чего вы взяли? – кисло осведомился Тай, не притрагиваясь к фруктам. - Возьмите виноград. Говорят, отлично влияет на память, – посоветовал Жань. Тай нехотя отщипнул от тяжелой грозди янтарную, покрытую восковым налётом ягоду и положил в рот. - Вкусно, – пробормотал он в ответ на вопросительный взгляд консула. – Так что вы имели в виду? - Вы забыли сообщить нам кое-какие детали о Чу Зихао. – Жань расстегнул воротник и подставил лицо нежному солнышку. В последнее время солнечные дни в столице Тяньцзиня случались нечасто, и горожане никогда не упускали случая позагорать. Мода на бледность ушла вместе со старой республикой. Теперь густой трудовой загар считался среди чиновников признаком хорошего тона. - Что вы хотите этим сказать, Жань? Тай догадывался, в чем дело, но не хотел раскрывать карты раньше противника. А консул Жань, хоть и превратился на время в союзника начальника 8-го отдела, работал на Консорциум, а значит, был врагом. - Вы скрыли от нас, что Чу Зихао замешан в убийстве Линху Тенгфея. Тай ожидал этого разговора, хотя и надеялся, что, возможно, Консорциум не станет копать глубоко. - Это что-то меняет? – полковник помахал ладонью, отгоняя назойливую муху. Только не хватало, чтобы консорциум пронюхал о заговоре. - Цену, – лаконично ответил консул. - Участие Чу Зихао в покушении на Линху – всего лишь мое предположение. Доказательств нет. Вполне возможно, он – всего лишь жалкий пьяница, оказавшийся не в то время не в там месте. - Возможно. И, тем не менее, – гнул свою линию Жань – вы могли поделиться с нами своими предположениями. Тем более, они практически всегда подтверждаются, я проверял. Да, Консорциум не ошибся, назначая нового регионального консула. Жань оказался тем еще прохвостом. Но и Тай не последний человек в древнем искусстве торговли. - Тогда вы должны понимать, что мои предположения также являются информацией, уважаемый Жань. А информация, как вы верно заметили, имеет цену. Консул рассмеялся и снова беззвучно похлопал в ладоши, как прежде в кабинете. - Меня предупреждали, что вы непростой клиент, дорогой полковник. - Зато я многое могу, согласитесь. Так что вы добыли по Чу Зихао? - Мы еще не договорились, дорогой мой товарищ Тай. И прежде, чем мы двинемся дальше… Я бы хотел поговорить с вами откровенно. На конфиденциальных условиях, конечно же. Тай насторожился. - Валяйте. Жань снова улыбнулся. У него, казалось, заготовлены были улыбки на все случаи жизни. Эта была сдержанно-печальной. - Я ведь знаю, почему вы так настаиваете на прежней цене. Вы боитесь, что Консорциум вынудит вас заплатить слишком высокую цену. Надеюсь, вы понимаете, о чем я. - Понимаю. Только давайте сразу внесем ясность – я не боюсь. Я не желаю платить слишком много. Но вы продолжайте, я слушаю. -Не стану спорить. Боитесь, не желаете – это вопрос семантики, не более. Суть в том, что вы – не один из нас, Тай. Вы хороший, честный человек. У вас есть идеалы. Вы воспринимаете нас как необходимое зло. Скажите мне, что я ошибаюсь. Тай почувствовал себя неуютно. С ним редко кто говорил вот так – напрямую. Хитрый Жань забрался с фонариком в пыльный, затянутый паутиной чулан души полковника. А Тай терпеть не мог незваных гостей. - Допустим, вы не ошибаетесь. К чему вы клоните, Жань? Хотите подсластить мне пилюлю? - Нет. Я предлагаю вам отказаться от этого дела. Забудьте про Чу Зихао. Я даже не стану требовать с вас оплаты за проделанную работу. Вот теперь Жань удивил полковника по-настоящему. Что это – показушная доброта, с целью втереться в доверие, желание самому извлечь выгоду из поимки убийцы, или же консул Жань оказался настолько неосмотрительным, что заговорщики добрались и до него? Необходимо понять мотивы мерзавца, прежде чем двигаться дальше. - Если уж мы говорим честно, – напряженно глядя на кончик весла, произнес полковник, – я не понимаю, в чем тут ваш интерес? Почему вы меня отговариваете? Не хотите влезать в вопросы политики? - Консорциум по уши в политике, дорогой Тай. Что же касается моей мотивации, скажем так: я не хочу вынуждать вас делать то, что вас сломает. - Меня? – Тай фыркнул. – Вы даже не представляете… - Представляю, представляю. Вот тут, – он похлопал по наручному вирту. Отменному, кстати, вирту, армейской модели, – вот тут вся ваша история. От пробуждения до сегодняшнего дня. Я не работаю втёмную, полковник. Можете быть уверены, я изучил вашу биографию так, как никто другой. - И теперь готовы всё бросить? - В каком-то смысле да. Вам, наверное, трудно в это поверить, но я считаю себя человеком чести. - Вы? – Полковник вложил в это короткое слово столько скепсиса и насмешки, сколько только было возможно. - Да, представьте себе. Возможно, наши понятия о чести и справедливости в чем-то расходятся, но уверяю вас, не так сильно, как вам кажется. И как человек чести, я говорю: вы нужны этой республике именно таким, какой вы сейчас. До сегодняшнего дня вы не работали на Консорциум. Пара пропущенных в обход таможни грузов – не в счет. Но сегодня всё может измениться. Попав в кабалу к Консорциуму, вы потеряете себя. Мне будет жаль, если это произойдет. Полковник помолчал. Слова консула преступного синдиката неожиданно задели его за живое. Заставили задуматься. Не столько разумом, сколько душой, сердцем он понял, что Жань говорит правду. Значит, консул копнул только у поверхности и не знает о заговоре. Отлично. Пусть так и будет. - Я благодарен за предупреждение, Жань. И готов признать, что вы человек чести. Поэтому вы должны понять, почему я вынужден настаивать. Мне нужен Чу Зихао. На этот раз Жань не стал улыбаться. Отломив кусок экзотической булки, он принялся крошить её в воду. К лодочке со свсех сторон заспешили, ссорясь на ходу, прожорливые утки. - Жаль. Но… это ваше право. Тем не менее, я дам вам последний шанс. Если Чу Зихао окажется невиновен в смерти Линху Тенгфея, цена не изменится. Но если выяснится, что мы передали вам в руки убийцу видного партийца, то, помимо особой услуги от вас лично, Консорциум должен получить часть преференций за его поимку. У полковника окончательно отлегло от сердца. Жань набивает цену. Значит, он уже установил для себя максимальную стоимость Чу Зихао и дальше искать не станет. Опасность миновала. - Согласен. Но за такую цену я хочу получить помощь Консорциума в поимке предполагаемого убийцы. Жань ещё немного полюбовался на уток, дравшихся за крошки. - Я вправе обеспечить вам любую необходимую поддержку, включая материальные и людские ресурсы. В разумных пределах, конечно, – наконец, проронил он. Тай про себя облегченно вздохнул. Получить в свое распоряжение агентов Консорциума – двойная удача. Во-первых, у Тая появятся глаза и уши в армии. А во-вторых, он расширит свою базу данных по Консорциуму, которая когда-нибудь позволит уничтожить всю организацию контрабандистов одним ударом. Что же касается особых услуг, о которых предупредил его Жань, то ничего не поделаешь, придется разок пойти поганцу навстречу. Как говорил его наставник, генерал Го, дерьмочерпий не пахнет фиалками. Значит, Тай разок провернёт для этих мерзавцев какую-нибудь вонючую работёнку. Ничего, не переломится, что бы там себе не вообразил Жань. Тая таким не прошибешь. Цель оправдывает средства – этот лозунг давно стал для Тая девизом. А сохранение Народной республики оправдывает вообще что угодно. В общем и целом, условия консула оказались даже лучшими, чем ожидал Тай. Но он благоразумно сохранил на лице кислое выражение. Консул должен быть уверен, что получил больше, чем отдал. - Вы пригласили меня, только чтобы поговорить по душам? – хмуро поинтересовался Тай. - Не только. – Жань вынул из вирта маленький, размером с ноготь, кристалл памяти, которые все называли скорлупками. – Вот. Держите своего Чу Зихао. Надеюсь, ваша игра стоит свеч. - Посмотрим. Полковник двумя пальцами взял кристалл и бережно положил его в нагрудный карман френча. - Посмотрим, – повторил он, берясь за весла. Пока лодочка двигалась к берегу, сидевший на носу Жань смотрел на воду, отщипывал виноградинки и думал о том, насколько некоторые люди склонны переоценивать свои возможности. Что ж, тем лучше. Высокая цена – это хорошо для Консорциума. Разумеется, когда он продает, а не покупает. Вернувшись со встречи, Жань написал наверх короткий отчет, а затем принялся за свое любимое дело: кормление аквариумных рыбок. Должность консула Консорциума требовала холодного ума, расчетливости и немалой доли жестокости. Казалось бы, человек, обладающий такими качествами, должен содержать в питомцах как минимум речных пираний. Но Жань слыл, помимо прочего, оригиналом. Поэтому его любимцами стали десяток флегматичных вуалехвостов и четыре телескопа с глупыми, выпученными глазами. Жаню импонировало их спокойствие и неторопливость. А главное – рыбы, в отличие от людей, всегда, при любых обстоятельствах молчат. О да. В этом на рыб можно положиться. Жань насыпал на ладонь небольшую горку корма и принялся по одной кидать зеленые горошины в воду, следя, чтобы всем досталось поровну. Тай рыб не держал: они его бесили, как и люди. С которыми волей-неволей приходится общаться. Больше всего полковнику хотелось немедленно, наплевав на всё, запереться в своём логове и заняться анализом добытых Жанем сведений. Но в том-то и заключается отвратительная специфика работы начальника отдела МГБ, что далеко не всю черновую работу можно свалить на подчинённых. Всё равно остаются некоторые деликатные вопросы, которые приходится решать лично, причем чаще всего с глазу на глаз. Занимаясь убийством старикашки Линху, Тай совершенно забросил всё остальное. Но тянуть дольше просто невозможно. Скрепя сердце, Таю пришлось посвятить вторую половину дня отложенным встречам, которых накопилось неприлично много. Встречи затянулись на всю ночь по Тянцизню-7. Тай вдоволь намотался по обоим континентам планеты и даже выбрался на пару часов на орбиту. И всё это время вожделенная «скорлупка» жгла ему кожу. Наобщавшись с лучшими сынами отечества, сиречь, с партийными функционерами разного уровня, директорами предприятий и прочими ветеранами кабинетных битв, Тай закрыл несколько старых дел, а заодно дошёл до состояния абсолютной невменяемости. А кто бы не дошёл, выслушивая чуть не двадцать часов кряду полные фальшивого пафоса речи этих скользких типов и не имея возможности тут же, не сходя с места, влепить им по десятке рудников на брата?! Только и удалось, что добиться увольнения по состоянию здоровья начальника службы контроля внешних спутников. Но это лишь незначительно понизило градус бешенства вымотанного до предела полковника. Вернувшись в шесть утра в родные стены и отлаяв для успокоения нервов Паня, посмевшего дрыхнуть на диване в приёмной, он ввалился в свой кабинет, плюхнулся в любимое драное кресло и, пошарив в нагрудном кармане френча, достал драгоценный кристалл памяти. Маленький клочок информации, за который ещё только предстоит заплатить. На какое-то мгновение Тай даже пожалел, что не послушал консула Жаня и не бросил эту затею ко всем чертям. Но слабость быстро прошла. «Вот еще. Этот песий хвост будет мне мораль читать… – цедил он сквозь зубы, опуская кристалл в универсальное гнездо и включая блок-процессор. – Кто бы говорил, только не этот вшивый бандит. Человек чести нашелся! Да у грязи на моих ботинках больше чести, чем у него». Процессор вывел над столом вирт-плоскость и отобразил на неё содержимое кристалла. «Ну-ка, что они там нарыли? Если какую-то ерунду, я запихну скорлупку Жаню в глотку». Тай склонился к изображению, вглядываясь в сухие текстовые строчки и фотоиллюстрации. Чем дальше он читал, тем больше удивлялся. Он выстроил свою теорию на допущении, что отправка в дисциплинарный батальон, которую так ловко организовал себе Чу Зихао, была запланированным вариантом отхода. Полковник готов был поставить бутылку французского коньяка против стакана синтетического спирта, что после первого же прыжка Чу по-тихому улизнет с военного транспорта, и, напялив вместо арестантской робы привычный мундир, полетит вольной птицей на родную базу, получать новую лычку, а то и очередную звезду. Этот вывод прямо сам собой напрашивался. А вот поди ж ты, зря. Чу Зихао честно отсидел в вонючем трюме положенные три недели, пока транспорт не прибыл в систему НР11_08 вместе с настоящими преступниками. Название транспорта показалось Таю весьма знакомым: «Йинь Монг» – «Серебряная мечта». Откуда же… а-а, ну конечно! Именно на «Серебряной мечте» отправился в свой последний путь ныне покойный аспирант Чжан Юшенг, который мог уничтожить своим идиотским любоытством целую планету, а в итоге только убил в дурацком приступе ревности собственную подружку и заодно себя – руками наемника, посланного Таем. Нет, ну надо же! Жизнь иногда подкидывает забавные совпадения. Хотя этого следовало ожидать. Оба события произошли почти одновременно, а каторжные транспорты навещают Тянцзинь не каждый день. Может, они даже пересекались там, на «Серебряной мечте»: недотепа Чжан Юшенг и матерый профи Чу Зихао. Вот уж антиподы так антиподы. Обменяйся эти двое рукопожатием, дело закончилось бы аннигиляцией, как при столкновении электрона с позитроном. Тай задумчиво покатал по столу карандаш. Значит, Чу решил отыграть роль до конца. Вот тебе и поставил бутылку коньяка. Вспомнив о любимой фляжке, полковник извлек её из ящика письменного стола и основательно приложился. Сегодня можно. Сегодня заслужил.