- Осужденный Чжан Юшенг. Бакалавр математики, магистрат по экономике. Обучался в аспирантуре по специальности экономическая статистика, – констатировал мужчина, вглядываясь в односторонний экран вирта. - Так точно, – на всякий случай подтвердил юноша. - Почему ты сменил специальность, Юшенг? Я вижу, первичное обучение у тебя связано с механикой? – на лице мужчины застыла скучающая мина, как будто Юшенг уже успел ему смертельно надоесть. Но Юшенг понимал, что это – лишь маска, за которой скрывается ясный, проницательный ум. - Меня увлекла наука… Хотелось достичь чего-нибудь важного, и я решил… - Понятно, – бесцеремонно перебил его мужчина. – Что ты чувствовал, когда убивал девушку? «Значит, вот как пойдет разговор, – понял Юшенг. – Хорошо». - Я никого не убивал. Мужчина подождал продолжения, но юноша молчал, спокойно глядя в глаза собеседнику. - Как ты оказался здесь? - Судья Ханг применил поправку. - Почему? - Не знаю. - Ты встречался с судьей наедине? - Спросите судью. Мужчины позволил слабой искорке интереса блеснуть в его ничего не выражающих глазах. - А ты хитрец, курсант Чжан Юшенг. Юноша промолчал. - Почему на самом деле ты оказался здесь? – с нажимом повторил мужчина. - Судья Ханг предоставил мне выбор. Я выбрал службу. - Это не причина. - Судья Ханг решил дать мне шанс, потому что не счёл меня неисправимым. Я решил, что стоит рискнуть. Достаточная причина? Мужчина зевнул, прикрыв бледные губы узкой ладонью. - Вполне. Значит так, Чжан Юшенг. Я не знаю судью Ханга, и мне без разницы, что он про тебя думал. Скажу больше. Всё что нужно, я о тебе уже знаю. - Значит, я могу идти? Мужчина рассмеялся, с удовольствием глядя на Юшенга. С его лица исчезла скучающая маска. Он смотрел на бывшего аспиранта прямо и внимательно, как на него никто уже давно не смотрел. И в его глазах не было презрения. Совсем не было. - А ты занятный тип. Нет, идти тебе пока нельзя. У нас с тобой впереди важный разговор. Я – консультант министерства обороны. Ты можешь называть меня товарищ Йи. - Осужденные не имеют права на такое обращение. В тюрьме мне это доходчиво объяснили. Товарищ Йи склонился к юноше, рассматривая его своими светлыми, цвета холодной стали, глазами. - Ты не в тюрьме, курсант Чжан. У нас свои законы. По ту сторону линии фронта – враги. Те, кто по нашу сторону – боевые товарищи. - Я понял, товарищ Йи. - Отлично. Тогда продолжим. Товарищ Йи, о звании и подлинной должности которого Юшенгу оставалось только догадываться, задал ему ещё несколько вопросов о его прошлом, поинтересовался взаимоотношениями с другими курсантами, и только потом, наконец, перешел к делу. - Я заметил в твоих тестах одну необычную особенность, курсант. Хочешь узнать, какую? Юшенг изобразил спокойный интерес, хотя внутренне напрягся. Не хватало неприятностей из-за какого-то там теста. - «Какого цвета полоски у Хотеции зелено-полосатой?» – продекламировал консультант. – Почему ты не ответил «зелёные», а выбрал вариант «Не знаю»? - Потому что я на самом деле не знаю. - А вопрос о влиянии книги Чао Чжу «Культура в эпоху коммунистического производства» на рост самосознания населения? Ты написал, что не знаком с таким трудом. Почему бы тебе было не выбрать нейтральный вариант «скорее положительное»? Ведь это логично. - Но я действительно не читал этого труда. Мне даже имя автора ни о чем не говорит. - Ты идиот? – не меняя тона, спросил Йи. - Возможно. Может, тогда не стоит тратить на меня время? – с вызовом ответил Юшенг. - Прекрасно! – просиял консультант, как будто Юшенг только что доказал сложнейшую теорему. – Нет, правда, замечательно. Ты крайне занимательный тип, курсант Чжан. В тестах было двадцать восемь ловушек, и ты не купился ни на одну. Замечательный результат, практически уникальный! - Что значит – ловушки? – Юшенг почувствовал себя заинтригованным. - Я поясню, поясню, – продолжал посмеиваться консультант. – Дело в том, что нет никакого выдающегося теоретика коммунистической культуры Чао Чжу. Как и Зелено-полосатой хотеции. Их просто не существует в природе. Мне продолжать? Продолжения не требовалось. Юшенгу и так все стало понятно. Ну надо же! Как все просто. А он-то сетовал на собственную серость. - Хорошо, я не попался на эти вопросы. И о чем это говорит? Юшенг и сам не заметил, как заговорил с консультантом, как с равным. А тот, даже если и заметил такую вольность, ничем не выказал своего недовольства. - О чем это говорит? – с видимым удовольствием повторил он за Юшенгом. – Это говорит о том, осужденный Чжан, что тебе претит врать и изворачиваться. Ты из тех, для кого честность – естественное и единственно возможное состояние. - Это хорошо или плохо? – юноша никак не мог взять в толк, куда клонит консультант. - Ни то и ни другое. Это твоя личностная особенность, и мне предстоит решить, как её применить. Ой, да, совсем забыл. Ещё это говорит о том, что все обвинения в твой адрес – полнейшая чушь. Ты никого не убивал – это совершенно ясно. - Вы мне верите?! – Юшенг в волнении вскочил со стула. - Я не оперирую категориями «верю» – «не верю». Кстати, сядь на место, терпеть не могу, когда надо мной нависают. Юшенг поспешно плюхнулся на место. - Я так рад… – начал было он, но консультант его перебил. - Ты неверно истолковал мои слова. То, что ты невиновен – это всего лишь факт твоей биографии, который я обязан учесть при твоем назначении. Не более того. - Но ведь… но как же… Товарищ Йи… Консультант сочувственно покачал головой. - Ты, видимо, считаешь, что раз ты невиновен, перед тобой должны извиниться и отпустить тебя восвояси. Нет. К сожалению, так это не работает. Видишь ли, Чжан, дисциплинарный батальон – путь в один конец. Не важно, что тебя сюда привело. Отсюда можно выйти, только отслужив положенный срок. Или погибнув. - Но ведь это нечестно! – в полнейшем отчаянии завопил Юшенг. - Конечно, нечестно, – согласился консультант. – Но посмотри вокруг. Там всё честно? Возьмем простого рабочего. Он отдает все свои силы производству, потому что у него нет твоего таланта к науке. Его потолок – социальный статус второй-плюс. Но позволь заметить, его прилежание и верность Народной республике ничуть не ниже твоих. Так почему же ты, сидевший в чистоте и прохладе кабинета, в свои двадцать шесть имел четвертый-плюс социальный статус? А по окончании аспирантуры получил бы шестой с опцией неограниченного роста. Это как, по-твоему, честно? Это – справедливо? Разве этот трудяга виноват в том, что он талантлив в рабочей сфере, а не в сфере умственного труда? - Но это же азы экономики… – воскликнул Юшенг. – Пока благ не хватает на всех, производится вынужденная селекция по социальной значимости! Тут ничего не поделаешь. Но это же временное зло! - А почему благ не хватает? Почему бы при нашем уровне технологий не обеспечить всех? – упорно гнул свое консультант. - Да потому что все ресурсы забирает военпром. Мы воюем, вообще-то. - Вот именно, – консультант поднял палец. – Мы ведем войны на всех фронтах, Юшенг. И пока наша республика и наши ценности в опасности, мы не говорим о справедливости. Её нет, есть только необходимость. Сейчас ты необходим здесь, курсант. Юноша поник. Он мог бы возразить, что использовать высококлассного экономиста в качестве плохого пехотинца – это преступное разбазаривание народных средств, но понимал, что это вряд ли что-то изменит. - Но в своей специализации я мог бы принести больше пользы… – решился он все-таки на последнюю попытку. - Возможно. Я бы даже сказал, скорее всего, – не стал спорить товарищ Йи. – Но это опять-таки не важно. Я, например, принес бы больше пользы как художник. У меня, знаешь ли, прирождённый талант к живописи. А я вот служу. Потому что необходим тут. Пойми, курсант Чжан, не нам с тобой решать, что нужнее Родине. - Я понимаю, – вынужден был согласиться Юшенг. – Если нужно, я готов служить там, где нужнее. Но… Вы можете хотя бы отметить в моем деле, что я невиновен? Или дать мне такую справку? - Сожалею, – развел руками консультант. – Как раз это – вне моей юрисдикции. У меня в таблице даже графы такой нет… Но кое-что я, пожалуй, смогу для тебя сделать. - Что? – подался вперед Юшенг. - Я поищу для тебя такую специализацию, где ты сможешь проявить себя с лучшей стороны. – Он понизил голос. – Обычно этого не говорят, но тебе я скажу. В дисциплинарном батальоне тоже можно сделать карьеру. Ты хороший парень, курсант Чжан. Я попробую тебе помочь.