После обеда сержант собрал взвод. - Вам повезло, курсанты. На моей памяти это всего третий раз, когда все сорок осужденных проходят подготовительный курс. Обычно хоть двое, да умудряются себя угробить ещё до основного курса. Помнится, однажды у нас был взвод несчастных идиотов. Мы его так и прозвали – взвод несчастных идиотов. Из сорока трех до присяги дожили всего тридцать. Так что можете радоваться. Высшие явно за вами приглядывают. Курсанты с недоумением переглянулись. В первый раз за полтора месяца сержант Тайшу говорил с ними настолько доброжелательно. Но удивляться пришлось недолго. Очень быстро сержант вернулся в привычную колею. Когда они только прибыли, недоброжелательность сержанта угнетала Юшенга. Из-за неё юноше казалось, что он всё делает не так. Но теперь он настолько привык к ледяному тону командира взвода, что даже не представлял себе, что можно общаться по-другому. «Это же не дружеская болтовня, – рассуждал он. – А про дело и нужно говорить серьёзно и строго». - Теперь учебы станет больше, – предупредил сержант. Взвод тихонько взвыл, и сержант немедленно нахмурился, высматривая недовольных. – Если кто-то к этому не готов, может прямо сегодня повеситься в туалете. Юшенг ухмыльнулся, старательно пряча улыбку: Тойшу искренне считал, что если курсант улыбается, значит, ему не хватает физических упражнений. Несколько дополнительных подходов к штанге быстро отрезвили даже таких отъявленных трепачей, как Бэй. - Значит, так, курсанты. Новое расписание очень простое. После подъема – зарядка и завтрак. Потом – занятия в общем учебном центре. Центр находится в центре базы, в двух километрах отсюда. На занятия и обратно – бегом. После занятий обед. Потом – полигон, шестой уровень. Если кто забыл, вы пока с трудом выживаете на пятом. Это никуда не годится. После ужина – самостоятельная подготовка по специальности в нашем учебном корпусе. А пока – получайте. Сержант с царственным видом раздал им красные шевроны с двумя иероглифами чуйсяо – курсант. У Зихао, как и у других командиров групп, шеврон пересекала желтая полоска. Смешно, конечно, но, прикрепляя шевроны на универсальной липучке к воротнику гимнастерки, Юшенг чувствовал такую гордость, какой он не ощущал даже закончив с отличием магистратуру. Возможно, потому, что за полтора месяца он вложил в курсантский шеврон больше сил и крови, чем за многолетнее обучение в университете. Остаток дня сержант посвятил теоретической подготовке к прохождению шестого уровня полигона. И, слушая холодные, рубленые комментарии, Юшенг впервые всем сердцем понял правоту товарища Йи. Тут он был на своем месте. Родина знала, куда послать Чжана Юшенга. Она знала его куда лучше, чем он сам знал себя. И то, что скоро он будет защищать её с оружием в руках, наполняло сердце курсанта гордостью и теплом. Утром Юшенг нёсся по пешеходной части проспекта как на крыльях. Взвод дружно свернул с проспекта на центральную площадь. Солнце едва начинало припекать, а возле основного учебного корпуса уже было полно народа. По грубой прикидке на площади выстроилось человек пятьсот. Но опасаться тесноты явно не приходилось: учебный корпус занимал целую улицу и тянулся вверх на добрую сотню метров. Когда на табло перед широкими дверями загорелась надпись: «взвод 7», сержант дал команду входить. В просторном холле учебного корпуса их ждал первый сюрприз, который исторг из груди Бэя вопль восторга. На стенде у противоположной стены лежали прозрачные пластиковые упаковки с долгожданными полевыми вирт процессорами. Хмурый ефрейтор показал, как крепятся вирты и раздал курсантам коробки. В аудитории было немноголюдно: на амфитеатре оказались занятыми не больше половины мест. Лектор – старичок с большими, как у морского окуня, глазами навыкате, приказал курсантам надеть и активировать вирты. Первая лекция посвящалась именно этим компактным устройствам. Юшенг страшно изумился, узнав, что каждый из этих компактных приборов мощнее, чем лучшие процессоры лаборатории кафедры экономики Нанкайского университета, а ведь Нанкай далеко не последний научный центр Республики! Это заставило Юшенга в очередной раз задаться вопросом: почему такие технологии используются только в армии? Впервые эта мысль посетила его, когда он почувствовал на себе действие прививок. Юноша не мог понять, почему те же стимуляторы мышечной массы и универсальная вакцина не применяются повсеместно? Неужели так трудно изготовить несколько миллиардов дополнительных порций? Ведь польза от такой вакцинации очевидна: увеличится производительность труда, сократится количество вынужденных пропусков работы по болезни. Да что там, сколько можно сэкономить на тех же лекарствах! Юшенг как экономист не сомневался, что причина должна быть, но понять её не мог. Он несколько раз приставал с вопросами к Зихао, но тот только отнекивался, ссылаясь на то, что это большой разговор, а у них времени только чтобы сходить в туалет по маленькому. И вот теперь то же самое касательно продвинутых вирт-технологий. Ведь будь прежде в его распоряжении подобная система, расчеты, занявшие месяцы, он бы смог проделать за считанные дни! Мощный вирт доконал бывшего аспиранта. «Сегодня же выжму из Зихао всё, что он знает», – решил юноша. Его вирт завибрировал, требуя внимания владельца, и Юшенг очнулся от раздумий. «Введите ваши личные данные и задайте пароль длиной не менее десяти символов цзяньтицзы[1]». Юшенг быстро заполнил необходимые поля. Затем вирт потребовал от него отпечаток большого пальца и скан радужки. Получив желаемое, придирчивый аппарат, наконец, признал хозяина и соблаговолил развернуть в воздухе перед Юшенгом прозрачную голографическую панель. На панели отображался лектор, слова которого тут же дублировались бегущей строкой и записывались в память прибора. - Перед вами стандартный пехотный виртуальный вычислительный комплекс. Это не учебное приспособление: он останется с вами и после распределения по боевым частям. Рассмотрим основные функции устройства, – сухо шелестел лектор. Основных функций у стандартного пехотного вирта оказалось столько, что Юшенг поневоле задумался: а есть ли у него вообще второстепенные функции? Их вирты связывались между собой и с виртами командиров. Они осуществляли связь с процессорами беспилотников и огневых систем, снимали показатели жизнедеятельности и управляли портативным медикитом. Они подключались к броне и к оружейным системам. Обеспечивали целеуказание, ночное видение. Похоже, единственное, чего они не умели, это готовить и стирать белье. Юшенг был впечатлен. А Бэй так и вообще сиял так, как будто ему только что присвоили шестой социальный статус. - Второстепенные функции устройства вы изучите самостоятельно по встроенной справочной системе, – распорядился лектор – В экзамен войдут все функции, так что лениться не советую. Уж чего-чего, а лениться Юшенг не собирался. Курсанты прекрасно понимали, что невыполненное задание может закончиться не сниженной оценкой, а смертью в бою, и рвались вон из кожи, чтобы ничего не упустить. Вспоминая первокурсников, у которых он вел практику по основам статистики, Юшенг подумывал, что будь у тех лентяев подобный стимул, они бы усваивали материал минимум втрое быстрее. «А я бы, наверное, втрое лучше преподавал», – честно признался он себе. Дни отщелкивались один за другим. Юшенг ощущал, что его буквально распирает от новых знаний. Лекторы как будто задались целью проверить, сколько может запомнить человек, если его непрерывно пичкать информацией? Но, к его удивлению, почти все запоминалось с первого раза, хотя прежде за ним такого не водилось. Похоже, модификаторы нейронных сетей оказались не менее действенными, чем мышечные стимуляторы. Занятия делились на две части: общие и специальные. На общих их учили всему тому, без чего невозможно представить себе полноценного (ну или хотя бы похожего на полноценного) солдата: полёт на монокрыле, основы десантирования, альпинизм – всё то, что в мирной жизни рассматривалось как опасное, но престижное хобби. Здесь это была обычная, рутинная работа. Полёт не особенно нравился Юшенгу, у него с непривычки кружилась голова, и он терял ориентацию. Зато, как не странно, лазание по отвесным скалам ему пришлось по душе. Но главный подарок он получил на занятиях по специальности. Первая неделя обучения бойцов-техников практически полностью посвящалась механизированной технике, состоявшей на вооружении пехотных подразделений Народной республики. Для Юшенга это было не столько новым материалом, сколько ностальгическим воспоминанием о тех далеких временах, когда он получал первую техническую специальность. На практических занятиях преподаватель, миловидная женщина лет тридцати пяти–сорока по имени Лифен Гуньсунь, не могла нахвалиться на мастеровитого курсанта. Юшенг с закрытыми глазами мог разобрать и собрать двигатель и механическую часть практически любой машины. Практика, как правило, проходила в просторном ангаре, большую часть которого занимали мощные подъемные платформы, на которых стояли танки, боевые машины пехоты, передвижные станции ПВО и ПКО[2] и всякая бронированная мелочь попроще. Постепенно практика превратилась в своего рода поединок, в котором остальные механики, ни один из которых не мог похвастаться университетским образованием, играли роль зрителей. В один из дней учительница Лифен, как уважительно называли преподавателя курсанты, хитро улыбаясь, сообщила, что для сегодняшнего задания она приготовила нечто особенное. И что если курсант Чжан справится с этим, она готова хоть сейчас присвоить ему следующую квалификационную ступень. Юшенг был заинтригован. Когда курс спустился в ангар, первое, что бросилось в глаза юноше, была распластанная на центральном подъемнике плоская и необыкновенно широкая машина, прикрытая сверху маскировочной тканью. - Итак, курсант Чжан, что вы видите перед собой? – пропела Лифен. У неё был удивительно мелодичный, совсем молодой голос. Да и внешность под стать голосу: прямая спина, высокая шея, правильные черты лица, высокая полная грудь, крепкие ягодицы. Не удивительно, что курсанты смотрели на неё куда охотнее, чем на боевую технику. Все, кроме Юшенга, для которого механизмы были старой любовью, выдержавшей проверку временем. Опасаясь ошибиться, юноша медленно обошел вокруг странной машины. Ромб? Что может иметь форму ромба? Танк? Нет, ерунда. Разве что какая-то совсем древняя или наоборот, суперновая модель. Транспортная платформа? Возможно, но тогда её форма чертовски далека от оптимальной: в одном направлении останется много свободного места, а в другом – поместится разве что узкий скоростной… черт! Не может быть! Нет, не могла она так с ним поступить! В конце концов, это не его специальность! Юшенг обернулся и по смеющимся глазам Лифен понял, что угадал. Ну ладно, он ей докажет, кто тут мастер. Он еще раз обошел вокруг платформы. Теперь, когда он понял, что скрывается под тканью, нелепый силуэт приобретал логичные, законченные черты. - Боевой штурмовик. Судя по габаритам, довольно мощный. Модель мне неизвестна, – признал он. - Тип-120, фронтовой беспилотный бомбардировщик, – мягко поправила его женщина. – Но в целом ты прав, Юшенг. Тип-120 по размеру ближе к штурмовикам, но предназначен не для борьбы с бронетехникой противника, а для уничтожения полевых укреплений. По её просьбе трое курсантов стянули с крылатой машины ткань. Кто-то присвистнул. Бомбардировщику здорово досталось. На коротких крыльях, из-за которых Тип-120 и имел ромбовидную форму, зияли сквозные дыры. Из-за них крылья машины напоминали шахматную доску. Израненное брюхо ощетинилось скрюченными и загнутыми заусенцами брони. Юшенг залез на платформу, чтобы вблизи осмотреть повреждения. - Как ты считаешь, курсант Чжан, чем сбили этот шаттл? По традиции, шаттлами называли любые виды летающей техники, способной выходить за пределы атмосферы. - ПВО, – не колеблясь, ответил Юшенг. – Думаю, ручной комплекс. - Допустим. А почему не ПКО? - ПКО работает преимущественно в мезопаузе[3]. Учитывая мощность ракет ПКО, машина была бы просто уничтожена. Но даже если машина выполнила противоракетный маневр и взрыв произошел поблизости, падение с такой высоты всё равно не оставило бы Типу-120 шансов. Он бы сгорел в плотных слоях атмосферы. - Хорошо, – оценила его ответ преподаватель, тоже поднимаясь на платформу. – Но почему ручной комплекс? Почему скажем, не зенитная установка, типа нашей «Бейке»[4]? Это был простой вопрос. «Скорлупу» Юшенг собственными руками устанавливал на гусеничную платформу не далее, как неделю назад и помнил все её характеристики наизусть. - «Скорлупа» использует скорострельные счетверенные пулеметы с разрывными патронами. От них на плоскостях и корпусе остались бы характерные цепочки пробоин. Здесь их нет. А если бы речь шла о ракетном комплексе, скажем, таком, как «Хуангди»[5], то на низких высотах ракеты разворотили бы ему весь корпус. Нет, скорее всего, машина отработала по цели, а на выходе снизу ударили из ручной установки гранатой с разделяющейся головкой. Активная броня не смогла нейтрализовать все осколки. Повреждения плоскостей, конечно, серьезные, но не критические. Судя по конфигурации пробоин на брюхе, осколки вывели из строя двигатель. Машина не рухнула, а приземлилась в аварийном режиме. Вот характерные борозды от посадки на брюхо. И заусенцы у краев пробоин загнуты и стесаны о поверхность. Кстати, вмятины невелики – значит, бомбардировщик шел почти у земли. - А может, это был воздушный бой? - Не получается. Его сбили где-то метрах на пятидесяти. Истребители так низко не работают. Если бы речь шла о воздушной дуэли, сражение должно было произойти на высотах не менее двухсот – трехсот метров, ведь противник должен был зайти ему под брюхо, а не ударить сверху, раз на верхней части корпуса нет повреждений. Но если бы эта штука грохнулась с двухсот метров, повреждения были бы гораздо сильнее. - Браво, – хорошенькая Лифен захлопала в ладоши. Вслед за ней, бросая на счастливчика завистливые взгляды, зааплодировали и остальные. Улыбка Лифен ценилась курсантами дороже любой награды. - У этой машины действительно выведен из строя двигатель. Ремонтируйте, – не прекращая улыбаться, распорядилась преподаватель. - Но, учительница, мы же не работали с летающей техникой, – растерянно возразил кто-то. – Мы же пехота… - Я знаю, курсант Нангунь, неужели вы считаете, что я могла об этом забыть? Но вот представьте такую ситуацию. В вашем полку разбомбили космодром. Техники погибли, шаттлы повреждены. А фронту нужна поддержка с воздуха. И что же, вы будете сидеть сложа руки, потому что вы «это не проходили»? - Но мы же действительно этого не проходили! Лифен погрозила строптивцу пальчиком. - Хороший техник, по-настоящему хороший техник, может отремонтировать всё. Что, как я надеюсь, нам сейчас и продемонстрирует курсант Чжан. С этими словами милашка Лифен грациозно спустилась с платформы и скромно уселась на скамью, сложив изящные руки на коленях. Курсанты переглянулись, потом взгляды уперлись в Юшенга. «Ты у меня полетишь, – решил Юшенг, чувствуя недоверие товарищей. – Ты у меня обязательно полетишь, иначе грош мне цена, как инженеру». Согласно базе данных, Тип 120 включал в себя целое семейство беспилотных аппаратов различного назначения. К сожалению, гнездо главного внешнего интерфейса представляло собой одну большую дыру с зазубренными краями. Значит, выяснить данные конкретной машины не удастся. Не катастрофа, но работу замедлит. Подняв многострадальный беспилотник на малых домкратах, он откинул нижнюю броневую пластину, щедро изукрашенную дырами. Картина внутри вырисовывалась неутешительная. Дело даже не в том, что трубки были оборваны, а проводка висела бахромой. Это малая беда. Юшенг понятия не имел о назначении доброй половины деталей, вот что плохо. И выяснять это назначение ему предстояло прямо на ходу. Помучившись минут пятнадцать, он нашел, наконец, самое главное: узловые крепления. Вся боевая техника собрана из модулей: любая часть должна легко сниматься и заменяться новой. Бомбардировщик не был исключением, но тут случилось одно «но». Одно из шести типовых гнезд представляло собой мешанину из покореженного и оплавленного металла. Юшенг спустился за резаком. По мере того, как он продвигался вглубь, ему становилась понятна логика конструкторов. Техническая часть бомбардировщика состояла из пяти блоков, два из которых выглядели целыми. Сняв три поврежденных блока и погрузив их на платформы-краны, он первым делом прозвонил оставшиеся блоки и, убедившись, что замыкание им не грозит, подпитал их от сети и подключил к своему вирту. Ручной пехотный процессор бодренько обменялся с системой опознавательными кодами «свой – чужой», получил доступ и, убедившись, что перед ним нечто, к пехоте не имеющее ни малейшего отношения, обратился к общей базе данных учебного центра, чтобы подгрузить схемы в соответствии со считанными индексами. Получив искомое, он радостно завибрировал, включив зеленый сигнал готовности. Развернув сферу, Юшенг углубился в голографическую схему блоков. Один из них все-таки был неисправен, но сбой был пустяковый: у него сгорела пара реле. Ради такой мелочи не стоило и снимать блоки с места. Найдя на складе нужные детали, он быстро заменил реле. Теперь оставалось разобраться с тремя блоками, пострадавшими больше всего. И тут хитрая Лифен нанесла ему удар под дых. - Информационный центр уничтожен, курсант Чжан, – пропела она нежным голоском. – У вас нет базовых схем блоков. Юшенг с сожалением отключил вирт от внешних баз данных. Да уж, преподаватель не собиралась облегчать его задачу. С другой стороны, всё правильно. Если уж враг разбомбил космодром, то и информаторию могло достаться. Теперь ему предстояло, разобрав эту кучу металлолома, понять, для чего она предназначена, как работает и главное, как привести её в нормальный вид. Хорошо хоть, «склад» уцелел при «бомбардировке», не будет проблем с запчастями. - У вас осталось полтора часа, – добила его Лифен. Ну вообще здорово… Его так и подмывало поспешить, но он заставил себя работать спокойно, неторопливо, с таким видом, как будто ему по пять раз на дню приходится разбираться с незнакомыми механизмами. Начал онс самого простого: ядра энергетической установки. Параллельно он вычерчивал на вирте предполагаемую схему блока. На вид все это выглядело куда страшнее, чем оказалось на самом деле. Унификация в армейских системах, как он успел убедиться, была просто удивительной. Танки разных типов, роботизированные системы, легкие и тяжелые самоходные установки – все это складывалось из стандартных «кирпичиков», собранных в разной последовательности. И Юшенг не видел особых причин, почему бомбардировщик должен выбиваться из общего правила. Довольно быстро он понял, что именно представляло собой энергоядро беспилотника. Как и в большинстве компактных механизмов, от которых требовалась высокая удельная мощность, в качестве источника энергии ТИП-120 использовал термоядерный реактор. Штука мощная и, что отрадно, не грозящая радиоактивным заражением. Разложив на рабочем столе компоненты, Юшенг азартно потер руки. Ничего особенного. Реактор состоит из трех обычных элементов, соединенных параллельно. Элементы хорошо знакомые, индекс РТМ-ХТ85, на восемь с половиной гигаватт. Такой же стоит на тяжелом танке прорыва «Шуйниу»[6]. Два из трех элементов разбиты вдребезги, а третий на первый взгляд выглядит исправным, но на тестовые импульсы почему-то не отзывается. Ладно, поменяем все три. К каждому полагается система охлаждения жидким азотом, по кругу. Хотя тут она скомпонована вокруг всех трех элементов разом. Ну и зря, понижает надежность всего энергоблока. Хотя кто такой Юшенг, чтобы судить о конструкции бомбардировщика? Разобравшись с энергоблоком, Юшенг составил запрос на склад и отослал его со своего вирта. Теперь займемся ходовой… Тут его ждала проблема. Гравитационный привод, конечно, штука распространенная, он начинился их в свое время по самое нехочу. Но одно дело наземная техника, которая левитирует на высоте до полутора метров и не разгоняется быстрее пятисот километров в час, а совсем другое малый шаттл, мощности которого должно хватить для вывода машины на орбиту. Тяга тут сконструирована совсем по-другому… Юшенг посетовал, что на первичке им не читали ничего более подробного, чем общие принципы работы тяговых систем. То, что скрывалось внутри проиндексированных кожухов, составляющих блоки элементов, оставалось для него тайной за семью печатями. Он чувствовал себя дегустатором, который по внешнему виду блюда должен догадаться о его вкусе. Беззвучно подъехала складская тележка, груженая заказанными им элементами. Лифен милостиво разрешила ему воспользоваться помощью других курсантов. Ребята тут же принялись разгружать тележку, заменяя помеченные Юшенгом элементы на новые. А он, наконец-то, начал понимать, как устроен блок тяги у бомбардировщика. Он создал на вирте пространственную схему блока, пометил сохранные блоки зеленым, желтым – блоки, индекс которых можно было разобрать, и красным – наиболее пострадавшие элементы, от которых остались одни осколки. А потом начал действовать методом исключения. Например, какой блок может иметь форму кольца, опоясывающего секцию, которая, если верить индексу, отвечает за создание основного вектора тяги? Юшенг вспомнил, как вибрирует движок танка и рискнул предположить, что речь идет о стабилизаторе. По аналогии он раскусил секрет еще двух элементов. А с последним получилось совсем смешно. Он долго гадал, что это за зверь, пока до него не дошла простейшая мысль: в отличие от неторопливой наземной техники, при маневрировании дрон испытывает запредельные перегрузки. Чтобы его электроника не вышла из строя, необходим демпфер, создающий искусственное поле нормальной гравитации. И проще всего для этих целей использовать сам ходовой блок, который как раз и занимается тем, что создает направленный вектор тяготения, разгоняющий шаттл. Как только он это понял, все встало на свои места, и он торжественно заказал со склада все необходимые элементы. Третий блок, которому досталось больше всего и который он оставил напоследок, сначала поставил его в тупик своими пустотами. Поначалу он сдуру решил, что они образовались из-за того, что элементы выпали из пробитого брюха бомбардировщика, но посмотрев, где этот блок располагается, облегченно вздохнул. Это просто бомбовый отсек, а пустоты предназначаются для боевой нагрузки. Так что с третьим блоком он справился вообще в считанные минуты, заменив подающую карусель, фиксаторы и направляющие. Поставив блоки на место и присоединив все разъемы, Юшенг подключил к неподвижному бомбардировщику толстый шнур тестировщика и задал режим общей прозвонки систем. Тестировщик, задумчиво погудев, не обнаружил замыканий. Не без душевной дрожи он запустил энергоядро. Спустя несколько секунд процессор машины ожил. «Системы работают стабильно, – высветилось на вирте юноши. – Повреждения не превышают критической величины». Стрелки не дошли до зеленой зоны полной исправности, но Юшенг на это и не надеялся. Главное – у него получилось! Хотя в полтора часа он все равно не уложился.