Курсанты, проходя мимо, смотрели на Чжана с осуждением, кое-кто не постеснялся опустить язвительный комментарий: все опасались, что поражение на полигоне аукнется им мучительными часами прохождений на основном тренажёре. Наскоро отмывшись, курсанты отправились в столовую. Солнце уже вовсю припекало: штурм полигона продолжался почти два часа. Но щёки Юшенга горели вовсе не от жары. Ему было стыдно перед друзьями. Но, вместе с тем, он с негодованием думал о сержанте, глупо и бессмысленно лишившим их победы. «Ну так понятно. – Растравлял собственные раны Юшенг. – Как же ему было пережить, что у нас всё складывалось! Ему же хотелось помучить нас подольше, а мы тут вон – уже почти выиграли. И вообще, чего он добился в жизни? Подумайте, какое достижение – сержант. Конечно, ему завидно, что он даже до офицерской школы не дотянул, а у меня как-никак, две учёные степени за плечами. Вот он на меня и злится. Какая подлость, пользуясь своим положением, так унижать людей!». Он попытался поговорить о сержанте с Зихао, но великан только хлопнул его плечу и посоветовал сначала думать, а потом говорить. «А это-то тут причём? – Со смесью стыда и злости подумал Юшенг. – Обижается, что ли? Ну и ладно. Подумаешь, какое горе. Хоть поем спокойно, без его нравоучений». Завтрак и правда прошёл в угрюмой тишине. Чу с невозмутимостью автомата закидывал творожную массу в рот, Бэй демонстративно дулся, а Киу и обычно-то предпочитавший помалкивать, и вовсе затих. Маленький геолог остро переживал разлад в четверке. После завтрака сержант собрал взвод в учебной аудитории на разбор тренировки. «Ну всё, сейчас начнётся», – Юшенг не питал никаких иллюзий в отношении того, кто именно будет объявлен сегодня главным виновником провала. Так и случилось. Занятие Тайшу ожидаемо начал именно с него. - Курсант Чжан, встать. – Громко приказал он. Юшенг поднялся, ожидая начальственных громов и молний. Но взгляд его (по крайней мере, он на это надеялся) был твёрд, и на завистливого сержанта он посмотрел с вызовом. Но сержант даже внимания не обратил на мятежного юнца. - Кто скажет, в чём состояла главная ошибка курсанта Чжана? – Спокойно спросил сержант, обводя взглядом аудиторию. Курсанты не стали стеснять себя в версиях, от прямолинейных «он отказался выполнить прямой приказ» и до экзотических «он шпионит на французов». В последней версии Юшенга больше всего заинтересовало – почему именно на французов? Но сержант решительно отмёл в сторону все высказанные идеи, назвав часть из них следствием, а не причиной, а другую часть, к которой относилась и многообещающая версия о французской разведке, откровенным бредом. Когда, наконец, фантазия курсантов истощилась, сержант обратился к помалкивающему Зихао. - Курсант Чу. Великан неохотно поднялся. - Я. - А тебе нечего сказать? Курсант Чжан в твоей четвёрке. Зиахо вздохнул. Видно было, что ему не слишком хочется высказываться. Но с сержантом Тайшу в молчанку не поиграешь. - Азарт. Поддался эмоциям. – Проронил, наконец, вояка. - Верно. Вот такого оборота Юшенг не ожидал. Он-то ожидал разноса за строптивость, самонадеянность и всё такое, но чтобы Тайшу с Зихао начали обсуждать его настроение?! - Курсант Чжан не глупее никого из вас. И это как минимум. – Продолжил сержант, жестом позволив Зихао сесть. – Он образованный человек, обладатель двух академических степеней, привыкший получать и запоминать информацию. Так что тем из вас, кто посчитал, будто Чжан плохо слушал лектора, стоит получше подружиться с собственной головой. Чжан может прямо сейчас процитировать вам любой параграф теории. Он отлично знает, по каким правилам ведутся боевые действия в составе подразделения. И, тем не менее, сегодня он поступил вразрез с этими правилами. Не по незнанию, и не из упрямства. Он действовал из лучших побуждений. Перед глазами курсанта Чжана уже маячил вражеский флаг. Соблазн добыть победу оказался настолько силён, что Чжан потерял контроль. Я верно излагаю, курсант Чжан? - Отчасти, товарищ сержант. – Набравшись нахальства, ответил тот. Похоже, такого ответа Тайшу не ожидал. Или ожидал, но всё равно решил подчеркнуть слова провинившегося курсанта театральной паузой. - Отчасти, значит. – Повторил он многозначительно. – То есть, у тебя была ещё какая-то причина ослушаться прямого приказа? - Так точно. - Продолжай. – разрешил сержант. Курсанты, пораженные самоубийственной дерзостью Юшенга, тихонько перешёптывались. Сейчас никто из них не согласился бы поменяться местами с бывшим аспирантом, даже предложи им за это целую неделю отдыха. - Я решил, что в данной ситуации имеет смысл применить параграф, касающийся личной инициативы. Я подумал, что, возможно, высокая задымленность помешала вам верно оценить потенциал нашей позиции. - А тебя не удивило, что курсант Чу, находившийся рядом с тобой и прекрасно видевший картину боя, настаивал на выполнении приказа? Юшенг почувствовал, что краснеет. Он понял, каков будет следующий вопрос. И также понял, что на него в любом случае придётся ответить. Лучше уж самому, прямо, не дожидаясь… - Курсант Чу прошёл первичное обучение как солдат. – Боясь даже посмотреть в сторону Зихао, сказал Юшенг. – Его с пробуждения приучали к безусловному подчинению. Я посчитал, что он просто не посмел ослушаться приказа. Кто-то из курсантов громко присвистнул от изумления. Но Тайшу даже не подумал отчитать нарушителя дисциплины. Он уставился на Юшенга, как на какую-то экзотическую диковину. - Курсанты, я приношу свои извинения. Когда я сказал, что Чжан не глупее никого из вас, я сильно ошибся. Прошу вычеркнуть эту строчку из конспектов. Аудитория захохотала. От жгучего стыда у Юшенга выступили слёзы, но он, собрав всё оставшееся мужество, оставался невозмутим, как будто смешки в аудитории его вообще не касались. Тайшу поднял руку и смех тут же смолк, будто отрезало. - Нет, курсант Чжан. Ты совершенно неверно истолковал мотивы курсанта Чу. Как и мои. Более того, ты неверно истолковал главу, касающуюся проявления бойцом личной инициативы. Солдат имеет право и может проявить личную инициативу и смекалку для наилучшего исполнения отданного командиром приказа, а не вопреки ему. Улавливаешь разницу? Юшенг разницу улавливал. Но проклятый язык, видимо, решил окончательно доконать своего хозяина. - Нам был отдан приказ: захватить флаг условного противника. Именно его я и выполнял. – отчеканил он. - А теперь попробуй сам себе возразить. Я не верю, что ты настолько глуп, курсант Чжан. - Последний приказ прямого начальника дезавуирует предыдущие приказы, если это не идёт вразрез с присягой бойца. – Вынужден был процитировать Юшенг. - Верно. И тут мы возвращаемся к тому, о чём говорил курсант Чу. Ты так хотел выполнить основной приказ, что просто не смог принять последующий. Эмоции помешали тебе провести верную оценку ситуации. В итоге ты спутал средство достижения цели с самой целью. Назови главную цель сегодняшней тренировки. - Отработка навыков ведения боевых действий в составе подразделения. – Покорно повторил Юшенг. - Именно. Главная цель каждого нашего занятия – научить вас воевать. Понятно? Это вас всех касается. Запомните и затвердите, как устав: ваша цель – научиться воевать, а не просто гоняться за жёлтой тряпкой на палке. А умение воевать – это в первую очередь умение точно исполнять приказы командиров. Любые приказы, даже кажущиеся вам ошибочными и противоречащие предыдущим приказам. Приказы меняются по самым разным причинам, в соответствии с текущей обстановкой. Командиры могут получить свежие секретные данные, меняющие картину боя, но о которых нельзя говорить в эфире. Может быть заключено сепаратное перемирие с частью сил противника. Может появиться более важная цель. Короче говоря, причин могут быть десятки, и только одна из них – действительно ошибка командира. Но и в этом случае вы, согласно уставу, обязаны сначала выполнить приказ, а лишь затем обжаловать его в вышестоящих инстанциях. Только так и никак иначе. Устав писался не просто так. Каждый его пункт – результат осмысления горького опыта и анализа побед. Каждый параграф – выстрадан, создан ценой множества потерянных жизней. Поэтому устав не какая-нибудь рекомендация, а непреложный закон. И за его нарушение полагается наказание, как и за нарушение любого другого закона. И это возвращает нас к поступку курсанта Чжана. Развесивший было уши Юшенг подобрался. - Значит так, Чжан. В реальном бою твоё сегодняшнее поведение закончилось бы трибуналом. Но, к счастью для тебя, мы не на фронте. Сегодня сразу после вечернего построения и до трёх ночи ты будешь отрабатывать основные принципы групповой атаки на виртуальном симуляторе, учебный класс восемнадцать. И упаси тебя Высшие выкинуть подобный фокус ещё раз. - Есть отработать принципы! – Не веря своим ушам, поспешно отчеканил Юшенг, пока Тайшу не передумал. Взвод тихонько выдохнул. До сих пор курсантам ещё ни разу не удавалось так легко отделаться. Убедившись, что ночное прохождение полигона откладывается, все повеселели и перед обедом уже беззлобно подтрунивали над юношей. А сам Юшенг с немалым смущением вспоминал свои мысли о сержанте. «И когда я, наконец, начну разбираться в людях? Это же надо было вообразить, что Тайшу специально мне подгадил, из-за моего образования! Стыдно. Вроде же я не дурак, иначе бы меня, наверное, не приняли в университет. Почему же я не в состоянии верно оценить поступки тех, кого отлично знаю? Чёрт знает что… Люди – это так сложно… то ли дело математика. У неё нет второго дна, с ней всё понятно и предсказуемо». Потом он вспомнил, как при всех обвинил Зихао в трусости и совсем расстроился. Устав мучиться совестью, он только ждал следующего дня, чтобы успеть поговорить с другом. Но возможность представилась раньше. В три ночи, с трудом передвигая ноги, он выполз с виртуального тренажёра, вытряхнувшего из него последние силы и вознамерился отправиться в на боковую. Но не тут-то было. Перед входом в казарму, его перехватил совершенно невидимый в темноте Зихао. - Ты чего, ещё не ложился? – Вздрогнув от неожиданности, смущенно спросил Юшенг. - Скажешь тоже. Дрых как сурок. Просто поднялся к твоему приходу, чтобы переговорить без свидетелей. - Слушай, извини, что я… - Ерунда. Перед собой извиняйся, ты же себя идиотом выставил. – Отмахнулся вояка. – Не трать время. - Ладно. Если ты о том, чтобы я больше не нарушал приказ, то можешь не стараться. – Поспешил заявить Юшенг. – Такое больше не повторится. - Ясное дело, что не повторится. Я о другом. Тебе пора повзрослеть, Умник. Хватит витать, где ты там витаешь. Осознай уже, куда ты попал. - А я что, не знаю? – Удивился Юшенг. – Уж это-то я как раз понимаю. - Ничего подобного. Ни хрена ты не понимаешь, иначе бы не сглупил сегодня. Я же знаю, что именно тебя заело. Про азарт это я так, для сержанта сказал, а Тайшу подхватил. Но меня тебе не провести. Азарт тут не причём. Тебя заело, что с тобой, со всеми нами поступили нечестно. Вот ты и завёлся. Ты же у нас правдолюбец, каких поискать. Так? - Ну… да. Наверное. – Вспоминая охватившее его тогда чувство всепоглощающей обиды, нерешительно произнёс Юшенг. – Мы же были буквально в двух шагах… - Вот это я и имею в виду. До тебя что, так и не дошло? - Чего не дошло? - Ну, например, с чего бы это Тайшу сегодня такой добрый? Почему он не наказал весь взвод за сорванное занятие? - Э-э… Ну… ладно, да, я возможно, чего-то не допонял. Так почему? - Да потому, что ты ничего не срывал. Учения прошли точно по плану. Он получил от тебя именно ту реакцию, на которую рассчитывал. Ему было необходимо, чтобы кто-то из нас разок сорвался. Для примера. Это тоже часть обучения. Он прекрасно всё видел и всё понимал. Он специально помог нам дойти почти до самого финиша, расчистил нам путь, чтобы нас не выбили раньше времени, а в конце отдал такой приказ, который вынудил бы самых честных, самых искренних ослушаться. Спорю, он с самого начала ставил на тебя и на Бэя, тот тоже хорош, загорается быстрее пучка соломы. Ну Бэй как-то сдержался, молодец. А ты ударился в горячку. Тобой воспользовались, братец. Ты поддался на простейший трюк. А это плохо. Мы не можем позволить себе опрометчивости, друг мой Умник. Мы и так влипли – дальше некуда. Юшенг как был, сел на горячий бетон плаца. Странная цепочка сегодняшних событий неожиданно обрела смысл и законченность. - Ну ничего себе… – То есть, хочешь сказать, Тайшу меня… спровоцировал? Специально вывел из себя, а потом ещё и наказал? - Конечно, а как ты хотел? - Но ведь… это нечестно! – Воскликнул Юшенг. Великан шикнул на него, бесцеремонно зажав ему рот огромной ладонью. - Тише ты. Вот об этом я и говорю. «Нечестно». Это и означает, что ты так и не въехал, где ты оказался, и по каким правилам идёт игра. Ты ожидаешь какой-то честности, справедливости, как будто мы у тебя в университете. Хорошо ответил – на тебе «отлично» в зачетку. Не-ет, брат. Мы не в университете. Знаешь, где мы? - Ну, и где? – Возмущенным шепотом спросил Юшенг. - Мы на ферме. Мы – скотина, которую готовят на убой. А ты, дурья голова, ждешь какой-то честности… смешно же, братишка! Всё равно, чтобы корова требовала честности от пастуха. Или даже не от пастуха, от мясника. Юшенгу стало не по себе. - Да ладно, Кроха, чего ты… это ты уже передергиваешь. Всё-таки нас учат выживать, а не… наоборот. - Разуй глаза, братец! Нас учат только затем, чтобы мы чуть дольше приносили пользу Родине. - Но это…подло! Пусть мы преступники, но мы тоже люди, мы, в конце концов, граждане республики! Нельзя так обращаться с гражданами, даже если они в чём-то и виновны! – Возмутился Юшенг.