- Они нам что-то закачали. - Передам. После подозрительной тестировки брони лейтенант распорядился проверить герметичность шлемов, исправность системы автоматического выпуска парашюта. За всей этой ерундой десять минут пролетели незаметно. Над люком в пилотскую кабину загорелась зеленая надпись: «десантирование». В хвостовой части разошлись в стороны тонкие броневые плиты. В катер ворвался ветер, засвистел, заулюлюкал. - Первый ряд! За шумом ветра лязг подающей карусели был совершенно неразличим. Первый ряд начал ритмично двигаться, по одному выбрасывая курсантов в черную пасть ночи. - Второй ряд! - Третий ряд! Их группа находилась в середине третьего ряда. Когда дергающийся, как припадочный, податчик катапульты выпалил Юшенгом в темные небеса, юноша совершенно неожиданно для себя завопил. За его спиной уже было десять прыжков, но одно дело учебные прыжки, а другое – распахнувшаяся под ним мрачная бездна. Он буквально физически почувствовал километры пустоты, разверзшейся у него под ногами. В наушниках кто-то ехидно хмыкнул. - Извиняюсь, – буркнул Юшенг, выравнивая полет. - Умник, учти, я прямо под тобой. Так что главное, не обосрись, – раздался в шлеме веселый голос Бэя. Этому шутнику всё было нипочем. – А орать, ори на здоровье. - Это я от радости, – Юшенг уже справился с внезапно накатившим ужасом. - Кончайте болтать, – сухо, словно сержант Тайшу, бросил Зихао. – Крот? - В порядке, – отозвался флегматичный геолог таким спокойным тоном, как будто не летел вниз, словно камень, выпущенный из пращи, а сидел себе в кресле в уютном кабинете. - Идем правильно. Через минуту раскрываем парашюты. - А у меня на вирте написано через полторы… – удивился Бэй. - Верно. Но тогда мы приземлимся вместе с остальными. Нужно поймать правильный поток, ветер отнесет нас в нужную сторону. Обнови карту ветров. - Ого, – обрадовался Бэй. – Километров десять сэкономим. Ты гений, Кроха. Спустя минуту в темном небе черными крыльями распустились четыре парашюта. Рывок был такой силы, что Юшенг едва не прикусил язык. Ведь учили сжимать челюсти… Все перезабывал, а еще умник называется… На вирте зеленая траектория приземления замигала, а потом сменилась тревожной красной. Вирт, не посвященный в тонкости плана Зихао, ударился в панику, настойчиво советуя владельцу немедленно взять вправо. И хотя Юшенг не сомневался, что все идет точно по расчету командира группы, он все равно никак не мог избавиться от чувства, что они совершают что-то предосудительное. Катер выбросил их за пределами действия локаторов базы, с двенадцати с половиной тысяч метров. Парашюты раскрыли на семи, чтобы сполна воспользоваться попутным ветром. На четырех, где соприкасались воздушные течения, их здорово поболтало. На трех пришлось нырять в ночную облачность, в которой болтанка только усилилась. Правда, это не были тяжелые дождевые облака – летом в этих широтах такой роскоши не случалось, – а всего лишь легкий туман, не способный влить ни капли живительной влаги в пересохший рот пустыни. Вокруг царила непроглядная тьма, в которой зеленым пятнышком горел экран вирта. Земля приближалась. - Площадь крыла плюс тридцать, – предупредил Зихао. – Крен вправо семнадцать градусов. Их вирты, сопряженные с командирским, педантично повторяли вводимые на нем инструкции, с поправкой на собственные показатели. Черное крыло над головой Юшенга увеличилось на треть. Скорость падения еще более замедлилась. - Касание через пять… четыре… – объявил в шлеме механический голос вирта. Юноша сгруппировался. - Три… два… один… ноль. Земля мягко толкнулась в ноги, Юшенг по инерции пробежал несколько шагов. За его спиной стремительно сокращалось крыло парашюта. Стропы втянули легкий плотный квадрат в наспинный рюкзак. Учения начались. Планета Тяньцзинь Мегаполис Тяньцзинь-7 Высотка Управления безопасности. Вызов застал Юйчи в парке, в короткой очереди к лотку со сладкой лапшой. Припомнив недавнюю истерику полковника, капитан прыгнул в ближайшую авиетку, ввел служебный код и понесся в центр. На этот раз ему удалось добраться до приемной Тая всего за двадцать минут. Паня на месте не было. Воспользовавшись персональным доступом, Юйчи сам открыл дверь. Полковника в кабинете не оказалось. Балкон также пустовал. Удивленный Юйчи послал вызов. - Ну наконец-то! Где ты там шляешься?! – сердитый рык полковника, казалось, раздался прямо над ухом. - Я в вашем кабинете… А вы где? - Какого черта ты туда поперся?! Я возле машины. Марш на крышу! Юйчи бросился к лифту. Тай ждал его, в нетерпении меряя шагами стартовую площадку. Юйчи забрался в авиетку и запустил двигатели. - Через час мы должны быть на космодроме, – буркнул Тай, привычно устраиваясь на заднем сидении. Юйчи послушно задал маршрут. Авиетка взмыла вверх и направилась к третьему транспортному потоку, ведущему к городскому пассажирскому космопорту. - Мы куда-то летим? – поинтересовался Юйчи, глядя на дорожный саквояж полковника. - На Хефей, – буркнул полковник. – Если Жань не врет, нам нужно именно туда. - Хефей, Хефей… – Юйчи наморщил лоб, безуспешно пытаясь вспомнить. – А что там такое? - Там, товарищ неуч, орбитальные верфи и проектные институты. - И что нам там нужно? – поинтересовался капитан. - Потом расскажу, – буркнул полковник и поёрзал на широком сидении авиетки. – Эта рухлядь может лететь быстрее? - Только в спецрежиме. - Так включи чертов спецрежим, пока я не заставил тебя толкать это корыто сзади! Юйчи приложил ладонь к пульту и набрал необходимую комбинацию. Пульт сменил умиротворяющую голубовато-зеленую подсветку на тревожно-красную. Над и под авиеткой обозначились голографические проблесковые маячки. Небольшая машина, разгоняясь, плавно взмыла вверх, переходя в поток экстренных служб. Разумеется, они прибыли в наземную часть космопорта Тяньцзинь-8 на сорок минут раньше времени. Зарезервированный полковником курьер на Хэфэй ещё проходил предстартовую подготовку в одном из бесчисленных ангаров. Тай и Юйчи быстро прошли регистрацию на одной из автоматизированных стоек. Обязательное собеседование с офицером службы безопасности космопорта свелось к короткому рукопожатию: начальника 8-го отдела знали в лицо. Нежась в отраженных лучах славы, Юйчи проследовал за Таем, высоко задрав нос. Службист пожелал им удачного расследования и удалился в другой сектор, откуда его уже дважды вызывали для собеседования с какой-то делегацией семенного фонда Минсельхоза. Ожидая приглашения на посадку, они даже успели перекусить в одной из точек общепита, разбросанных между посадочными секциями, к которым напрямую стыковались шаттлы с орбитальной секции космопорта и малые корабли вроде их курьера. Кормили в космопорте отвратительно. Причем, что интересно, всех одинаково. Только для обладателей самых высоких статусов было зарезервировано помещение, отгороженное от простых смертных стенами матового стекла. По идее, положение начальника 8-го отдела МГБ позволяло Таю пинком открывать любые двери. Но, к чести полковника, он никогда не использовал свой статус в присутствии Юйчи. Хотя капитан не без оснований подозревал, что Тай плевал на положенные ему привилегии даже тогда, когда Юйчи не было рядом. Ведь вкусная пища заставила бы его, чего доброго, чуть меньше ненавидеть человечество, а к такой жертве Тай был совершенно не готов. Глотая сероватую клейкую кашу, насыщенную, если верить вирту, всеми необходимыми витаминами и прочей полезной организму чертовщиной вроде аминокислот, жиров и углеводов, в общем, всем, кроме нормального вкуса, Тай со смаком придумывал кары, которые следовало бы обрушить на местных работников общепита. - А еще тутошних поваров нужно посадить на их же бурду. Пусть попробуют жрать её каждый день! – чавкая, предложил он. - С их-то статусом? Полагаю, они только ею и питаются. Так что мимо. – Юйчи вяло ковырялся в густой комковатой каше палочками. - Тогда пусть эту бурду жрут их начальники, – не сдавался Тай, отодвигая пустую тарелку и принимаясь за нечто бледно-розовое, которое в меню обозначалось как «имитация гуаявового сока». Сделав глоток, он прикрыл глаза и причмокнул, смакуя вкус. - Феноменально. Просто какая-то феерическая гадость. Мне кажется, или они действительно добавляют туда керосин? Запах соответствующий. Псевдо-сок действительно отдавал нефтью. - Ну всё, я пошел искать их шефа, – сообщил полковник, допив последнюю каплю. – Он у меня, сволочь такая, будет жрать собачье дерьмо. И нахваливать. От горькой участи шефа-повара космопорта спасло объявление, одновременно прозвучавшее из виртов Тая и Юйчи. Их курьер с бортовым номером К35-117 пристыковался к посадочному рукаву Г-8. Пассажиров настоятельно просили проследовать к воротам. - Вот так всегда, – с досадой бубнил Тай, пока дорожка несла их по длинной кишке секции. – В кои-то веки соберёшься сделать доброе дело, так и то не дадут. Неудивительно, что республика катится ко всем чертям. Юйчи только посмеивался. Про себя, конечно. Курьер им достался старый, видавший виды. По этому поводу Тай закатил диспетчерской небольшую, всего на пять–шесть минут, истерику. Ответственный диспетчер обильно потел, слушая угрозы начальника 8-го отдела, и несмело оправдывался, упирая на то, что товарищ полковник сам заказывал скоростную машину, а быстрее той, что ему выделили, нет во всем секторе. Чтобы гнев не пропадал зря, Тай принялся заодно чихвостить ни в чем не повинного диспетчера за качество общественного питания в космопорте. И только убедившись, что бедняга на грани обморока, удовлетворился достигнутым и объявил себя готовым к старту. Пока Тай разорялся в рубке, Юйчи выбирал каюту. К счастью, на курьерском катере их оказалось целых три, не считая кают-компании. За такой подарок Юйчи простил старенькому кораблю и скрипучие люки, и многочисленные потертости, и даже неистребимый запах дезинфекции, въевшийся в пластик за годы службы курьера. Главное, эти двое суток ему не придется делить жильё с Таем! (Однажды им довелось провести в одной каюте целых три дня, и Юйчи до сих пор не понимал, как ему удалось вернуться из того путешествия живым). Несмотря на спартанскую обстановку, каюта выглядела уютной. Пластиковые стенные панели под бамбук, неяркий плафон над головой, вирт-экран, имитирующий иллюминатор. Мило, очень мило. В маленьком санузле обнаружилось все необходимое, от зубной щетки до банного полотенца. Полотенце пахло лавандой. Юйчи определенно нравился этот старый катер. - Где ты прохлаждаешься, бездельник? – раздался из вирта раздраженный рык. - Заселяюсь.