Глава 3 Планета Тяньцзинь. Мегаполис Тяньцзинь-7. Маршрутный автобус – побережье – квартира капитана Юйчи – Высотка Управления безопасности. Квартирка Юйчи располагалась в сорока минутах спокойной езды от офиса МГБ. Капитан трижды подавал заявку на жилье поближе, но офисный район располагался в привилегированной части города, и пятого плюс статуса капитана не хватало, чтобы получить квартиру в высотках этого сектора. Бюрократы из управления недвижимостью были уверены, что капитаном движет честолюбие. Им было начхать, что по утрам, в час пик, Юйчи тратит больше часа, чтобы добраться до работы. «Я же не на фабрике работаю! – кипятился капитан. – Это связано с безопасностью республики!» «В форс-мажорных обстоятельствах вам разрешено использовать эшелон спецтрансорта», – поясняли чиновники, равнодушно таращась на капитана. Юйчи неоднократно порывался натравить на управление полковника Тая, но каждый раз в последний момент передумывал. Он не сомневался, что Тай в два счета разберётся с чиновничьей мелюзгой, возомнившей себя важными птицами. Но капитану претила мысль о том, что потом полковник будет к месту и не к месту напоминать об оказанной услуге и намекать, что Юйчи совсем никудышный спец, раз не смог справиться с такой ерундой. Поэтому Юйчи продолжал таскаться на работу с пересадкой: аэробусом и дальше на метро, принципиально не желая злоупотреблять служебным транспортом. Сегодня аэробус набился под завязку, хотя обычно после восьми вечера в салоне полно свободных мест. Из обрывков разговоров, доносившихся с разных сторон, капитану стало ясно, что в министерстве экономики проходило открытое партсобрание, и практически все сотрудники задержались допоздна. Аэробус плавно скользил в ограниченном зелеными проекционными полосами эшелоне общественного транспорта. Вирт-экраны, закрепленные под потолком, транслировали Первый республиканский. Юйчи, держась за поручень, устало таращился на экран. Появилась заставка девятичасового выпуска новостей. Компания подвыпивших чиновников рядом с Юйчи громко обсуждала какого-то Пинга, время от времени разражаясь хохотом. Капитан, поморщившись, подключился к звуковому каналу новостей. Звуковые пушки отыскали его и взяли фокус. Противофаза отрубила внешние шумы. Негромкий голос ведущей полился в уши. Выпуск вела Ян Чанчун, красотка с кукольным личиком и кругленькими черными глазками. Она очень мило косила, имела превосходную дикцию и была любимицей рабочих, обклеивавших стены общежитий её фотографиями из журналов. Тай, само собой, терпеть не мог эту куколку и передал часть своих эмоций ученику. Но мелодичный голосок Ян все-таки приятнее, чем вскрики сотрудников Минэкономики, явно перестаравшихся со здравицами в министерском буфете. Опустив веки, Юйчи краем уха слушал новости, думая о своем. Внезапно прозвучавшее знакомое имя отвлекло его от размышлений. Юйчи открыл глаза и прислушался. «Прощание с товарищем Инь Лиу пройдет в актовом зале Центральной партийной школы…» «Мудрые Высшие!» – Юйчи поспешно перешел в персональный режим и перемотал новость на начало. Инь Лиу, верный партиец, кандидат в члены Центрального комитета Коммунистической партии республики, кавалер золотой Трудовой звезды, скончался от обширного кровоизлияния в двенадцать часов ночи в собственной квартире в возрасте пятидесяти шести лет. По заключению врачей, причиной смерти послужило переутомление, вызванное круглосуточной работой. «…Товарищ Инь Лиу запомнится друзьям и коллегам…» Юйчи выключил звук. Друзьям… Наверняка у самого Инь Лиу в друзьях ходило немало людей. Но для полковника Тая покойный Инь Лиу все эти годы оставался единственным на всю республику человеком, которого он считал другом. Каково-то сейчас старику? Юйчи, открыл противофазу на оба направления, чтобы никто из пассажиров не услышал разговора, и вызвал полковника. На экране вирта загорелся зеленый сигнал аудио контакта. Своего лика полковник Тай явить не соизволил. - Это я... Капитан не знал, что, и, главное, как сказать. Нет, ему, конечно, приходилось выражать соболезнования: работая в госбезопасности рискуешь постоянно, и не всегда удача оказывается на твоей стороне. Так что выражать официальные соболезнования Юйчи умел. Но Тай – совсем другое дело. К полковнику Юйчи прикипел сердцем, несмотря на сволочной характер Тая и его мерзкую привычку вымещать свою злость на других. Капитан обладал редким умением не обращать внимания на мелочи и выделять главное. В полковнике он видел одно: Тай готов положить свою жизнь на благо республики, не требуя ничего взамен. Конечно, полковника бесит, когда остальные проявляют слабость, думают прежде всего о себе, о своей мелкой выгоде, своих радостях и горестях. И как его за это осуждать? – Рассуждал Юйчи. Он и не осуждал. Терпел. Хотя время от времени испытывал почти непреодолимый соблазн отвесить зарвавшемуся начальнику хорошего тумака. - Слышу, что ты, не глухой. И что? – с плохо скрытым раздражением ответил Тай. - Я… еду домой. - Ты, наконец, запомнил дорогу? Поздравляю. – Полковник был язвителен, как всегда. Дьявол! У Юйчи язык не поворачивался сказать старику. Ну как, как такое скажешь? «Товарищ полковник, знаете, ваш единственный друг взял и помер»? Или «Помните Инь Лиу? Так он скончался». - Тут… В общем, включите центральный канал. Там… - Я знаю. Вот так. Тай уже в курсе. Ну, тогда легче. - Я… мне жаль. Он был вам дорог. Я соболезную. - Спасибо, Юйчи. Доброй ночи. Старик явно не был расположен к разговору. На его месте Юйчи тоже предпочел бы побыть один. Помянуть друга. Как там делают русские? Ставят стакан водки и съедают кусок хлеба? Или наоборот, выпивают водку и куда-то кладут хлеб? Что-то в этом роде. Юйчи представил, как Тай сидит сейчас в пустом кабинете, один, напротив бутылки, и стакан за стаканом опрокидывает коньяк в свою луженую глотку. Подумать только, ведь Инь Лиу и полковник Тай – ровесники. Тай как-то в порыве откровенности рассказал, что они вместе пробудились, прошли школу первого круга и академию. И даже сумели сохранить связь, несмотря на то, что жизнь разбросала их на сотни световых лет. Сам Юйчи не поддерживал отношений со своими однокашниками. Да и с сокурсниками, с которыми бок о бок проучился пять лет в академии контрразведки, тоже. Разве что с только с Мэй, но это другое. Надо, кстати, ей позвонить. Не сегодня, конечно, потом, когда закончится этот кризис с аспирантом Чжаном и убийцей Чу. Вот тогда они созвонятся, Юйчи пригласит Мэй прилететь на выходные, она будет как всегда, отнекиваться, ссылаясь на работу. А он, как всегда, настоит. А потом они снова расстанутся, до следующего звонка. Как нелепо всё сложилось. Мэй давала подписку, ей запрещено переезжать из Бейдзина. А Юйчи… как раз ему никто не запрещает написать заявление о переводе. С его послужным списком в столице ему быстро подыщут место. И Мэй так говорит. Но… тогда Тай останется совсем один. Юйчи и прежде не мог так поступить с наставником. А уж теперь, когда Инь Лиу не стало… Ничего, Мэй поймёт его и простит. Она всегда прощает. Всё-таки некоторые вещи не меняются. Внезапно Юйчи похолодел. А ведь верно. Некоторые вещи не меняются. Ну не меняются они, хоть ты тресни! «Спасибо, Юйчи. Спокойной ночи». Спасибо? Спокойной ночи?! И это всё, что ответил Тай? Язвительный, вредный, грубый полковник Тай?! Юйчи нажал кнопку остановки по требованию. Он даже не заметил, на какой остановке вышел. Все вокруг заливал призрачный синеватый свет Пиньзы. Крутой бок гиганта медленно тонул в бескрайнем океане. Оказывается, аэробус опустился у самого берега. Юйчи спустился с эстакады и, увязая в песке, побрел к линии прибоя. В воздухе пахло солью и разлагающимися водорослями. В деревьях неистовствовали цикады. Ночной бриз нес на континент влажное, размеренное дыхание океана. Дойдя до кромки, Юйчи присел на обросший ракушками камень и опустил подбородок на колени, обхватив их руками. В голове было пусто до звона. Только крутилась одна жуткая мысль. Которую капитан, прошедший десятки схваток, не единожды заглядывавший в глаза смерти, панически боялся додумать до конца. Над морем кружили черные ночные чайки. Время от времени птицы бросались в волны, выхватывая из воды зазевавшихся радужных кальмаров со светящейся бахромой щупалец. Иногда чайки промахивались и вновь взвивались в пронизанный синими лучами воздух, оглашая морские просторы пронзительными криками разочарования. Умиротворенно рокотал прибой. Пиньзы все погружался и погружался за горизонт. Небо тяжелело, наливалось густо-фиолетовым. Отлив уже начался. Скоро вместо моря на несколько километров протянется сырой пляж, покрытый свернувшимися в шары водорослями, меж которых примутся шнырять в поисках добычи жители литорали[1]: крабы и двоякодышащие рыбы. «Спасибо, Юйчи. Спокойной ночи». Ну да, как же. Тай, которого знал капитан Юйчи, всегда вымещает плохое настроение на других. Этот Тай посоветовал бы Юйчи заткнуться и не лезть в чужие дела. Предложил бы засунуть свои соболезнования куда следует. Или просто послал бы его к черту. Да мало ли ещё резких выражений имеются для такого случая в лексиконе полковника! А вместо этого Тай сказал ему спасибо. И пожелал спокойной ночи. По камню вскарабкался первый, особенно нетерпеливый крабик. Юйчи щелчком отправил его обратно в воду. «Да, вот что должен был сделать Тай. Щелкнуть меня по лбу. Или, скорее, врезать между глаз. Вот это было бы естественно и правильно. А то, что он сказал, неестественно и неправильно. Не может он быть таким вежливым! Кто угодно, только не Тай!» Полковник что-то скрывает, мрачно размышлял Юйчи. Иначе с чего ему быть вежливым? Тай постарался отреагировать на слова Юйчи так, как реагируют в таких ситуациях обычные люди. Он притворился пораженным горем. И это очень, очень плохо. Вежливость полковника означает, что он не выбит из колеи внезапной смертью Инь Лиу. Что он нисколько не удивлён его безвременной кончине. Вот что он пытается скрыть за этой фальшивой, напускной вежливостью. Тогда получается, смерть старого друга не стала для полковника сюрпризом? Что же, он знал о ней заранее? Юйчи скрипнул зубами. Что происходит? Во что ещё ввязался наставник? Не иди речь о полковнике Тае, Юйчи выдал бы целую россыпь версий: начиная с того, что полковник знал о болезни друга, и заканчивая тем, что инсульт – ложь, а Инь Лиу пал жертвой заговора, о котором Тай знал, но не смог предотвратить. А что, очень может быть! После убийства Линху Тенгфея по телевидению тоже объявили, что тот умер от сердечной болезни. Но со старичком-историком это выглядело логично: подумаешь, какой-то забытый всеми пенсионер. Но тут-то, тут совсем другое дело. Инь Лиу ровесник Тая, ему еще и шестидесяти нет. И он – заместитель главы партконтроля! За здоровьем партийных руководителей его уровня следят лучшие врачи. Как они могли прозевать симптомы надвигающейся болезни? Не может такого быть! Просто – не может! Это нонсенс! При первых же симптомах заболевания Инь Лиу отправился бы в лучшую клинику республики, из которой бы его не выписали, пока здоровье видного партийца не перестало внушать врачам опасения. Юйчи внезапно стало стыдно, даже щеки потемнели от румянца. А ведь он, капитан МГБ, поначалу поверил в сказочку об инсульте! Отвлекся на хорошенькую мордашку ведущей и даже не подумал усомниться в её словах. Ну и какой он после этого специалист? Стемнело. От гигантского диска Пиньзы остался только краешек, на глазах тонущий в океане. Юйчи неохотно слез с камня и побрел к остановке, на ходу подключаясь к расписанию движения. Вирт принял заявку и услужливо сообщил, что до очередного аэробуса сорок минут. Холодный морской ветер пробирал до костей. Юйчи плотнее запахнул плащ. Он принял решение. Нет, Юйчи не давал себе торжественных обещаний. Он вообще не был позером, несчастный капитан Юйчи, умудрившийся прикипеть душой к озлобленному, побитому жизнью мизантропу Таю. Он просто знал, что не сможет спокойно спать, пока не поймет, что именно скрывается за словами полковника. Не сможет, потому что навыдумывал кучу спасительных версий, но так и не смог додумать до конца одну единственную логичную версию. Не хватило у капитана Юйчи на неё смелости. Но если выбора не останется, если остальные версии окажутся ложными, то тогда придется вернуться именно к этой. Самой горькой. Когда в небе показались яркие огни снижающегося рейсового аэробуса, у Юйчи уже сложился план действий. Добравшись до жилого комплекса, Юйчи наскоро перекусил и не откладывая, принялся за дело: предстояла долгая, кропотливая работа. Для начала Юйчи связался со своим единственным знакомцем в Партконтроле. По примеру полковника, он старался обзавестись должниками и просто полезными людьми везде, где только можно. И вот, наконец, в одном из них появилась потребность. Знакомца капитана звали Ню. Звание этого Ню в системе партийного контроля соответствовало старшему лейтенанту в МГБ. Ню застрял на нем еще пять лет назад и никак не мог продвинуться выше. Юйчи как-то намекнул ему, что в МГБ восточного полушария скоро освободится капитанская должность, и с тех пор Ню усиленно с ним дружил. Настала пора воспользоваться этой дружбой. Ню жил в Хай Дэ Ни’ар (* Дочь моря) – крупнейшем мегаполисе восточного побережья, в семи тысячах километров от столичного Тяньцзиня-7. Вирт утверждал, что у советника сейчас уже десять утра. Значит, звонок не нарушит правил приличия. Ню ответил сразу, как будто сидел и ждал звонка. Обменявшись приветствиями и поболтав минуту о мелочах, Юйчи счел прелюдию законченной и перешел к делу. - Слышал, в вашем доме траур, – уместно печальным тоном произнес он. Ню, чья широкая лоснящаяся физиономия с узкими, заплывшими здоровым жирком глазками была совершенно не приспособлена для выражения грусти, запыхтел и сокрушенно поцокал языком. - Да, дорогой друг, это тяжелый день для всех нас. - Инь Лиу был настоящим бойцом. Полковник мне много рассказывал о нем, – продолжал гнуть свое Юйчи. - Ой, да. Они же, кажется, были знакомы? – узкие глазки Ню еще более прищурились, совершенно потонув в щеках. - Ха! Знакомы! Да они были лучшими друзьями еще с пробуждения. На лице Ню отразилась напряженная работа мысли. - Как думаешь, стоит мне послать ему соболезнования? Это не будет расценено как навязчивость? – осторожно спросил он. Юйчи, который не сомневался, что Ню проглотит наживку, сделал вид, что задумался. - Отличная мысль. Только давай завтра. Ты же слышал о характере моего шефа. Я погляжу, в каком он настроении и сообщу тебе, когда будет подходящий момент. Ню расплылся в радостной улыбке, но тут же спохватился и скроил траурную мину. - Я благодарен тебе, друг. Так и сделаем. - Кстати, а что там случилось на самом деле? В новостях говорят об инсульте, но ты же наверняка знаешь больше. Я бы доложил Таю со ссылкой на тебя. Мне кажется, полковник имеет право знать правду. - Так то и случилось, – несколько обескуражено ответил советник Ню. – Обширный инсульт. Считай, у него в башке рванула граната. То есть, в голове, конечно, – поспешно поправился Ню. Юйчи почувствовал разочарование. Похоже, советник был слишком мелкой сошкой, чтобы знать что-то сверх положенного. - Ты уверен? А то как бы не получилось, что я сообщу шефу, а на самом деле это просто официальная версия для прессы. Так я тебя только подставлю. Ню приподнял куцые кустики бровей, произраставшие на жирных барханах его надбровных дуг. - Думаешь, я бы не знал? Я, между прочим, говорил со столицей, – Ню сделал многозначительную паузу. – У меня в штабе свои люди. Так что все сведения – из самых что ни на есть надежных источников. Считай, из первых рук. «Инсульт! – Юйчи почувствовал как с души свалился тяжелый груз. – Просто заурядный инсульт!». Значит, смерть Инь Лиу – несчастный случай, результат внезапной болезни, от которой никто не застрахован на сто процентов, даже кандидат в члены ЦК партии. Следовательно, все умозаключения Юйчи о странностях поведения Тая – всего лишь плод его воображения, болезненная фантазия. Похоже, когда закончится нынешний кризис ему стоит взять пару дней отпуска. А то так и до паранойи недалеко. Это ж надо было о таком подумать – что полковник Тай может оказаться причастен к смерти своего лучшего и единственного друга! Советник Ню расценил молчание Юйчи по-своему. Ему показалось, что капитан МГБ сомневается в его осведомленности, и потому поспешил добавить парочку убедительных деталей. - Он умер в своей постели, – доверительный шепотом сообщил он, так и буравя капитана глазками. Юйчи вздрогнул. От радости он как-то подзабыл, что Ню еще на связи. - Прости, что? - Я говорю, Инь Лиу умер прямо в своей постели, – повторил Ню многозначительно. - Ну да, в такое время… где же ему еще быть, – не совсем понимая, куда клонит советник, пробормотал Юйчи.