- Не взбрыкнут? – спросил Киу, держа наготове свою винтовку, как будто она могла прошибить броню этих мастодонтов. Юшенг ткнул пальцем в маленькую грузовую платформу, следовавшую за ним как собачка на привязи. На платформе были навалены какие-то плоские коробки. - Блоки управления, – пояснил он. – Сейчас они закорочены на Клоуна. В машинах остались только исполнительные механизмы. Никуда они не денутся. Бэй, с царственным видом восседающий поверх коробок, оторвался на секунду от своего вирта и скроил Киу физиономию. - Не пытайся приручить змею! – нравоучительно добавил рябой Ливей, вся броня которого была заляпана машинным маслом. А еще час спустя над расположением отряда завис диск военного транспорта с родными эмблемами Народной республики на плоском, как панцирь черепахи, днище. Курсанты обнимались, прыгали и подбрасывали в воздух шлемы, приветствуя своих. Кто-то предложил качать Зиахо, но великан пригрозил пустить иглу в лоб первому, кто вздумает до него дотронуться. Военный транспорт мягко опустился на перепаханную взрывами равнину. В его борту раскрылся, словно огромная пасть, грузовой люк, из которого выполз пандус. Казалось, транспорт хочет попробовать орошенную кровью землю на вкус, жадно высовывая огромный язык. Лязгнув, пандус лег на покрытую щебнем землю. Хлопнули пиропатроны фиксаторов, вогнав в каменистую почву стержни якорей. - Стройся, – скомандовал Зихао. Курсанты, оживленно переговариваясь, выстроились повзводно. Зихао занял место на правом фланге. В грузовом люке показались две фигуры. Одна из них была в парадной форме, а вторая… вторая была в закопченной тяжелой броне, без шлема и с одной перчаткой. Под безумной звездой Пекла весело и празднично блестела окаймленная жидкими волосами плешь её владельца. Шу! Строй ахнул. - Шу, раздолбай дятел твою лысину! – завопил радостно Бэй. – Так ты жив, старый хитрец! Шу смущенно переступил с ноги на ногу, виновато разведя руками. Рядом с ним в отутюженной парадной форме стоял, таинственно улыбаясь, капитан Лян. Строй сломался. Бэй первым бросился обнимать Шу. За ним, не отставая, несся Киу. И только Юшенг как стоял, так и остался стоять столбом. - Умник! – кричал Бэй, подпрыгивая, – Иди сюда! Вокруг него толкались курсанты, кто-то хлопал его по плечу, кто-то жал руку. Но он никого не видел. Он крутил головой, пытаясь высмотреть за лесом фигур ту одну, которая была сейчас важнее всех. И он увидел её в приоткрывшемся просвете между бронированных тел. Зихао сидел на гусенице ракетного комплекса, раздавленного колоссальной гравитацией «Дордони» и, сняв шлем, безмятежно щурился на солнце. На негнущихся ногах Юшенг пошел к нему, раздвигая веселящуюся толпу. - Эй, лейтенант! – окликнул Зихао из-за спины юноши курсант-сержант Юн. – Чего ты там один? Давай к нам! Зихао помахал рукой в ответ и встал, потянувшись всем своим могучим телом. Курсанты радостно захлопали в ладоши, приветствуя своего командира, того, который спас их сегодня, который дал курсантам почувствовать самый упоительный вкус, какой только существует на свете – вкус победы. Что-то приветственно кричал капитан Лян, поддавшись общей атмосфере ликования. Юшенг, наконец, дошел до великана. Встал напротив него – маленький на фоне громадного вояки. Смешной в своей броне, из которой крошечной нашлепкой торчала голова. - Ты знал, да? – тихо спросил Юшенг. Спросил тихо, едва шевеля губами. Но Зихао его услышал. И радостная улыбка медленно сползла с его лица. - Ты знал с самого начала, – повторил, словно приговор, Юшенг. В его глазах стояли слезы ярости и разочарования. – И когда Киу стрелял в Делуна, ты тоже знал, да? Зихао опустил глаза. И тогда Юшенг, давясь слезами, ударил друга по щеке. Звук пощечины получился неожиданно громким. А потом железный кулак Зихао обрушился на его скулу, и Юшенг отключился. Пятый Сектор вооруженных сил КНР. Система НР11_08. Планета Пекло. Учебная часть «Банли». Учения. Это просто учения. Чёртовы учения. Никаких французов на Пекле не было. В самом деле, смешно даже представить: французский десант – и здесь. Нужно быть идиотом, чтобы посылать диверсионную группу на эту вонючую планету, на которой нет ничего, кроме убогой школы для будущих смертников. Отбросов, расходного материала. И надо быть ещё большим идиотом, чтобы попасться на такую примитивную ложь. Нет, даже не идиотом. Для этого нужно быть гражданским. Настоящий военный, прошедший через десятки схваток, никогда бы не спутал учения с настоящей войной. Именно это и понял Юшенг в ту горестную секунду, когда увидел живого курсанта Шу, который должен был испариться, исчезнуть в огненной круговерти. Он понял это в тот миг, когда все вокруг, не особенно вдумываясь в чудесное спасение Шу, радовались избавлению от смерти, только что казавшейся неминуемой. Тогда-то Юшенг и догадался, что Зихао – часть этой лжи. Он сознательно скрыл от курсантов самое главное. Он солгал им. Обманул всех. Друзей и врагов. Он использовал подходящий момент и свёл счеты с Делуном. Он, не моргнув глазом, обрек на мучения и смерть своих сокурсников, попавших под чудовищный гравитационный пресс «Дордони», убитых прямыми попаданиями тяжелых игл и артиллерийских снарядов. Их всех можно было спасти. Только и надо было сказать: ребята, спокойнее. Это – учения. Нам нужно сохранить жизни и не геройствовать попусту. Как, кстати, и говорил Делун. Но нет, Зихао этого не сделал. Офицерские полномочия ударили ему в голову. Почуяв забытый вкус власти, он не смог остановиться. Он посылал людей на смерть просто из любви к своему проклятому воинскому искусству. Он и Делуна убил, чтобы тот не испортил ему удовольствие. Юшенг лежал на своей койке, отвернувшись к стене. В честь победы начальство объявило выходной. Курсанты пировали в столовой. Говорят, капитан распорядился выдать всем какой-то особенный праздничный паек. Юшенга это не интересовало. Друзья пытались его растормошить. Бэй неуклюже шутил, Киу просто сидел рядом, громко вздыхая. Юшенг не реагировал. А вот Зихао не пришел. Ещё бы. Ему наверняка стыдно. Он понял, что Юшенг его раскусил. Всю его мелкую душонку. Его маниакальное желание управлять, плести заговоры, командовать. Подумать только, и такого человека он все эти месяцы считал своим другом! - Встать, курсант, – прогремел суровый голос. Юшенг поднялся, не глядя на сержанта Тайшу, одернул френч. - Ты от меня рожу не вороти, Чжан. – Тайшу никогда не отличался любезностью, но сейчас он был сердит даже больше обычного. Но и Юшенг был сердит. Ведь Тайшу тоже всё знал. Он тоже участвовал в этой подлой игре, в этом обмане. - Понятно. – Тайшу прошелся вдоль казармы, мимо замершего по стойке смирно мятежного курсанта. – Ты, значит, у нас правдоискатель. - Так точно. В отличие от вас, товарищ сержант, – отчеканил Юшенг, глядя, по-уставному, точно перед собой. Тайшу приподняв брови, уставился на смельчака. Оказавшиеся в казарме сокурсники изумленно вытаращились на посмевшего взбунтоваться бойца. - Та-ак. Ну-ка, курсанты, пойдите-ка погуляйте, – не оборачиваясь, распорядился Тайшу. Свидетелей как ветром сдуло. Юшенг и бровью не повел, неукоснительно разглядывая приколотую к стене открытку с изображением атакующего линкора. Тайшу подвинул стул и уселся, закинув ногу на ногу. Его ботинки, как всегда, сияли. Ну, так еще бы. Ему же не пришлось захлебываться пылью и гарью там, в долине. - Сядь, – сказал Тайшу. Юшенг не отреагировал. - Сядь, сказано! – рявкнул сержант. - Это приказ, товарищ сержант? - Да, чтоб тебя, это приказ. Юшенг, держа спину прямой, умудрился сесть по стойке смирно. - Какой же ты остолоп, курсант Чжан. – Тайшу поморщился, как если бы строптивый юноша наступил ему на любимую мозоль. – Ничего не знаешь, ничего не понимаешь, атуда же. Судишь, возмущаешься. Юшенг демонстративно смолчал. - Ну да, я совсем забыл. Ты же тут единственный чистенький, ни в чем не виноватый человек. Просто образец для подражания. Все остальные, конечно преступники, но не ты, нет. Знаешь, ты такой правильный, что даже противно. За что Чу тебя любит, не понимаю. - Я в его любви не нуждаюсь, – не выдержал Юшенг. - Скотина ты неблагодарная, – резюмировал Тайшу. – Вот ты кто. И дурак к тому же. - Вы сержант, – сжав кулаки, отчеканил Юшенг. – Вы можете мне приказывать, но вы не имеете права меня оскорблять. - Я тебя не оскорбляю, курсант Чжан. Я просто констатирую факт. Ты ничего не понимаешь в поступках исполнявшего обязанности лейтенанта курсант-сержанта Чу Зихао. Ты ничего не понимаешь в приципах работы учебного центра. Тебе и невдомёк, что Зихао для всех вас сегодня сделал. Зато ты берёшься судить. Ты считаешь, что имеешь на это право. Так кто же ты после этого, если не дурак? Юшенг почувствовал беспокойство. Его смутила уверенность в своей правоте, звучавшая в голосе Тайшу. - И что же такое он для нас сделал? – спросил Юшенг, стараясь, чтобы голос звучал равнодушно. - Э-э нет, курсант. Я тебе ничего объяснять не собираюсь. Захочешь, узнаешь сам. Ты же Умник. Вот и думай. А не выйдет, так ты в курсе, у кого спрашивать. И Тайшу, бросив на прощание взгляд, полный презрения, вышел из казармы, оставив Юшенга в полном смятении чувств. Что хотел сказать сержант? Чего такого он не понимает? Что сделал для них Зихао? Неужели он, Юшенг, неглупый, черт возьми, человек, учёный-экономист, обладатель двух высших образований, снова попал пальцем в небо? Неужели он ошибся, считая Зихао жадным до власти карьеристом? Но если так, почему тот скрыл от них правду? Для чего был нужен этот кровавый спектакль? Юшенг понял, что сам не сможет докопаться до истины. Слишком мало данных. Тут никакой алгоритм не справится. Ответы может дать только один человек – сам Зихао. Но как же не хочется идти на поклон к бывшему другу! Он попробовал снова повернуться лицом к стене. Но на этот раз испытанный способ не сработал. «Ну да. Давай. Отвернись от всего мира. Ты ведь только это и умеешь. Чуть что – юрк в свою раковину и обижаться на несправедливый мир. Да, курсант Чжан?» – внутренний голос был куда язвительнее и беспощаднее, чем десять сержантов. И от него невозможно было отвязаться, просто вытянувшись по стойке смирно. Устав бороться с собой, полный сомнений Юшенг отправился искать Зихао. В столовой его не оказалось. В беседке у плаца – тоже. Куда же он мог запропаститься?! Учебный корпус! Юшенг пересек плац и приложил ладонь к сенсору. Дверь открылась. В учебном корпусе семь этажей, заполненных симуляторами и тренажерами. Первым делом Юшенг проверил спортзал: может, здоровяк решил потягать тяжести? Пусто. Ни души. Ну и где его искать? Хотя, что за вопрос? Куда может пойти солдат, чтобы собраться с мыслями или наоборот, отвести душу? Юшенг решительно направился к тиру. И еще издали услышал хлопки выстрелов. Зихао, в шлеме с активным шумоподавлением, стрелял из порохового пистолета. Штука громкая, малоудобная, зато вообще не нуждающаяся в энергии. Юшенг пока так и не научился пользоваться пороховым оружием как следует. Да и как можно за два занятия овладеть этой капризной техникой с чудовищной отдачей? Зато для Зихао эти тяжелые, неудобные раритеты, похоже, старые приятели. Табло показывало двадцать точных попаданий из двадцати. Какой-то кибер, а не человек. Зихао даже бровью не повел, когда юноша зашёл в тир. Сделал вид, что не заметил. Ну ладно. Раз так, значит, так. Юшенг открыл оружейный шкаф и, поколебашись, выбрал ту же модель, что и Зихао. Нарочно долго и громко возился с картриджем, который в этом виде оружия почему-то назывался обоймой, и в котором вместо сотни игл хранилось всего двенадцать больших патронов. Картридж никак не хотел вставать на место. Великан наверняка слышал, как мучается Юшенг, ведь шлем подавлял звуки выборочно, но даже не подумал помочь. Вставив, наконец, обойму до щелчка, Юшенг надел шлем и, прихватив несколько запасных обойм, вышел на линию огня, заняв соседнюю с Зихао ячейку. Сейчас их разделяло только стекло. С виртом пороховое оружие, изначально заточенное на работу без источников энергии, конечно же, не коннектилось. Единственным способом выстрелить, куда надо, было совместить на одной линии несколько выступов и выемок на верхней части пистолета, центр мишени и глаз. Покосившись на равнодушно отправляющего пулю за пулей в цель Зихао, Юшенг принял ту же весьма специфическую позу и, прицелившись, выстрелил. Бах! Куда попала пуля, он не заметил, потому что был занят совсем другой проблемой. Пистолет заехал Юшенгу прямо в лоб. Больно и обидно. Думая о другом, он совершенно забыл про отдачу! Зихао только хмыкнул и, вынув опустевшую обойму, одним движением вставил на её место новую. Потирая лоб, Юшенг взглянул на свое табло. Как и следовало ожидать – ноль. Вирт любезно подсветил место попадания. В потолке, метрах в трех от мишени. На этот раз Юшенг целился особенно старательно, стараясь держать руку так, чтобы отдача не сгибала руку в локте. Второй выстрел удался определенно лучше. В мишень он, конечно, не попал, но и в лоб – тоже. Никаких комментариев из соседней ячейки. Юшенга бесила эта игра в молчанку. Ну да, возможно, он в чём-то неправ. Причем именно что только возможно: слова Тайшу ничего не прояснили и ни в чем не убедили. Но, вопреки логике, в глубине души Юшенг понимал, что виноват. Ведь та пощечина, которую ему ни за что отвесила Сяомин, до сих пор жгла ему щеку. А это когда было… целую эпоху назад. Отстреляв обойму, юноша решительно снял шлем и положил пистолет на стойку. Зихао прекратил стрельбу – похоже, у него тоже закончилась очередная обойма. Пользуясь паузой, Юшенг решил первым сделать шаг навстречу. - Тайшу сказал, что я был неправ…