- Что я думаю? – Гэн почесал затылок. – Если бы я увидел этот рапорт, скажем, в рассылке по КБ, то не обратил бы на него внимания. - То есть? – уточнил Тай. - Знаете, сколько я вижу таких рапортов каждую неделю? Здесь нехватка мощности, там глючит артиллерийское ядро… Мы же непрерывно воюем, полковник. Всё делается наспех. Думаете, мне позволяют довести проект до ума? Хотя бы один? – Гэн желчно рассмеялся. – Как же! Даже не надейтесь! - Хотите сказать, вашу работу саботируют? – недоверчиво протянул полковник. - Саботируют? Ха, если бы! Тогда бы было проще. С вредителями разговор короткий. К стенке, и проблема решена. Не-ет, товарищ полковник. Тут у нас никто ничего не саботирует. Наоборот. Все полны рвения, – с горьким сарказмом произнес Гэн. – Знаете, сколько бед может натворить один инициативный дурак? Особенно с высоким статусом? Это покруче любых саботажников! У нас знаете, как? Приезжают ответственные товарищи проверить, как идут дела с новой машиной. Мы им выкатываем прототип. Они спрашивают: летает? Ну да, летает. Стреляет? Стреляет, но впереди ещё много работы... Думаете, они слушают? Как бы ни так! Раз летает и стреляет, значит, готов. И нечего тут рассусоливать. Партия требует от вас, товарищи конструкторы, результатов. Причем как можно скорее. Вон, КБ имени какого-нибудь товарища Фаня уже второе поколение готовит, а вы всё с первым канителитесь. Этак мы проиграем коммунистическое соревнование! Немедленно отправляйте машину в серию! А недоделки – ерунда. Подправите в процессе производства. Вот так. Вот такое у нас руководство. Гэн закончил свой эмоциональный монолог и с опаской взглянул на полковника. Тай сидел с непроницаемым лицом. - То есть, я, конечно, не критикую политику партии, – неохотно добавил инженер. – И коммунистическое соревнование, конечно. Я только… - Бросьте, Гэн, – поморщился Тай. – Мне плевать, кого и за что вы критикуете. А уж о дураках и тупых карьеристах я могу вам рассказать такое, что у вас глаза повылезают. Давайте, кончайте жаловаться и вернемся к «Манао». Конкретно к крейсеру «Йонган». Вы сказали, что часто видите такие рапорты и не обратили бы на него внимания. Однако я отчетливо расслышал этакое не произнесённое «но». Так что именно – «но»? Поясните. - А я что делаю? – Гэн, убедившись, что Тай на его стороне, вернулся к своему обычному тону. – Дослушайте до конца, сами все поймете. - Мы слушаем, слушаем, – вклинился Юйчи, опасаясь, что Тай ответит резкостью на резкость. - Я и говорю… Корабли идут в серию сырыми. Фактически, мы обкатываем технологии уже в боевых условиях. Поэтому флотские предпочитают новинкам машины последних модификаций старых типов, которые начинают сходить со стапелей лет через пять – семь после запуска в серию. И, скажу честно, правильно делают. В среднем модели боевых звездолетов выпускаются лет по двадцать – тридцать. Первые пару-тройку лет, если называть вещи своими именами, это настоящие летающие гробы. Но на них нарабатывается статистика просчетов и недостатков, которые исправляются в следующих модификациях. Поэтому финальные модификации – самые удачные. В них учтены слабые места модели, исправлены дефекты, а удачные находки доведены до совершенства. - И как это связано с отчетом о гибели «Йонгана»? - Связь самая прямая, – отчеканил инженер. – На первый взгляд, как я уже сказал, ваши материалы выглядят достоверно. По документам, ваш «Йонган» относился к сравнительно ранней модификации «Манао-2». В первых двух модификациях «Манао» конструкторы делали упор на огневую мощь. Для этого на них было установлено энергоемкое артиллерийское ядро. Оно могло обеспечить настоящий огневой шквал в позиционном сражении, а при форсажных ускорениях его мощность переводилась на двигательную установку, в дополнение к штатному реактору. При этом полевую защиту вторым «Манао» интегрировали прямо в артядро. Своя логика в этом есть: полёвка это ведь тоже система вооружения, таким образом, сохранялся модульный принцип построения систем. При работе в составе крупного флота это решение оправдано. Совершающий резкий маневр корабль, который задействует для движков мощности обоих реакторов, может на несколько секунд обойтись без защитного поля: его прикроют другие. Но в одиночном бою ему полагаться не на кого. На время внезапного маневра или при экстренном ускорении он становится беззащитным. Пока разобрались что да как, из-за этой особенности конструкции ранних «Манао» погибли восемнадцать крейсеров. Главного конструктора отправили под трибунал. Говорят, он до сих пор сидит. А в следующих модификациях дефект был устранен. - Значит, все дело в том, что «Йонган» был одним из тех… из ранних модификаций? – разочарованно уточнил Тай. - Судя по отчету – да, – Гэн хитро прищурился. – Но вот я смотрю на вашу схему боя… и тут кое-что меня не устраивает. - Точнее. – Тай подался вперед, словно охотничья собака, почуявшая дичь. - Вот тут, смотрите. С 13:05:14 до 13:07:46 системного времени ваш «Йонган», оторвавшись от эскадры, пытается стряхнуть вражеские истребители с хвоста. Вот, смотрите, это график его ускорений. Он уходит далеко за крепость, резко меняет вектора… Двигатели первых двух модификаций «Манао» способны на форсаже придать машине ускорение максимум в семь тысяч единиц. Это с учётом заимствованной мощности артиллерийского ядра. А теперь обратите внимание на энергоемкость вот этого маневра уклонения. Вот, в 13:07:03. Юйчи, увлеченный не меньше Тая, вгляделся в подсвеченную инженером строку. Ускорение – восемь с половиной тысяч единиц. Что за черт? Откуда взялась дополнительная мощность для разгона? - И что из этого? – Тай несколько раз сравнил цифры. – Подумаешь, полторы тыщи единиц. Механики постарались, выжали из движков всё. Превзошли, как говорится, себя, вот и весь вопрос. - Чушь! – Гэн яростно сверкнул чёрными глазами. – Терпеть не могу, когда дилетанты начинают твердить про «человеческий фактор», про это ваше «превзойти себя, выложиться до конца». Двигатель – не живое существо. Вы не можете вдохновить его лозунгами. Невозможно заставить его выдать больше того, на что он теоретически способен. Это нонсенс, и думать иначе – махровая глупость и невежество. - Хорошо, – против ожиданий капитана, полковник не вскинулся в ответ на явное оскорбление. – Вам виднее. Тогда как вы объясните такое ускорение? - Мощным двигателем серии РПС-15-80. Такие двигатели ставили на «Манао» начиная с третьей модификации. С Пятнадцать-восьмидесятым «Манао» способен выдавать до девяти тысяч единиц. Вот вам и ответ. Юйчи оглянулся на хмурого Тая. Полковник понимал не больше него. - Прошу прощения, товарищ Гэн, но нам с полковником это мало о чем говорит. Я так понимаю, во время планового ремонта на «Йонган» поставили более мощный двигатель. Вы про это говорите? – Спросил Юйчи. Инженер презрительно скривил губы. Статус Юйчи в его глазах явно упал. - Боевой крейсер – не какой-нибудь каботажник, – снисходительно пояснил он. - Для вас возможно, – настаивал капитан. – Но для нас и то, и другое всего лишь летающие механизмы. Разной сложности, но не более того. Так что попробуйте объяснить для непрофессионалов. Гэн возвел было глаза к потолку, но потом снизошел и принялся растолковывать. - Крейсер не соберёшь на коленке, нос отсюда, хвост оттуда. Все его части точно сбалансированы. Параметры двигательной установки сказываются на общем энергетическом балансе корабле. Поменяйте реактор, и вам придется менять артиллерийское ядро, боевые системы, управляющие блоки, системы жизнеобеспечения и сотни других элементов. Говоря простым языком, проще заказать новый крейсер, чем менять начинку старого на что-то более современное. Достаточно ясно для непрофессионалов? Юйчи вновь поспешил вмешаться, пока полковник не наговорил нахальному инженеру резкостей. - То есть, если я правильно понимаю, вы клоните к тому, что «Йонган» не был крейсером первых двух модификаций, так? - Наконец-то дошло, – не хуже полковника фыркнул Гэн. – Именно так. С таким реактором перед гибелью у вашего «Йонгана» оставался десятипроцентный запас мощности. На полевую защиту хватало с лихвой. Не знаю, что там произошло на самом деле, но ваш «Йонган» не мог быть уничтожен лучевым ударом. Это точно. Капитан изумленно уставился на довольного, словно кот, поймавший мышь, полковника, в который раз поражаясь интуиции этого непостижимого человека, почуявшего подвох в запутанных документах, в которых и специалисту было непросто разобраться. - Мне потребуется квалифицированное заключение за вашей подписью. – Тай вынул прозрачный кристалл памяти и протянул его инженеру. - Мне некогда заниматься бюрократией, – отмахнулся тот от полковника. – Я вам показал, что тут к чему, а дальше вы уже сами, это ваше дело. Зря он так. Ой, зря. До поры старавшийся выглядеть доброжелательным полковник, наконец, выпустил внутреннего зверя на свободу. - Послушай-ка сюда, мальчик. Я тебе не какой-то сраный проситель. Или ты сейчас же составляешь мне заключение, прямо тут, в твоей уютной норке, или тебе придется сделать это в подвале следственного управления МГБ. И молись, чтобы я не указал в твоем досье, что ты препятствовал расследованию в вопросе государственной важности. - Каком там ещё вопросе… – попытался хорохориться инженер, шокированный произошедшим на его глазах превращением ягненка во льва. - А вот это, как ты правильно заметил, уже наше дело, – плотоядно улыбнулся полковник, едва не обнажив клыки. – Так что давай, младший братишка[6], принимайся за работу. А мы пока выпьем ещё по чашечке. Кстати, где ты берешь такой кофе? Судя по вкусу, это явно не из стандартного распределителя. Да и печенье не нашего производства… Неужели главный инженер КБ якшается с контрабандистами? Окончательно деморализованный Гэн схватил кристалл и поспешно вставил его в свой вирт. - Ещё крекер? – Полковник по-хозяйски подвинул тарелку к капитану. Юйчи не стал отказываться. Пятый Сектор вооруженных сил КНР. Система НР11_08. Планета Пекло. Учебная часть «Банли». Три часа сна не помогли. Скорее, наоборот. Все тело ломило, кости ныли, требуя отдыха. Все-таки, несмотря на все ухищрения медиков, организмы гражданских не очень-то приспособлены для боевых нагрузок. Юшенг с завистью покосился на Зихао. Вот ведь везунчик! Бодр и свеж, как будто только что вернулся из отпуска. Юноша хотелось посмотреть, как там остальные, но времени глазеть по сторонам не оставалось: он сильно сомневался, что сержант Тайшу спустит им опоздание на утреннее построение. Он и вчера ночью, если разобраться, был не слишком-то приветлив, как будто не они выиграли эти учения. Тогда, вернувшись в казарму, он загнал курсантов под душ и сообщил, что тот, кто не уложится в полторы минуты, отправится спать прямо в мыле. Конечно, уложились все, и не за столько укладывались, но все равно немного обидно. Смыв с себя пот, пыль и грязь, они в изнеможении бросились на койки. Юшенг только настроился отправиться в объятия сна, но не тут-то было. Настырный Бэй оказался тут как тут. - Чего тебе? – с неудовольствием спросил Юшенг, отчаянно зевая. - Давай, мы ждём, – физиономия Бэя расплылась в сальной улыбочке. За его спиной маячили Зихао и Киу. Юшенг в замешательстве посмотрел на друга. - Чего ждешь? - Ничего не поделаешь, братец, – сочувственно вздохнул Зихао. – Я тебя за язык не тянул, ты сам обещал. - Обещал что? - Если дело выгорит, рассказать, какие у Лифен сиськи, – пояснил Бэй и повертелся на койке тощий задом, устраиваясь. – Так что давай, мы слушаем. Утро только начиналось. Ветра почти не было. Белое пятно солнца, едва поднявшись над горизонтом, спросонок ленилось, припекая в пол накала. Взвод выстроился на плацу. Юшенг с удовлетворением отметил, что долговязый Шу, которого сержант благоразумно оставил на базе, стремясь избежать бессмысленных жертв, выглядит не лучше, чем остальные. Очевидно, эти сутки он тоже не на койке провалялся. Сержант приказал четверке Зихао покинуть строй. Юшенг не знал, к чему готовиться – то ли к благодарности, то ли к очередной головомойке. Справедливым оказалось, как и следовало ожидать, последнее. Но, к удовлетворению всех четверых, на этот раз мишенью для сержантского гнева стали вовсе не они. Сержант встал напротив оставшейся части взвода, упер руки в бока и принялся распекать. - Вот, вы только полюбуйтесь на этих типов! – его обличающий перст был направлен на Зихао и его людей. – Четыре человека. Всего каких-то жалких четыре человека! Вы должны были расправиться с ними еще до завтрака! И что же я вижу? А? Что я вижу? Строй, опустив глаза, что-то едва слышно мямлил. Никому не хотелось отвечать первым, чтобы не стать главным виновником. - Молчите? Тогда я вам скажу. Я вижу, вот они стоят тут, как ни в чем не бывало, бодрые и веселые, прямо как с курорта (ну, это уж сержант хватил…) и смеются вам в лицо. И знаете, что? Правильно делают. Я не говорю про другие группы, пусть ими занимаются их сержанты, мне до лампочки. Им простительно, они видели этих четверых клоунов первый раз в жизни. - Так нечестно, – шепнул Юшенгу Бэй. – У нас только я – Клоун. К счастью, сержант был слишком занят, чтобы заметить их перешёптывания. - Но вы-то! Вы провели с ними почти два месяца! Вы должны были выучить их повадки наизусть, понять, что и как они будут делать! Уж вам-то должно быть известно, что если такому упрямому козлу, как курсант-сержант Чу, сказать, чтобы он шел прямо, он обязательно обойдет криво, зато по-своему. Вы отлично знаете, что корчащий из себя гения курсант Чжан хоть сдохнет, но обязательно придумает, как разнести всю базу к чертовой матери. - Это я не понял… это он нас так хвалит, что ли? – изумился Бэй. - Да и остальных двоих вы знаете как облупленных. И что? Кто-то из вас хоть что-нибудь сделал? Что-то толковое, я имею в виду? Взвод готов был сквозь землю провалиться. - Одним словом, я разочарован. Знаете, кого я вижу перед собой? Я вижу тридцать восемь идиотов, неспособных справиться с четырьмя неопытными солдатами. - Нет, пожалуй, не хвалит, – резюмировал программер. – Надо же быть таким...