– Энндал! – крикнул он. – Можешь подойти, пожалуйста? – Мне кажется, я никогда в жизни так не уставала, – вздохнула Брисеида, когда красивый мужчина лет пятидесяти, одетый в белый льняной костюм, подошел к ней со спины. – Брисеида, это Энндал, – сказал старик. – Энндалл – один из «темных всадников», которые только что проводили тебя к моей хижине. И с тех пор его внешность ничуть не изменилась. Энндал присел рядом с ней и протянул стакан воды. Его ласковый, добрый взгляд обратился к Брисеиде. Ей было незнакомо это угловатое, смуглое лицо, обрамленное длинными, неухоженными каштановыми волосами, а также эти светлые глаза и едва заметные брови. Но когда Брисеида увидела его, вдруг почувствовала себя дома, в безопасности. Она сделала глубокий вдох, первый за долгое время, и разрыдалась. – Простите, – сказала она, дрожа, – я не знаю, что со мной… – Ты пока не отошла от иллюзии, что вполне естественно, – успокоил ее старик. – Добавь это в воду. Это растительная эссенция, она поможет тебе пережить столь неприятный момент. Потом отведем тебя в другую хижину, где ты сможешь отдохнуть, – добавил он, когда Энндал перелил содержимое фляги старика в металлический стакан. – Вот увидишь, когда выспишься, все наладится. Энндал забрал у Брисеиды пустой стакан и помог ей подняться на ноги. – Значит, вы не везли меня, как мешок с картошкой, перекинув через седло? – Да… Мы старались, чтобы поездка прошла максимально комфортно, но все равно, похоже, не получилось. Мне очень жаль. У нас не было выбора. Даже когда ты потеряла сознание, мы не смогли ослабить твои воображаемые узы. Нельзя было, чтобы твои руки были свободны. Сила убеждения Цитадели просто феноменальна. Чтобы вывести тебя из состояния, в котором ты пребывала, нам потребовался такой человек, как старик, который далек от постановок Цитадели. Нас не тронула иллюзия, потому что недолго пробыли там. Видимо, Цитадель не может навязать образы из пустоты, ей нужно сначала посадить семя, и тогда его яд прорастет. Отсюда и рождаются легенды… – Как вы попали в Цитадель, а потом покинули ее? Мужчина пожал плечами: – Двери были открыты для нас. Я не знаю, кто открыл их. Но двери были открыты, вот и все. – Но ведь вы видели Цитадель, верно? – Да, конечно. – И что? Как она выглядит извне? – Настолько велика, что простирается дальше горизонта. Вблизи создается такое же впечатление. Брисеида повернула голову и ошарашенно замерла. В нескольких метрах от хижины старика возвышался огромный утес, на который им пришлось взобраться, чтобы добраться сюда, и который спускался вниз, на обширную равнину. Дальше ветер проносился сквозь высокую траву до самого горизонта, где виднелся внушительный силуэт огромного города-замка, охраняемого высокими стенами. – Настолько велика, что простирается дальше горизонта, – изумленно пробормотала Брисеида. Даже с такого расстояния Цитадель невозможно было рассмотреть полностью. Бесконечные башенки, крыши всех форм и цветов, постройки удивительнее других, собранные в невероятном совершенстве, сверкающие тысячей огней. Еще лучше то, что все элементы ландшафта, казалось, были размещены здесь с целью возвысить Цитадель. Настоящая композиция-шедевр: оранжевое сияние солнца пустыни, танец серебристых трав, переливы света проплывающих вдали облаков. Брисеида никогда не видела ничего столь прекрасного. – Ты знаешь, где мы находимся? – спросила она Энндала, который вместе с ней любовался видом. – Во франкоговорящей стране, я полагаю? – добавила она с надеждой. – Старик говорил тебе, что мы находимся недалеко от Цитадели, но еще дальше от остального мира, – улыбнулся он. – Ты не знаешь? Но… как ты сюда попал? – Примерно, как и ты, я полагаю, но без перехода через Цитадель. Однажды я проснулся в этой деревне. Должно быть, это случилось чуть больше недели назад. Хотя мне кажется, что прошло гораздо больше времени, жизнь здесь протекает совсем по-другому. – И теперь ты застрял здесь? – Он тихо рассмеялся от ее вопроса. – Не волнуйся, данное место не имеет ничего общего с Цитаделью. Я решил остаться, но могу уйти. Здесь мы свободны. Тебе нужно отдохнуть, прежде чем думать о том, что делать дальше, – добавил он, предчувствуя следующий вопрос. – Старик прав, все наладится. Он пригласил ее пройти за ним в одну из маленьких хижин, стоявших позади хижины старика. Их было около двадцати, все они были сделаны из глины и соломы. – Вот она! – воскликнула высокая рыжеволосая молодая женщина в таком же белом наряде, которая вышла из хижины, когда они подошли. – Так приятно видеть тебя стоящей на ногах после того ужасного путешествия вверх тормашками! Добро пожаловать, Брисеида. Она собралась с силами и протянула руку. – Прошу прощения, я Лиз. Я не представилась. Все так долго ждали тебя, что забыли, что мы тебе еще не знакомы. – Долго? – Не очень, всего несколько дней, но, когда ты находишься в пустыне и тебе нечего делать, кроме как сидеть без дела, время тянется долго! – Брисеиде нужно отдохнуть, – вмешался Энндал. – Все в порядке, я позабочусь о ней, – заверила Лиз, положив руку на спину Брисеиды, чтобы мягко подтолкнуть ее внутрь. – Вот, ты можешь занять это место. Матрасы плотно набиты соломой, но к этому привыкаешь. Я сплю на кровати напротив. Боже, как я рада, что ты здесь! Тебе, наверное, так много пришлось пережить в Цитадели! Можешь рассказать нам об этом. Но не сейчас. Вот мы вернули и твою сумку, думали, что обрадуешься… Смотри-ка, на щеках еще остались следы твоих слез… Мы все слышали, как ты плакала в пути. Я никогда не испытывала такой душевной боли. И тот факт, что я никак не могла помочь, ужасно угнетает. Признаюсь, что раньше, когда старик рассказал нам о ней, я не очень верила в силу иллюзии. Но увидеть все своими глазами… Впечатляюще. – Полагаю, ты тоже не знаешь, где мы находимся? – Поверь, дело не в том, что я не допрашивала старика. Но, с другой стороны, мне нравится ощущение неопределенности. Так интереснее! Ведь это великое приключение, настоящее приключение. Разве в наши дни кто-то может рассказать о таком? Мне кажется, что я перенеслась в прошлое на несколько веков назад! Прости, слишком много говорю. Тебе нужно отдохнуть. Вот бутылка, если хочешь пить. Тут таз с водой и мылом, можно умыться. Не торопись, а когда станет лучше, приходи к нам, мы всегда рядом. До встречи! Лиз повернулась, выходя из хижины, чтобы помахать напоследок, ободряющая улыбка озарила ее лицо. Она опустила грубую занавеску, погрузившую маленькую комнату в полумрак. Брисеида легла на кровать, сокрушенная усталостью. Закрыв глаза, она успела представить себе ямочки на лице молодой женщины, высокие скулы, широкую улыбку, обнажающую десны, тонкие черты лица, которые казались чужими, но в то же время такими знакомыми, прежде чем погрузилась в глубокий сон. Ее разбудил звон кастрюль и сковородок. В комнате было темно. Единственный свет исходил от масляной лампы, висевшей у входа в хижину. Совсем пожилая женщина что-то бормотала себе под нос, копаясь в куче предметов, сваленных у подножия ее соломенного матраса. Брисеида оперлась на локоть. Женщина, казалось, не замечала ее. – Вы что-то ищете? – спросила Брисеида, протирая глаза. Старушка встала. На ее лице появилось странное выражение, смесь любопытства и меланхолии. Она снова что-то пробормотала и, спотыкаясь, пошла к двери. В темноте она окликнула молодую женщину. – Добрый вечер, – сказала та, войдя в хижину и выслушав старуху. – Мария хочет, чтобы вы знали, что она очень рада наконец-то вас увидеть. Извините, что разбудила вас, но она ищет кое-что очень важное. Пожилая женщина кивнула в знак согласия. Брисеида улыбнулась: – Ничего страшного. Что именно она ищет? – Ловца снов, я думаю… О, но если бы она смогла найти шнурок, то было бы неплохо, – сказала молодая женщина после очередной порции бормотания. – У меня нет ловца снов… но у меня может быть шнурок, – предложила Брисеида под пристальным взглядом Марии. – В подкладке моей сумки всегда найдется много вещей… Я кладу туда мелочи, которые не хочу потерять. В результате образовался настоящий бардак, – извинилась она, вытаскивая шнурок из кучи разных предметов, из которой на мгновение показалась пуговица, украшенная херувимом из Цитадели. – Чаще всего вещи занимают место зря, но иногда могут быть полезны. Старушка внимательно следила за каждым ее движением. Она с раздражением отодвинула в сторону скромный подарок Брисеиды и принялась рыться в ворохе вещей с явным удовольствием, как будто нашла сокровища Али-Бабы. Женщина достала кулон с оранжевым камнем, тот самый, который бродяга подарил Брисеиде, когда она была на рынке с матерью. – Вам нравится? – спросила Брисеида. – Боюсь, что это подделка, сами понимаете… Но, если вы хотите, я могу вам его подарить. Мария бросила на нее недовольный взгляд. – Она хочет, чтобы вы хранили кулон всегда, – перевела женщина, – и прежде всего Мария хочет, чтобы вы не отдавали его никому и ни при каких обстоятельствах. Она говорит, что человек, который подарил его вам, должно быть, очень любил вас, и было бы несправедливо разочаровать его. – Он был бродягой. Прежде мы с ним никогда не виделись. – Кем бы он ни был, вы не должны расставаться с таким прекрасным подарком! Она также говорит, что вы должны наполнить его энергией. Камень потерял свой блеск. – Наполнить его энергией? И как же я могу это сделать? Лицо старушки засияло. – Просто нужно положить его на солнце и оставить на целый день, – перевела девушка. – Она так сказала? – Она так сказала. – И как мне это сделать? Мария жестикулировала, кричала и снова бормотала. Молодая женщина перевела: – Все возможно, если вы действительно этого хотите. Если вы оставите кулон у нее на несколько часов, Мария сможет вам помочь. Но она не может делать это каждый раз. – В таком случае я спасена… Старушка ушла без своего ловца снов, но с кулоном Брисеиды, надежно зажатым в ладони. Брисеида сомневалась, что когда-нибудь снова увидит оранжевый камень, но ей было все равно. Белая льняная рубашка и брюки лежали у изножья кровати. Ее одежда, пропитанная пылью и потом, прилипла к коже. Девушка засунула свой сверток с вещами в сумку, ополоснула тело водой, быстро надела свой новый наряд и вышла из хижины. Между глиняными и соломенными хижинами горело несколько костров. Огромные языки пламени взмывали в звездное небо. Брисеида заметила Лиз и Энндала, сидящих со стариком и еще четырьмя людьми, одетыми в белое. Лиз, единственная женщина в группе, поприветствовала ее широкой улыбкой, пододвинувшись, чтобы освободить для Брисеиды место. – И вот она нашла нас! Хотя, надо сказать, мы не особо прятались. Как спалось? Брисеида кивнула в знак согласия, ответила на приветствия остальных и села по-турецки. – Как чувствуешь себя? – спросил старик. – Отлично, спасибо. – Сон – лучшее лекарство. – И выглядишь ты теперь гораздо лучше, – прокомментировал один из двух молодых людей, сидящих слева, у него единственного были короткие волосы. Он приветливо улыбнулся ей. Однако в его взгляде не было той же теплоты. Его зеленые глаза смотрели на нее так, словно он пытался пробить ее маску. Густые черные брови и впалые щеки добавляли иронии в выражение его лица. – Я слышал, ты видела, как мы въезжали в Цитадель, похожие на темных всадников с мечами. Это правда?