– Господь с нами, – пробормотал Энндал, обнаружив все эти сокровища. – Поверю тебе на слово… – сказал Леонель, который уже рассматривал их новые лакомства. – Как вы думаете, почему они оставили нам все это? – Может быть, потому, что они хотят нам помочь, – ответила Лиз, разминая спину, чтобы хватило сил встать. – Вы видели, в какую сторону они пошли? Я так устала вчера, что спала как убитая. – Это потому, что нас накачали наркотиками, – сказал Менг Чу, изучая следы на золотом песке, оставшиеся на поверхности близ остатков костра. – Ты так думаешь? Но почему? – Может быть, они просто не в своем уме, – размышлял Леонель. – Их поступки кажутся бессмысленными. Энндал вопросительно смотрел на Энея, желая узнать его точку зрения, но юноша не решался ничего сказать, боясь, что его упрекнут за то, как он повел себя накануне. – Я обошел весь лагерь, – сказал Оанко. – Они не оставили ни единого следа, когда уходили. Как будто улетели. – Они весьма энергичны для людей, которые не в своем уме, – сказал Менг Чу. – Логика в их словах была, но мы ее не поняли. Убедитесь, что вы ничего не упустили. Порывшись в сумке, Брисеида с удивлением обнаружила свой оранжевый кулон, спрятанный среди вещей в подкладке из ткани. Возможно, старуха была не такой уж сумасшедшей… Брисеида повесила оранжевый камень на шею и позволила ему скрыться под льняной рубашкой. Их пожитки остались нетронутыми. Поскольку окорока выглядели вполне съедобными, Энндал пришел к выводу, что они должны продолжать двигаться вперед, следуя по пути солнца. Он также предложил им изучить свои предметы, как рекомендовал Мигель. Но вещи по-прежнему казались бесполезными. Камертон звучал неправильно, духи не имели запаха, а палочки для еды были не китайскими. Монокль являлся просто большим увеличительным стеклом, а вязанка веток гнила. Компас по-прежнему не указывал на север. Расстроенная Лиз играла с флаконом в виде груши, затем вздохнула: – Ну, тогда вы уверены, что не хотите вернуться? С этими окороками нам, возможно, хватит еды, чтобы добраться до деревни старика. У нас, конечно, мало воды, но… – Господь с нами, – сказал Энндал, положив сильную руку ей на плечо. – Это значит, что мы продолжаем, – фальшиво прошептал Леонель на ухо Лиз, когда Энндал отошел. – Если что, все можно свалить на Господа, – снова вздохнул он, вставая. Но он не стал больше возражать. Как и остальные, он предпочитал полагаться на веру Энндала, нежели пересмотреть целесообразность их бесконечного шествия. Они снова отправились на запад в молчании, размышляя о безумном рассказе этой пары. Их история о химерах и путешествии по картинам потрясла Брисеиду особенно сильно. Это настолько соответствовало ее впечатлениям от Цитадели, что на мгновение ей показалось, что они читают ее мысли и придумывают свои безумные ответы. В каком-то смысле это было бы более обнадеживающий вариант, нежели представлять их служащими Цитадели, как предполагали Менг Чу и Леонель. Если эта пара входила в свиту старика, то на их речь могли повлиять выводы отряда сопротивления… Но почему в таком случае они так быстро ушли, не дав им никаких реальных объяснений? А может быть, они попали в Цитадель в схожих с ней условиях, стали жертвами ее постановок, как и Брисеида, и сошли с ума. Их история о мире снов и лестнице времени казалась совершенно неправдоподобной… День тянулся медленно. Было, наверное, пять часов дня, и Лиз начала напевать, чтобы убить время. Пейзаж снова изменился: теперь они двигались по пологим холмам, покрытым зеленоватой тундрой. Энндал и Менг Чу болтали о паре на велосипедах. Генерал по-прежнему был уверен, что эти двое их обманули и что рано или поздно они узнают о цели их фарса. – Нельзя так пропадать, если нечего стыдиться, – затараторил он, – ты должен понимать, что у нас проблема, Энндал. – Старик никогда не говорил нам, что мы должны опасаться встреч в пустыне, – ответил Энндал. – Он только сказал нам, что помощь придет, и она пришла… – Нет, он сказал, что у нас будут сопровождающие. Не помощники, а сопровождающие. А эти двое, помимо того что забивают нам голову небылицами… – Должно быть, был некий код, который мы не сумели истолковать. – Они сами опровергли эту версию! Зачем им обманывать нас, если они хотели нас направить на нужный путь? – Никто не сомневался, что Эйди и Мигель говорили правду, – сказал Эней негромко. Он прошел между Брисеидой и Леонелем, подальше от двух мужчин, которые его не услышали. – Что ты имеешь в виду? – сказал Леонель. – Ты думаешь, мы находимся в Мире Снов? Эней, ты же не шутишь? – Мы могли хотя бы попытаться представить себе этот мир, посмотреть, чтобы с нами тогда произошло, – слабо защищался Эней, его взгляд был устремлен в землю. – Чем мы рискуем? Если те, кто должен нам помогать, только ждут, чтобы проявить себя… – Я думаю, это хорошая идея, – сказала Лиз. – Мне надоело слушать споры Энндала и Менг Чу. Мы должны что-то сделать. Оанко! – обратилась она к их неутомимому разведчику, который все еще сканировал горизонт в сотне ярдов впереди. – Если бы мы оказались в Мире Снов, как думаешь, на что можно было бы обратить внимание в пейзаже? Оанко внимательно оглядел окрестности, указав пальцем на несколько больших низких облаков, оживлявших монотонность неба. – Если бы мы хотели путешествовать в Мире Снов, нам пришлось бы выяснить, какие послания передают нам облака. Будь то лошадь, орел или медведь. – Вот! У этого облака есть форма! – воскликнула Лиз. – Собака, видите? – Я бы сказал, что это крот, – сказал Леонель, морщась. – Или скорее черепаха, – усмехнулась Брисеида. – Черепаха? – воскликнула Лиз. – Ерунда! – Это не собака! – Но, смотрите, с торчащими ушами, вот! Оанко! Как думаешь, что означает «собака в облаках»? – Не все ли равно, если у него отвалятся уши, Оанко? – добавил Леонель. – Если бы мы были в Мире Снов, мы могли бы выбирать форму облаков, – сказал Эней, довольный тем, что его спутники подхватили его идею. Он перевел взгляд на серые расплывающиеся формы: – Я бы хотел, чтобы облака сделали для меня крылья, как у Икара, чтобы я мог парить с ветром. Разве не замечательно иметь крылья из облаков? – сказал он, обернувшись к своим друзьям. – Чувствовать себя парящим, как химера, существо наполовину человек, наполовину… Их изумленные лица заставили его замолчать. – Я думал, вы хотите поиграть, – нерешительно сказал он, когда они замолчали. – Но, если вы не возражаете, можно и не… Что со мной? Я опять что-то не то сказал? Он проследил за их взглядами, направленными к его ногам, и внезапно побледнел. Все те кожаные сандалии; под ногами все та же земля, тундра, всегда одинаковая. Но между ними… Между ними ничего не было. Тридцать сантиметров пустоты. Он левитировал. – Всемогущий Зевс… – пробормотал парень себе под нос. Его колени начали дрожать. Эней наклонился вперед, его тело напряглось, он широко раскинул руки и перевернулся на бок, чтобы приземлиться на землю. Остальные бросились к нему. – Что это было? Как ты это сделал? Ты левитировал! Вы видели это? Он левитировал! Это ты сделал? Что случилось? Но ответь нам, что это было? – закричали они все разом. Эней кивал, его глаза расширились. – Я… я не знаю… – сумел он выговорить через некоторое время, чтобы его оставили в покое. – Дайте ему подышать воздухом, а то из-за нас сейчас он потеряет сознание! – крикнула Лиз, отдергивая руку Энндала. – Брисеида, посмотрите, есть ли что-нибудь там, где он стоял. Что-нибудь? Там, где стоял Эней, ничего не было, подумала Брисеида, но все равно обшарила воздух руками. Ее запястье ударилось о твердую, невидимую поверхность. С замиранием сердца она исследовала гладкий предмет, с недоумением обнаружив, что ее ладони прижаты к пустому пространству. У прозрачного стекла должно были быть видимыми хотя бы некоторые края… – Эй! – крикнула она. – Посмотрите, что я нашла! Мужчины держались на расстоянии, но Лиз положила руки на странную поверхность. – Вот так, тайна раскрыта! Это всего лишь… – Она продолжила свои исследования. – Скульптура? Нет, это ступеньки. Лестница! Это невидимая лестница! Но почему она здесь оказалась? Брисеида ощупывала ступени, которые взлетали к небу, не подкрепленные никакими конструкциями. Шесть, семь, восемь, девять, десять, одиннадцать… Встав на цыпочки, Брисеида коснулась кончиками пальцев двенадцатой ступеньки, расположенной прямо над ней, и устремила свой взгляд в небо. Лестница, о которой говорила пожилая пара… Лестница, которая грохочет от грозы… которая движется и сталкивается с другими, чтобы соответствовать движениям карты времени. Брисеида вздрогнула. – Отойдите оттуда! – прорычал Менг Чу. – Это обман вчерашней пары. Я говорил вам, что в конце концов мы раскроем их замысел. – Это просто лестница, Менг Чу, – ответила Лиз, закатывая глаза. – А тебе приходилось видеть невидимую лестницу? – спросил Леонель. – Пока нет, признаю. И все же она может быть опасна… Оанко решил подойти и более внимательно изучить любопытное сооружение. Он протянул палец, вздрогнул и резко отступил назад, прежде чем возобновить свои поиски. – Какой странный материал… – Да, иллюзия удалась, – вздохнула Лиз. – Но все равно ничего особенного, это всего лишь лестница. Может быть, мне удастся найти что-то, что позволит изучить ее более тщательно, – добавила она, поставив сумку на одну из ступенек, чтобы порыться внутри. Но сумка скатилась по лестнице, как будто ее бросили на каток. Лиз подняла ее и поставила обратно на нижнюю ступеньку. Сценарий повторился. – И все же она реальна, – ворчала она. Оанко достал из кожаного мешочка одну из своих липких, смородинового цвета мазей и размазал ложкой по одной из ступеней. Вещество соскальзывало по ступенькам, как масло, и растекалось по поверхности, не оставляя следов. Даже Лиз была поражена. – Не следует нам быть на виду, – пробормотал Менг Чу. – Эта штука – дело рук Цитадели, без сомнения. – Именно старик послал нас исследовать пустыню, а не Цитадель, – заметил Эней. – И вчерашняя пара была похожа на него, ты сама это сказала, Лиз. Ты… ты думаешь, что лестница может быть как-то связана с путем к Элите, о котором он нам рассказывал?