– Следите за давлением крови, – предостерег Магарт и широко улыбнулся, видя удивленное выражение лица Кэмпа. – Ларсон понятия не имел, кто эта девушка. Рой не позволял ему оставлять ферму, и он никак не мог знать, что эта девушка сбежала. Очевидно, она ударилась головой, что привело к потере памяти. Девушка сама не знает, кто она. – Откуда вы, черт подери, узнали все это? – спросил Кэмп, снова опустившись в кресло. – Я нашел Ларсона и разговаривал с ним. Салливаны нагрянули к нему вчера, убили Роя и хотели забрать мисс Блэндиш с собой. Однако Ларсону удалось обмануть Салливанов и вместе с девушкой скрыться на их же машине. Только братья ранили его, когда он уезжал. Девушка оставила Стива на стоянке лесорубов и хотела привести к нему доктора Флеминга. Миссис Флеминг узнала ее, а все остальное вам известно. Я отвез Ларсона к мисс Баннинг. Он в тяжелом состоянии. Ему так плохо, что он просто не сможет сделать заявление. Но когда он поправится, у нас окажется достаточно улик, чтобы отправить Салливанов на электрический стул… если, конечно, мы схватим их. Только подумайте, что это значит. Эта пара совершала убийства почти в каждом штате. Если поймать их, мы с вами окажемся на первых полосах газет и в центре внимания общественности. Тогда вам угрозы Гартмана нипочем. – Бог ты мой! – воскликнул Кэмп, поднял свой пропитанный потом стетсон[10] и почесал в затылке. – А что случилось с этой девушкой? – Похоже, Салливаны перехватили ее, – ответил Магарт и далее рассказал Кэмпу о своей встрече с Кэрол, о том, что та не оказалась в условленном месте, когда он вернулся к ней на машине. – Салливаны разъезжают на большом черном «паккарде-клиппере». – Магарт взял полоску бумаги и нацарапал на ней регистрационный номер машины. – Вы сможете устроить облаву на них? Вы убьете сразу двух птиц. И еще одно. Я хочу, чтобы дом мисс Баннинг находился под охраной. Не думаю, что Салливаны сумеют обнаружить Ларсона, но, если им это удастся, они нагрянут туда. Нам нельзя рисковать. Кэмп вскочил. – Ладно, Магарт, – согласился он. – Предоставьте это мне. Я все устрою. Я немедленно пошлю туда Стаума и пару помощников. И устрою полицейскую облаву на Салливанов. «Паккард-клиппер» прыгал по ухабистой узкой проселочной дороге, которая удалялась от автострады между штатами и вела в густые джунгли тростника, вереска и кипариса. Полуденное солнце стояло высоко над головой. Салливаны расстегнули пальто и сидели в машине плечом к плечу. Машину вел Макс. Позади них, на полу, под пледом лежала Кэрол. От удушливой жары она почти потеряла сознание. Ее руки и ноги были крепко связаны, рот закрывала широкая липкая лента. Салливаны отъехали от Пойнт-Бриза на много миль. Они ехали на север, направляясь к открытому Хлопковому поясу[11], и избегали небольших городков. Салливаны проделывали большие крюки, чтобы избежать задержания. После восьми часов бешеной езды они приближались к своей цели. За это время Макс не проронил ни слова. Он все время думал о Стиве Ларсоне. Если Ларсону позволить выступить на суде, им конец. Макс не сомневался в меткости своей стрельбы и был уверен, что Стив опасно, если не смертельно, ранен. Он не скоро начнет давать свидетельские показания. Вряд ли Стив сможет что-либо сказать в предстоящие две недели. Необходимо всячески помешать тому, чтобы Стив указал на них во время процедуры опознания. Свидетельские заявления и алиби можно подправить, но нет ничего опаснее процедуры опознания в присутствии заслуживающего доверия очевидца. Надо только спрятать девушку в надежном месте, потом можно вернуться и прикончить его. Это единственный надежный выход. Дорога – если ее можно было так назвать – круто пошла вверх. Спустя мгновение на фоне осеннего неба над неровной кромкой деревьев показался скелет дома. В этом густо заросшем диком месте, на расстоянии многих миль от ближайшего города и в миле от автомагистрали, никто бы не подумал обнаружить какое-либо здание. Не говоря уже о старом доме плантации, большом и разрушенном. У него-то и остановили свой «паккард» Салливаны. Дом окружала широкая веранда. В ограждении веранды отсутствовала едва ли не каждая третья стойка, деревянное здание выцвело под напором дождя и солнечных лучей, воздействию которых оно подвергалось долгие холодные зимы и жаркие лета. Справа, позади здания простирался возделанный участок земли, выделявшийся на фоне запущенных окрестностей и густой листвы. Посреди нестриженых кипарисовых рощ за выживание боролись несколько яблоневых и сливовых деревьев. Красные яблоки напоминали маленькие шарики, какими украшают рождественскую елку. Перед домом с десяток цыплят копошились в песке, они с писком разбежались, когда во дворе остановился «паккард». Едва Салливаны покинули машину, из темной прихожей показался мужчина, вышел на солнце и остановился на ступеньке деревянного крыльца. Этот мужчина лет шестидесяти был высок, прям, с «куриной» грудью и худым обветренным лицом. Его щеки покрывала густая щетина, седые волосы были гладко зачесаны назад и покрыты помадой с резким запахом. Он носил грязные широкие рабочие брюки. Ноги были босые. Выглядел мужчина странно. По внешнему виду его можно было принять за бродягу, человека, который не познал ни успеха, ни богатства и загубил жизнь, возможно не по собственной вине. Но, взглянув на его лицо, поймав колючий взгляд, можно было сказать, что прежде он кое-что собой представлял… имел власть. В действительности так и было. Текс Шерилл заправлял на манеже бродячего цирка, в котором в свое время выступали Салливаны. Шерилл вызывал общее восхищение. Он был красивым, лихим, эффектным. Между ним и Салливанами обнаружилось кое-что общее, особенно стремление к личной свободе, нежелание считаться с чужим мнением. Когда Салливаны ушли из цирка, Шерилл скучал по ним и завидовал им. Ему надоело разъезжать по стране, вести однообразную жизнь. Ему хотелось бросить все это, зажить самостоятельно. Он проработал в цирке еще шесть месяцев, затем ушел из него. Сейчас Шерилл оборудовал незаконное винокуренное заведение и производил особенно крепкий самогон, который продавал в близлежащих окрестностях, зарабатывая достаточно, чтобы содержать дом и наслаждаться желанной свободой. Салливаны прослышали, что Шерилл ушел из цирка, и разыскали его. Они решили, что такое место, как старый дом на плантации, может стать превосходным укрытием, если дела примут для них неблагоприятный оборот. Салливаны преподнесли эту идею Шериллу как деловое предложение, и тот охотно согласился, при условии, что они щедро вознаградят его. Что оба и сделали. Поэтому Салливаны отправились к старому дому на плантации, решив, что это отличное место, где можно прятать Кэрол, пока не пройдет шесть дней. Тогда они с помощью девушки заполучат ее наследство. В этом отличном месте ее можно оставить, пока оба будут охотиться на Ларсона. Текс Шерилл проследит, чтобы она не убежала. Тот делал все, за что брался, с беспощадной пунктуальностью. – Привет, ребята, – сказал Шерилл, прислонился к перилам веранды и с подозрением разглядывал Салливанов. – Что вас занесло сюда? Не отвечая, Макс открыл заднюю дверцу «паккарда», схватил Кэрол и вытащил ее на солнечный свет. Шерилл оцепенел. – Что это такое… похищение? – спросил он, отошел от опоры, сунул пальцы за веревку, крепко повязанную вокруг его пояса. – Нет, – ответил Макс, подхватил Кэрол и понес ее вверх по ступеням. – Где мисс Лолли? – Где-то в саду. – Шерилл преградил Максу дорогу в дом. – Макс, я не занимаюсь похищениями. За это грозит смертный приговор. – Это не похищение, – резко возразил Макс. – Позволь мне опустить ее на пол, затем мы сможем поговорить. – Только не в доме, – твердо сказал Шерилл. – Усади ее в том кресле. По-моему, дело пахнет похищением. Макс опустил Кэрол на старое, прогнившее плетеное кресло, которое годами стояло на крыльце и подвергалось напору всех стихий природы. Оно жалобно заскрипело под весом Кэрол, а когда девушка пыталась сесть прямо, Макс ткнул ее рукой в лицо и вернул в прежнее положение. Он сделал это с такой силой, что кресло накренилось, Кэрол растянулась на пыльных досках веранды, а кресло свалилось на нее. – Последи за ней. – Макс обратился к Фрэнку, когда тот приблизился к ступеням, затем взял Шерилла за руку и уединился с ним в конце веранды. Фрэнк поставил кресло на место, поднял Кэрол и снова усадил ее. – Веди себя тихо, крошка. Я твой закадычный друг. Макс не любит девочек, но я их обожаю. Я прослежу, чтобы с тобой ничего плохого не случилось. – Он снял шляпу, провел небольшой расческой по своим жирным волосам и подмигнул девушке. Понизив голос, Фрэнк продолжил: – Тебе хотелось бы стать моей девушкой? Только мы ничего не скажем Максу. – Кто она? – спросил Шерилл. – Ради бога, Макс, если ты собираешься впутать меня в похищение… – Помолчи, – прервал его Макс, злобно глядя на него. – Я ведь плачу тебе за это место хорошие деньги, разве не так? Так вот, я решил воспользоваться им. Это не похищение. Она сбежала из психиатрической лечебницы. Мы защищаем ее от нее самой. Разве это похищение, а? Шерилл отвел взгляд. Он нервно переминался на босых ногах, царапая пол веранды жесткими, как кожа, подошвами. – Ты хочешь сказать… что это та самая Блэндиш? На лице Макса появилась холодная, свирепая, недобрая улыбка. – Значит, ты уже слышал об этом? – А кто не слышал? Я читаю газеты. Что вы собираетесь с ней делать? – А ты как думаешь? Через неделю она получит наследство в шесть миллионов долларов. Конечно, если ее не поймают. Она станет благодарить нас, разве не так? Шерилл оглянулся: – Со связанными руками и ногами? Полагаю, она будет чертовски благодарна. – Она тронутая, – терпеливо объяснил Макс. – Она ни о чем не вспомнит. Сумасшедшие не лучше животных. Пока их кормишь, они благодарны. – Он стащил перчатки и размял затекшие пальцы. – Ее можно подбить на что угодно. Она поддается внушению. – Думаю, ты плохо знаешь сумасшедших. – Шерилл перегнулся через перила и сплюнул. – Ладно, дело ваше. Что мне с этого причитается? – Тебе причитается четверть от всего, что мы получим. – Это может оказаться либо слишком много, либо вовсе ничего, – с тревогой заметил Шерилл. – Макс, не надо было привозить ее сюда. От нее у нас будут одни только неприятности. – Заткнись же, – оборвал его Макс, засунул перчатки в карман и бросил недовольный взгляд на заросшие окрестности. Шерилл пожал плечами. – Говорят, она опасна, – заметил он. – Только и думает, как пришить кого-нибудь. Макс рассмеялся: – Не говори глупостей. Ты ведь входил в клетку со львом. Вы с мисс Лолли справитесь с ней. Лицо Шерилла напряглось. – Не знаю, захочет ли мисс Лолли заниматься этим, – с сомнением произнес он. – В последнее время она ведет себя странно. Похоже, она сама сходит с ума. – С ней все было в порядке, когда мы приезжали сюда в последний раз, – безразлично заметил Макс. – Что с ней? – Похоже, нервы, – ответил Шерилл, пожимая плечами. – С ней не так просто жить вместе. – Тогда черт с ней, – раздраженно отмахнулся Макс. – У тебя найдется комната, где можно запереть эту девушку? Надежное место? – Наверху есть комната. На окне решетка. Можете воспользоваться ею. – Ладно, тогда запрем ее там. Мне надо вернуться в Пойнт-Бриз. – Вы не останетесь? – спросил удивленный Шерилл. – У меня дела, надо кое-что закончить, – ответил Макс и на мгновение обнажил острые белые зубы. – Вернусь через пару дней. Макс прошелся вдоль веранды вместе с Шерилл ом. – Сними с нее эту ленту, – сказал он Фрэнку. Фрэнк сидел на полу у ног Кэрол, его голова покоилась на подлокотнике кресла. На его губах играла ухмылка, по глазам было видно, что его мысли витают где-то далеко, но он встал, как только подошел Макс, и, взявшись за край ленты, так резко ее дернул, что голова Кэрол мотнулась вправо. Кэрол тихо простонала от боли и взглянула на Салливанов. – Ладно, а теперь говори, – приказал Макс. – Где Ларсон? Где ты его оставила? – Я вам не скажу, – произнесла Кэрол хриплым голосом. – Я вам ничего не скажу… можете делать со мной что хотите. Макс улыбнулся. – Ты заговоришь, – ласково сказал он. – Вот увидишь. – Он повернулся к Шериллу: – Давай отведем ее наверх. Там я займусь ею.