– Сейчас, – пролепетал Эдди, слез с постели, наспех оделся. Он забыл о Линде и даже не взглянул на нее. Эдди думал лишь о том, как поскорее убежать от этого опасного бандита, но замешкался. – Я ухожу… только не нервничайте. Макс подался вперед и вытер кровь, оставшуюся на ноже, о бедро Линды. При этом он взглянул на нее и презрительно скривил тонкие губы. Линда вздрогнула, но не шевельнулась. Нож вселял в нее ужас. – Эдди, не оставляй меня, – заскулила Линда, но тот уже выходил из дома. За ним громко захлопнулась дверь. Макс поднялся, убрал нож и взял шелковый халат, перекинутый через кресло. Он бросил его Линде. – Надень это, шлюха, – приказал он. Совсем растерявшись, Линда дрожащими руками надела халат. Этот ужасный человек уж точно расскажет Фрэнку обо всем. Как тогда поступит Фрэнк? Вышвырнет ее отсюда? Неужели ей снова придется работать актрисой на выходах? Лишиться всей этой роскоши, свободы, машины и красивой одежды? Ей стало так плохо, что, надев халат, она тяжело опустилась на постель. Макс прислонился к стене. Он надвинул шляпу на лоб, закурил сигарету и взглянул на нее поверх пламени спички. – Значит, ты берешь у Фрэнка деньги и обманываешь его, – с презрением сказал он. – Я предостерегал его, но он падок на таких сук, как ты. Так вот, отныне все будет по-другому. Отныне ты сама будешь зарабатывать на себя. Линда вздрогнула. – Не говорите ему, – молила она, теснее запахивая халат. – Больше такого не случится. Обещаю. Фрэнк любит меня. К чему портить ему жизнь? Макс выдохнул через нос длинную струю табачного дыма. – Ты чертовски права – такого больше не случится, – подтвердил он. – И я не стану портить ему жизнь и промолчу. Я не вижу смысла расстраивать его правдой. Линда уставилась на Макса, пытаясь совладать со своими дрожавшими руками и ногами. – Я не верю вам, – сказала она. – Я вижу, что вы задумали недоброе. Вы не стали бы говорить так спокойно… – Заткнись! – Макс прервал ее. – На этот раз Фрэнк вернулся домой навсегда. И ты останешься с ним, будешь делать все, что он скажет, спать с ним, если он того захочет, водить его гулять, читать ему. Ты все время будешь рядом с ним, чтобы помогать ему. Ты станешь его глазами. Линда подумала, что Макс спятил. – Что вы хотите сказать… его глазами? У него ведь есть собственные глаза, разве не так? Макс выдавил улыбку. Он подошел к Линде, схватил ее за волосы и потянул ее голову назад. Она не пыталась высвободиться, а только смотрела на него. От страха у нее потемнело в глазах. – Если попытаешься выкинуть что-нибудь, я пришью тебя, – пригрозил Макс. – Я никогда не предупреждаю дважды. Если ты сбежишь или изменишь ему, я найду тебя, где бы ты ни скрывалась, и кислотой выжгу его имя на твоем лице. – Макс отпустил ее, поднял руку и наотмашь ударил по лицу. Линда рухнула на постель. – Не знаю, что Фрэнк нашел в такой гулящей твари, как ты, но он всегда был простофилей. Что ж, ты ему нужна, и он получит тебя: у него больше ничего не осталось. Когда Макс направился к выходу, Линда села и коснулась своего лица. Макс открыл дверь, вышел на лестничную площадку. Линда услышала, как он зовет: – Фрэнк, она ждет тебя. Линда продолжала сидеть на кровати, она застыла на месте, глядела на открытую дверь, с ужасом прислушивалась к медленным, шаркающим шагам на лестнице. Тут вошел Фрэнк, его невидящие глаза скрывали темные очки. Держа в руке трость, он направился к постели. Он еще не привык пользоваться тростью и размахивал ею, точно дирижерской палочкой. Слепыми глазами Фрэнк смотрел поверх головы Линды. На его бледном жирном лице отражались затаенные желания, жалость к себе, безудержная животная страсть. – Привет, Линда, душечка! – сказал он, пытаясь коснуться ее рукой. – Папочка вернулся домой. Следующие две недели превратились для Линды в кошмар. Она никогда не забудет их, пока будет жива. Линда без передышки выполняла бесконечные просьбы Фрэнка. Когда Фрэнк не занимался с ней грубой, отвратительной любовью, он требовал, чтобы ему читали, возили по городу на машине, немедленно выполняли его прихоти. Слепота лишь усугубила его буйный нрав, и он срывал злобу на ней. Теперь, когда он больше не видел красоту Линды, она быстро теряла свое влияние на него. Фрэнк не разрешал ей покупать одежду (раньше Линда почти каждый день пополняла свой и так огромный гардероб). «Носи то, что у тебя есть, – ворчал он. – Я все равно не вижу тебя в новой одежде. Какого черта она нужна?» Более того, Фрэнк не выпускал деньги из своих рук и стал жадным. Он урезал расходы, оставляя Линду без гроша. Фрэнк довел Линду до отчаяния, она боялась оставить его, понимая, что Макс способен выполнить свою угрозу. Линда не могла уединиться, не могла отойти ни на шаг, чтобы не услышать стук его трости и жалобный голос, спрашивавший, где она. Ей не терпелось снова увидеть Эдди, она изливала ему свои страдания в длинных и истеричных письмах. Эдди тоже страдал. Он понял, что без ума от Линды, только после того, как они расстались. Теперь, когда Эдди не осмеливался приближаться к вилле, у него стало часто меняться настроение, он плохо спал и все время думал о прелестях Линды. Страдало его незаконное дело, и, следовательно, доходы были уже не те. Однажды, недели две после неожиданного появления Макса в спальне Линды, Эдди сидел в аптеке, выжидая время, когда можно будет позвонить одной из своих пожилых клиенток. Вдруг он заметил, как вошла какая-то девушка и села на стуле недалеко от него. Клиентов не было, Эдди и эта девушка оказались здесь единственными. Скорее по привычке, чем из-за любопытства, Эдди оглядел девушку. Она была плохо, но аккуратно одета. Из-под безвкусной маленькой шляпки выбивалась копна черных как смоль волос. Девушка носила роговые очки и, несмотря на отсутствие макияжа, оказалась привлекательной. Однако Эдди видел столько красивых и пленительных женщин, что такой бедно одетый, неутонченный объект не заинтересовал его. Он все же заметил, что, несмотря на плохую одежду, у девушки была поразительно хорошенькая фигура. Ее длинные, стройные ноги на мгновение привлекли внимание Эдди, затем он снова принялся читать газету. Он услышал, как девушка заговорила с сатураторщиком[13], маленьким лысым парнем по имени Эндрюс, с которым Эдди был на дружеской ноге. – Я ищу временную работу, – говорила девушка спокойным, приятным голосом. – Вы, случайно, не знаете, кому по вечерам может понадобиться собеседница или няня, присматривающая за детьми? Эндрюс, охотно помогавший другим, когда это было в его силах, вытер прилавок, наморщил лоб и задумался. – Ничего не приходит в голову, – наконец признался он. – У большинства жителей этого города нет детей, и они вряд ли нуждаются в собеседниках. Это веселый маленький городок, вы меня понимаете. – В любом городе есть дети. – Это не любой город. – У меня есть работа, – объяснила девушка, помешивая кофе, – но там не очень много платят, и я подумала, что неплохо бы подработать по вечерам. – Да, я понимаю, – ответил Эндрюс и почесал в затылке. – Ну, я таких людей не припоминаю, но, если что-нибудь узнаю, дам вам знать. – Правда? – спросила девушка, оживившись. – Я была бы вам очень благодарна. Меня зовут Мэри Прентис. Можно я вам запишу? Я живу на Ист-стрит. Эндрюс нашел карандаш и бумагу. Девушка стала быстро писать адрес. – Если бы нашелся слепой человек, которому нужен собеседник, – заговорила девушка, продолжая писать. – Я прошла подготовку по уходу за незрячими людьми… – Понимаю, но в Санто-Рио не так много слепых людей. Я не знаю ни одного, – ответил Эндрюс. – Но буду иметь вас в виду. Эдди проводил девушку взглядом, надвинул шляпу на красивый лоб и стал раздумывать над тем, что вдруг пришло ему на ум. С растущим волнением он решил, что эта мысль снизошла на него с небес. – Энди, дай мне имя и адрес этой барышни, – сказал Эдди, соскальзывая со стула. – Я знаю одного слепого парня, который истосковался по женскому обществу. В одиннадцать часов того же вечера Эдди встретился с Линдой, ждавшей его в заранее условленное время в четверти мили от виллы. Когда миновали первые страстные мгновения встречи, Эдди усадил ее рядом с собой на песке и, не отпуская, начал говорить: – А теперь выслушай меня, голубушка. Тот наркотик, который я прислал тебе, усыпит его не надолго, но времени как раз хватит, чтобы рассказать о том, что я задумал. – Я уже давно жду тебя, чтобы услышать это, – ответила Линда, сложив ладони. – Не будь я уверена, что ты что-то придумал, пожалуй, наложила бы на себя руки. Эдди издавал сочувственные возгласы, хотя не меньше Линды знал, что она не пойдет на столь решительный шаг. – Для нас обоих наступило ужасное время, – начал Эдди, – хотя то, что я скажу, не полное избавление, но так можно будет смягчить нашу участь. Я нашел девушку, которой нужна работа компаньонки. Ты должна убедить Фрэнка, что временные перемены могут пойти ему на пользу – я имею в виду перемену общества. Уговори его нанять эту девушку, чтобы она приходила два или три вечера в неделю почитать ему. Линда отвернулась, ее глаза предвещали бурю. – И это ты называешь хорошей мыслью? – спросила она. – Что это мне даст? Думаешь, он отпустит меня, даже если у него появится собеседница? Эдди улыбнулся ей. – Вот тут ты ошибаешься, голубушка, – ответил он. – Ты забываешь об одном – этот тип слеп. Он не видит твою красоту, и его интерес ослабеет, если только ты не будешь напоминать о себе, что ты, разумеется, не станешь делать. Рано или поздно ему захочется услышать другой голос, иметь рядом с собой другую девушку, как бы он ни был помешан на тебе в данный момент. Я говорил с той девушкой. У нее хороший голос, хотя она ничего собой не представляет. Однако важно то, что у нее роскошная фигура. (Не такая, как у тебя, дорогая, но довольно приятная.) Я намекнул, что ей, возможно, придется быть не только компаньонкой для этого типа, но за это ей хорошо заплатят. Она и глазом не моргнула. Могу спорить, что Фрэнку весьма скоро захочется остаться с ней наедине. Из того, что ты мне рассказывала о нем, напрашивается вывод, что ему покажется мало сидеть и слушать, как эта девушка читает ему каждый вечер. Фрэнку захочется приударить за ней, а ты будешь только мешать. Скоро он предложит тебе прогуляться, сходить в кино или что-то в этом роде. После долгих уговоров ты согласишься. – Эдди привлек Линду к себе. – А я буду ждать тебя прямо здесь всякий раз, когда тебе удастся уйти. Только не прерывай меня. Дай мне договорить. Потребуется время, но иного выхода нет. Нам не нужно, чтобы этот Макс лез не в свое дело. Он пугает меня. А я не из пугливых, – добавил Эдди, не желая, чтобы Линда считала его трусом. – Но когда орудуют ножом так, как он, мне становится страшно. Страх еще не прошел. Когда Фрэнк станет делать то, что мы задумали, можно будет найти ему любое количество девиц, которые не откажутся забавлять его. Это влетит в копеечку, но сейчас я зарабатываю вполне достаточно. Заполучить тебя хотя бы на день стоит любых денег. Через месяц, если поведешь себя правильно, не будешь подпускать его к себе, станешь рычать и огрызаться, он будет рад избавиться от тебя. Тогда мы с тобой сможем смыться из этого городка, не рассердив Макса. Ну, что скажешь? Линда задумалась. Она была достаточно глупа, но мысль о том, чтобы ввести в дом соперницу, ей пришлась не по душе. В ней проснулся инстинкт собаки на сене. Линда не могла примириться с мыслью о том, что другая женщина станет наслаждаться ее роскошной виллой. Но если она хотела избавиться от Фрэнка, это был единственный логический выход, если только не… – Чтобы он сдох, – процедила Линда сквозь зубы. – Хорошо, если кто-то навсегда избавил бы меня от него. Разве это не самый удобный выход? Он мог бы легко свалиться с лестницы или выпить что-то не то. – Можешь не занимать свою хорошенькую головку подобными мыслями, – твердо возразил Эдди. – Если бы не Макс, все это можно было бы устроить, но, если с Фрэнком что-то произойдет, Макс догадается, где ему следует искать виновника. Я не пойду на такой риск ради тебя или кого-нибудь еще. И Линда неохотно согласилась пойти на то, что задумал Эдди. К ее удивлению, все вышло именно так, как Эдди предсказывал. Линда тщательно готовилась целую неделю, затем намекнула Фрэнку, что ему, возможно, захочется, чтобы читал кто-то другой, и описала Мэри Прентис (которую еще не видела) столь яркими красками, что Фрэнк тут же проглотил наживку. Последнюю неделю Линда была раздражительна и вспыльчива, избегала шаловливых рук Фрэнка, рычала и обрывала его, следуя совету Эдди. Наконец Фрэнку надоел ее истеричный голос. Находящаяся рядом с Фрэнком целый день, Линда казалась ему уже не столь желанной. Мысль о том, что в доме появится другая женщина, понравилась ему. Мэри Прентис пришла следующим вечером, и Линда считала своим кровным делом встретить ее у ворот, чтобы иметь возможность поговорить с ней до того, как та познакомится с Фрэнком. Линда была приятно удивлена, когда увидела убого одетую женщину, ступавшую по узкой тропинке пляжа. Она тешила себя мыслью, что это не опасная соперница. Если бы только Фрэнк мог видеть ее, он сразу потерял бы к ней интерес. Линде стало смешно, что Фрэнк завелся, полагая, что его новая собеседница окажется столь же очаровательной, как она сама. «Этого жирного болвана хватил бы удар, если бы он увидел ее», – злобно подумала Линда. Мэри Прентис и в самом деле удалось придать себе очень неказистый вид, хотя было заметно, что ее большие зеленые глаза очень красивы. Однако неряшливая одежда, отсутствие макияжа и ужасная прическа, похоже, свели на нет эффект, произведенный ее глазами. Линда была немного озадачена, заметив, как Мэри Прентис побледнела, когда ее представили Фрэнку. На мгновение ей показалось, что с этой девушкой случится обморок, но та, похоже, взяла себя в руки, а Линда, все еще ни о чем не догадываясь, оставила обоих наедине. Когда девушка ушла, Линда тут же заметила в Фрэнке перемену. Он повеселел, стал менее раздражительным и не скрывал своей радости.