– Ему это не понравится, – печально заметил Исми. – Он не из тех, кто способен терпеть. – Он вертел в руках свою потрепанную фетровую шляпу. – Вы ведь сделаете для него все возможное? Пусть вас не волнуют расходы. Я накопил… – Можете побыть с ним несколько минут, – сказала сестра, испытывая неожиданную жалость к Исми. – Не говорите ничего такого, что может встревожить его. Он должен соблюдать полный покой. Исми вошел в небольшую опрятную палату. Макс лежал на койке, его голова и плечи были чуть приподняты. Старик едва узнал своего сына. Левая сторона лица Макса потеряла прежние очертания, отчего выглядел он странно, пугающе. Уголок левой губы отвис, и Исми увидел застывший оскал его белых зубов. Глаза Макса горели, как два уголька. Они уставились на Исми, когда тот медленно подошел к больничной койке, – ужасные глаза, полные ненависти, гнева и злобы. У окна стояла сестра Хеннеки, высокая смуглая девушка с забавным плоским и невыразительным лицом. Сестра подняла голову и с неожиданным интересом взглянула на Исми, когда тот вошел в палату, но не сдвинулась с места и ничего не сказала. – Сын, они сделают для тебя все, что смогут, – сказал Исми, как-то беспомощно коснувшись холодного белого перильца койки. – Ты скоро поправишься. Я буду навещать тебя каждый день. Макс лишь задумчиво смотрел на него, он не мог говорить, но его глаза горели ненавистью. – Сейчас я долго не задержусь, – продолжил Исми, испытывая тревогу и страх. – Уже поздно, но я приду завтра. Губы Макса шевельнулись, он пытался что-то сказать, но с его губ не слетело ни звука. Похоже, его тусклые глаза что-то говорили ему. – Ты не должен разговаривать, – предупредил Исми. – Мне сказали, что тебе следует соблюдать полный покой. – К своему удивлению, Исми почувствовал, что слеза катится по его мясистой щеке. Он вспомнил Макса маленьким мальчиком. Тогда Исми возлагал на сына большие надежды. Губы Макса снова шевельнулись. Они беззвучно говорили «Убирайся отсюда!». Но Исми не догадался, что именно Макс пытался сказать. Сестра Хеннеки, наблюдавшая за ними, прочитала движение губ Макса и дала Исми знак, что пора уходить. – Я еще приду, – пообещал Исми и пальцем смахнул слезу. – Ни о чем не беспокойся. – Он помедлил и добавил: – Пусть деньги тебя не беспокоят. Денег хватит. Я сберег… Сестра Хеннеки взяла его за руку и повела к двери. – Сестра, пожалуйста, позаботьтесь о нем, – просил Исми. – Это мой сын. Сестра кивнула и отвела взгляд, чтобы Исми не заметил, что она нахмурилась от отвращения. Она почувствовала, что с Максом связано что-то ужасное. Сестра почему-то невзлюбила его. Она испытывала гадливое ощущение, когда касалась его. Исми медленно шел вдоль коридора, по обе стороны которого были двери. На каждой двери висела табличка с именем пациента. Исми остановился, чтобы прочитать, что написано на одной из них. Затем он вернулся назад, желая убедиться, что на двери палаты Макса тоже висит табличка. Исми хотел, чтобы сыну доставалось все самое лучшее. Да, на табличке значилось имя его сына. «Как расторопно здесь работают, – подумал он. – Мой мальчик в больнице всего несколько часов, а его имя уже значится на двери». Исми услышал шаги и, оглянувшись, заметил высокого молодого человека и хорошенькую девушку, которые шли вдоль коридора. Они остановились у противоположной двери, тихо постучали и вошли. Исми понравились эти молодые люди, он следил за ними, пока те не вошли в палату и не закрыли дверь за собой. Снедаемый любопытством, он подошел к двери и посмотрел на табличку. Прочитав имя, Исми вздрогнул и отшатнулся, будто наступил на змею. * * * Веда и Магарт смотрели на Кэрол, лежавшую на больничной койке без сознания. Лицо девушки побледнело. Лечащий врач, доктор Кантор, проверял ее пульс. – Думаю, я сделал правильно, пригласив вас, – обратился он к Магарту. – Разумеется, я читал о мисс Блэндиш. Узнав, кто она, я вспомнил, что вы назначены управляющим ее делами, и подумал, что вам следует немедленно позвонить. Магарт кивнул. – Она в тяжелом состоянии? – Я бы сказал, что это безнадежный случай, – ответил Кантор, – но по счастливой случайности у нас сейчас находится доктор Крэплиен, самый знаменитый в нашей стране нейрохирург. Он решил прооперировать ее. Доктор Крэплиен полагает, что сумеет ее спасти. Веда вцепилась в руку Магарта. – Доктор Крэплиен думает, что ее мозг серьезно не пострадал, – продолжил доктор Кантор. – Перелом весьма опасный, конечно, но мы считаем, что мозг не пострадал. Повысилось внутричерепное давление, вероятно из-за травмы, которую она получила в результате аварии грузовика. Если операция пройдет успешно, ее память восстановится до того момента, когда она получила эту травму. – Доктор Кантор многозначительно посмотрел на Магарта. – Это означает, что она не будет помнить ничего о том, что случилось после аварии грузовика. На лице Магарта появился испуг. – Вы хотите сказать, что она и меня не вспомнит? – спросил он. – К этому будет трудно привыкнуть. – Она не будет помнить ничего, что было после аварии грузовика, – ни людей, ни события, – ответил доктор Кантор. – Этот случай очень заинтересовал доктора Крэплиена. Он говорил с доктором Треверсом из психиатрической лечебницы в Гленвью и подробно обсудил с ним историю болезни мисс Блэндиш. Он считает, что причину ее состояния можно объяснить исключительно внутричерепным давлением. В таком случае он сможет избавить ее от приступов сумасшествия. – Надеюсь, что ему это удастся. Она столько пережила, – сказала Веда, наклонилась и поцеловала Кэрол в застывшую бледную щеку. – Но возможно ли это? Кантор пожал плечами. Стало вполне очевидно, что он настроен скептически. – Операция начнется примерно через полчаса, – сообщил он. – Наверно, вы вернетесь после встречи с полицией? Тогда я смогу вам рассказать, как прошла операция. Иногда в Санто-Рио появлялись странные гости. Старик Джо, продававший газеты у входа в железнодорожный вокзал, видел их всех. Старик Джо знал все о тех, кто приезжал в Санто-Рио. Он помнил старую даму с тремя персидскими кошками, степенно шествовавшими за ней, миловидную актрису, которая приехала, уже изрядно надравшись, и ударила носильщика по голове бутылкой из-под джина. Он помнил богачей и проходимцев, простаков и злодеев, но обязательно расскажет вам, что самым необычным гостем оказалась мисс Лолли Медоус. Мисс Лолли прибыла в Санто-Рио на том же поезде, который доставил Веду и Магарта в этот городок, расположенный на побережье Тихого океана. Чтобы совершить подобное путешествие, от мисс Лолли потребовалась немалая храбрость. Мисс Лолли мучила совесть с тех самых пор, как к ней приехала Кэрол и она показала той фотографию Линды Ли. Она чувствовала, что поступила нехорошо, позволив такой юной девушке, как Кэрол, в одиночку гоняться за столь опасными хищными зверями, как Салливаны. Кэрол хотела отомстить им, но мисс Лолли желала того же. Почему же мисс Лолли отпустила ее одну? Почему она хотя бы не вызвалась поехать вместе с ней? Проведя два или три дня в подобных раздумьях, мисс Лолли решила отправиться в Санто-Рио и постараться разыскать Кэрол. Это решение было принято не без опасений и страхов, ведь прошло уже много лет с тех пор, как мисс Лолли ездила на поезде, встречалась с незнакомой публикой и испытывала на себе взгляды людей, движимых нездоровым любопытством. Старик Джо скажет вам, что он заметил мисс Лолли, как только она вышла из станции в своем убогом черном платье, которое носила уже лет двадцать. На голове у нее была огромная черная шляпа, украшенная искусственной вишней и виноградом. Конечно, эту картину завершала состриженная борода, увидев которую Старик Джо чуть не потерял голову от страха. Мисс Лолли встала недалеко от Старика Джо, уставилась на оживленное движение транспорта, большие толпы людей, томных и скудно одетых молодых женщин в пляжных костюмах и пришла в ужас. У Старика Джо была добрая душа, и, хотя его смущало то, что его видят разговаривающим с таким странным пугалом, он спросил мисс Лолли, может ли помочь ей чем-нибудь. Мисс Лолли заметила по лицу Джо, что тот желает ей добра, и сообщила, что приехала разыскать Кэрол Блэндиш. На мгновение Старик Джо смотрел на мисс Лолли с сомнением. Он решил, что та не в своем уме, но неопасна, и, не говоря ни слова, протянул ей дневную газету, указал на заметку, в которой сообщалось, что знаменитую наследницу обнаружили в ее машине без сознания недалеко от больницы Санто-Рио и что ее немедленно собираются оперировать. Мисс Лолли едва хватило времени, чтобы уловить смысл заметки, как, подняв голову, она заметила Исми Гезу, шедшего прихрамывая по другой стороне улицы. Мисс Лолли тут же узнала его, хотя не видела больше пятнадцати лет. Она сразу поняла, что там, где Исми, скорее всего следует искать и Макса. Поблагодарив Старика Джо за доброту, она поспешила за Исми, легко догнала того и коснулась его руки. Исми смотрел на нее несколько секунд, затем пожал ей руку. Встреча между бородатой женщиной и клоуном цирка чуть не остановила движение и собрала большую толпу. Почувствовав, какой переполох они вызвали, Исми тут же остановил такси, затолкал мисс Лолли в машину и уселся рядом с ней. Из толпы послышались одобрительные возгласы, когда такси тронулось с места. Макс лежал на койке, его жестокий, извращенный мозг испытывал адские муки и бессильный гнев. «Надо же было такому случиться именно со мной, – думал он. – Меня свалил удар, я беспомощен, парализован на всю жизнь. И во всем виновата Кэрол Блэндиш! Это она убила Фрэнка! Это она забрала наши деньги! Это она сделала из меня беспомощного калеку!» – гневно твердил он про себя, понимая, что сейчас не сможет ничего с ней поделать. Кэрол стала для него недосягаемой. Последние восемь часов Макс лежал неподвижно, закрыв глаза, думая о Кэрол. Он чувствовал присутствие медсестры, когда та ходила по палате, но упорно не открывал глаза и не подавал признаков жизни. Максу хотелось остаться одному, наедине со своими мыслями, придумать мщение, которое удовлетворило бы его, но любая ужасная, нечеловеческая кара, которую он изобретал для Кэрол, не устраивала его. Макс услышал, что отворилась дверь, и, чуть приоткрыв глаза, заметил, как вошла еще одна медсестра. Он тут же догадался, что это ночная сиделка. Макс услышал, как сестра Хеннеки сказала: – Слава богу, ты пришла. Меня бросает в дрожь от этого отвратительного типа. – Он спит? – спросила пришедшая сестра и захихикала. – Да, – ответила сестра Хеннеки. – Он спит уже много часов. Это единственная хорошая черта в нем. Стоит мне только взглянуть на него, как я цепенею от ужаса. Макс скорее почувствовал, нежели видел, как вторая сестра приблизилась к нему. Его жесткое, искаженное лицо ничего не выражало, но он внимательно слушал. – Меня он не испугает, – решительно заявила вторая сестра. – Хотя он далеко не красавец. – Подожди, когда увидишь его глаза, – заметила сестра Хеннеки. – Тогда ты подумаешь иначе. Не удивлюсь, если он кого-то убил. Никогда не встречала таких полных ненависти и злобы глаз. Тебе надо было видеть, как он смотрел на своего бедного старого отца. – От твоих слов я вот-вот разрыдаюсь, – ответила сестра по имени Бредфорд и рассмеялась. – Лучше расскажи мне о больной из другой палаты. Правду говорят? Это действительно Кэрол Блэндиш? Только приложив огромные усилия, Макс не выдал, что слушает их разговор. Под одеялом его правая рука сжалась в кулак. – Да. Та самая наследница. Смотреть на нее одно удовольствие. Никогда не видела столь чудесных волос, – говорила сестра Хеннеки. – История болезни Блэндиш находится в ее палате. Лучше взгляни на нее. Доктор Кантор останется здесь на всю ночь. Операция закончилась удачно. Говорят, доктор Крэплиен просто великолепен. Это значит, что она снова станет нормальным человеком. Жаль, что я не присутствовала на операции, но мне пришлось следить вот за этой тварью. – И она указала рукой в сторону неподвижного, безмолвного Макса. – Пойду взглянуть на нее, – сказала сестра Бредфорд. – Ты можешь идти, только утром не опаздывай. Обе сестры вышли из палаты. Макс открыл глаза. Он насторожился, расслышал гул голосов за дверью, услышал, как открылась какая-то дверь и сестра Бредфорд сказала: «Как она прелестна!» «Значит, Кэрол Блэндиш лежит в палате напротив, в нескольких ярдах от меня, – подумал Макс, и в его голове вспыхнула маленькая красная искорка, предвещавшая чью-то смерть. – Если только я мог бы передвигаться! Если мне только удалось бы добраться до нее! – Макс ухмыльнулся, обнажив зубы. – Однако эта сестра… сначала придется избавиться от нее». О чем это он думал? Макс уже строил планы, как будто мог осуществить их. Возможно, ему удастся добиться своего. Макс хотел приподняться на правой руке, однако левая сторона тела была мертва, холодна и слишком тяжела. Макс изо всех сил пытался подняться еще раз. Ему удалось перевернуться на левый бок. Теперь он уже мог видеть пол. Если свалиться с койки, то удастся доползти до двери. Макс снова перевернулся, когда открылась дверь и вошла сестра Бредфорд. Она была молода, с золотистыми волосами и большими, немного глупыми глазами. – О! Вы уже проснулись, – весело заговорила она. – Я ночная сиделка. Я буду заботиться о том, чтобы вам было удобно. Макс закрыл глаза, опасаясь, что та может прочитать в них намерение совершить убийство.