– Давайте я поправлю постель, – тараторила сестра. «Я сделаю это», – приказал себе Макс. Когда эта сестра перестанет путаться под ногами, он доберется до Кэрол Блэндиш даже ценой собственной жизни. Но сначала сестра… Когда сестра начала перестилать одеяла и простыню, Макс поднял правую руку и поманил ее к себе. – Вам что-нибудь нужно? – спросила сестра, глядя на него настороженно. Макс снова поманил ее, хотел заговорить, сестра наклонилась, приблизив лицо к нему, чтобы расслышать, что он бормочет. Издав рык, Макс правой рукой схватил сестру за глотку, наклонил ее, высвободил правую ногу из-под одеяла, опустил ее на вырывавшуюся сестру и придавил ту к постели. Сестра оказалась сильней, чем он думал, и удержать ее оказалось нелегко. Она вырывалась двумя руками. Макс не выпускал ее, тихо ругался, чувствуя, что его пальцы соскальзывают с ее гладкой шеи. Она царапалась и пыталась отбросить его руку. Макс крепче сдавил ей шею. «Она вырвется, – с отчаянием подумал он. – Она начнет кричать!» Полные ужаса глаза сестры уставились на него. Во время борьбы чепчик слетел с ее головы, золотистые волосы разметались по плечам. Максу придется немедленно что-то предпринять. Она уже почти вырвалась. Макс отпустил горло сестры, отвел руку и кулаком ударил по ее лицу, будто забивая гвоздь в дерево. Оглушенная, сестра оказывала лишь слабое сопротивление. Его пальцы снова сомкнулись вокруг шеи сестры. Максу показалось, что его плечи отяжелели. Пот катился по его перекошенному лицу. Лицо сестры посинело, невидящие глаза выкатились из орбит. Макс собрал последние силы. Стройное тело сестры все еще извивалось. Одна рука начала машинально и бессильно биться на постели. Макс закрыл глаза и напрягся. Рука сестры вдруг перестала биться, ладонь разжалась и сжалась, еще раз сжалась и разжалась. Затем рука безжизненно повисла. Раздался приглушенный хруст, за которым последовал более резкий, и Макс столкнул медсестру с постели на пол. Макс лежал тихо. Он дышал отрывисто, содрогаясь. Борьба с сестрой отняла у него почти все силы. Он с тревогой и гневом осознал, как ослабел. Однако красная искра, предвещавшая смерть, сверкала в его мозгу и требовала действий. Нельзя было терять время. Кто-то мог войти. Никогда не знаешь, кто войдет, если ты заточен в больнице. Если ему предстоит покончить с Кэрол, то надо действовать немедленно. Однако Макс не шевельнулся, хотя медлить было нельзя. Он чувствовал, будто задыхается. Кровь стучала в голове, его стало тошнить, все поплыло перед глазами. Поэтому Макс ждал, сжав правую руку в кулак, впился ногтями во вспотевшую ладонь, пока не стало легче дышать. Ощутив новый прилив сил в своем искалеченном теле, Макс услышал, как кто-то идет по коридору, и его сердце стало скакать, как потревоженный маятник. Однако шаги прошли мимо и затихли. Макс подумал, что взвалил на себя почти непосильную задачу. Ему придется ползти по коридору, где любой, кто будет проходить, тут же заметит его и поднимет тревогу. Если бы только у него было оружие! Никто не остановил бы его, если бы в его руках оказалась пушка! Однако Макс не собирался отказываться от своего намерения. В любом случае отступать уже было поздно. Он выполнит задуманное. Макс сбросил одеяло, медленно подполз к краю постели. Посмотрев вниз, он увидел лицо мертвой медсестры и скривил губы в гримасе. Уродина! Крапчатое посиневшее лицо выглядело ужасно на фоне золотистых волос. Макс медленно свесился с койки и достал пол правой рукой, затем стал сползать с матраса. Он рукой отмерял, насколько ему удавалось продвинуться вперед. Но когда за Максом потянулась отнявшаяся нога, он никак не смог удержать ее. Вдруг Макс почувствовал, что падает, и с глухим стуком грохнулся на пол. У него перехватило дыхание, тело пронзила боль, точно добела раскаленная волна, погрузившая его во мрак. Макс не знал, как долго он пролежал на полу, но сознание постепенно возвращалось к нему. Он обнаружил, что его голова покоится на волосах медсестры, а правая рука – на ее теле. Макс откатился от нее и пополз к двери по гладкому, блестящему полу. К своему удивлению, Макс обнаружил, что быстро продвигается вперед, несмотря на то что ему приходилось подтягивать онемевшую левую руку и левую ногу. Макс дополз до двери, приподнялся, повернул ручку и чуть потянул дверь на себя, затем замер, стараясь отдохнуть. Сейчас Максу стало плохо. Кровь, стучавшая в голове, грозила разорвать какой-нибудь сосуд. Пока он дышал, из его глотки вырывался громкий звук, напоминавший храп. Макс снова стал ждать, понимая, что кто-то точно услышит его, если он выползет в коридор. Пока Макс ждал, его мозг постепенно воспламенялся злобным гневом при мысли о том, что он находится так близко от Кэрол и очень скоро наложит на нее руки. Собравшись ползти дальше, Макс расслышал, как кто-то приближается, быстро прикрыл дверь и ждал, стараясь задержать дыхание, опасаясь, что его могут обнаружить. Макс расслышал в коридоре какой-то шум, осторожно приоткрыл дверь и посмотрел в щель. Напротив него стояла какая-то сестра. Она вытаскивала из стенного шкафа простыни. Это была высокая, миловидная девушка. Она что-то тихо напевала. Макс почему-то стал разглядывать множество спустившихся петель на ее чулке. Это было единственное, что в сестре привлекло его внимание. Держа в руках стопку простыней, она ногой закрыла дверь шкафа и быстро ушла вдоль коридора. Макс почувствовал, что по его лицу струится пот. Казалось, будто его лицо стало губкой, пропитанной водой. Он чувствовал пот на своих волосах. Макс взглянул на противоположную дверь, стараясь прочитать имя на табличке, но буквы были слишком маленькими. Дальше по коридору находилось еще две двери, и Макс неожиданно занервничал, не зная, в какой палате лежит Кэрол. У него не оставалось времени ползать туда и сюда по коридору, ибо он передвигался слишком медленно. Придется заползти в палату напротив и лишь надеяться застать ее там. Он приложил ухо к полу и слушал. Казалось, что в этот момент в огромном здании все замерло. До него дошло жужжание скоростных лифтов, но больше он ничего не расслышал. Глубоко вздохнув, Макс толкнул дверь и выполз в коридор. – Если бы ты видела его сейчас, – говорил Исми, – ты не стала бы так тревожиться. Знаю, он все время поступал скверно, но только не сейчас. – Исми умолк и грустно покачал головой. Мисс Лолли, с неподвижным лицом, продолжала ходить взад и вперед, сложив руки. Оба беседовали в убогом гостиничном номере, который Исми снял, чтобы оказаться ближе к Максу. Оба находились здесь уже больше шести часов и почти все время говорили о Максе. – Я знаю его лучше, чем ты, – заявила мисс Лолли. – Он твой сын. Ты смотришь на него по-отцовски. Пытаешься выгородить его. – Она коснулась своей срезанной бороды. – Он настоящий злодей. И Фрэнк тоже. – Фрэнк мертв, – сказал Исми и перекрестился. – Жаль, что его напарник еще жив, – пробормотала мисс Лолли. – Макс представляет угрозу для Кэрол до тех пор, пока дышит. Я своим нутром чувствую это. Исми, я ничего не могу поделать с собой. Я чувствую это. – Макс парализован, – настаивал старик. – Ты сама не понимаешь, что говоришь. Ты не видела его. Он даже говорить не может. – Это ведь Макс, – ответила мисс Лолли. – Я боюсь. Стоит только подумать, что Кэрол лежит в палате напротив. Исми, это слишком близко. Если он узнает… Исми простонал. – Ты все время твердишь одно и то же, – разозлился он. – Говорю тебе, он не способен двигаться. Он больше никогда не сможет ходить. Я это знаю. Посмотри, что случилось со мной, а с Максом дело обстоит в двадцать раз хуже. Мисс Лолли подошла к своему чемодану, открыла его и вытащила тяжелый нож для метания. – С ножом в руках он способен на все, – ответила мисс Лолли, показывая Исми нож. – Я сохранила его. Это один из множества его ножей. То, что он не способен говорить, не помешает ему бросить нож. С ножом он пойдет на что угодно. Исми заламывал руки. – Ты утомила меня, – простонал он. – Ты твердишь одно и то же. У него нет ножа. У него нет никакого оружия. У него нет ничего… прошу тебя, перестань. С ней ничего не может случиться. Мисс Лолли уставилась на него. – Я еду в больницу, – заявила она. – Я не могу сидеть сложа руки. Если бы не ты, я уже давно была бы там. Исми вскочил: – Что ты собираешься делать? Ты же не хочешь рассказать им, кто он и чем он занимался? Ты ведь этого не скажешь? – Я должна предупредить их, – твердо ответила мисс Лолли. – Я ему не доверяю. Исми взял ее за руки. – Не говори им, – умолял он. – Если они узнают, то будут плохо лечить его. Они повесили на двери палаты табличку с его именем и назначили ему сестру. Макс очень болен. Хоть чуточку пожалей его, Лолли. Он ведь мой сын. – Меня он не пожалел, – тихо возразила мисс Лолли. – Почему я должна жалеть его? – Потому что сейчас он совершенно беспомощен, – ответил Исми. – Иди и взгляни на него сама. Макс не в состоянии сделать ничего дурного. Поэтому он вполне может измениться. Когда он достаточно поправится, я увезу его. Он у меня начнет совсем другую жизнь. Только не говори им ничего. – Почему ты завел себе такого сына? – воскликнула мисс Лолли. – Я тебя предупреждала. Почему ты женился на той женщине? Я говорила, что она плохая, и ты очень скоро убедился в этом. Почему ты не слушал меня? Исми снова сел. – Ты оказалась права, – согласился он. – Жаль, что я не послушался тебя. Лолли, что же мне делать? Сейчас у меня нет будущего. У меня мало денег. – Исми прикрыл глаза ладонью. – Деньги скоро иссякнут. Каждый цент уйдет на Макса. Деньги ему сейчас нужны. – Исми стал раскачиваться взад-вперед. – Лолли, я чувствую себя таким старым и бесполезным. Пока он говорил, мисс Лолли тихо подошла к двери. Она открыла ее, остановилась и уставилась на клоуна. Тот продолжал ныть. – Что с нами будет? – продолжал Исми. – Конечно, ты права. Он дурной человек. Макс будет творить зло, как бы бессилен он ни был, потому что он испорчен до мозга костей. Но мисс Лолли уже не слышала его. Она бежала вниз по лестнице и, только добравшись до главного фойе небольшой дешевой гостиницы, заметила, что все еще держит в руке нож для метания, и торопливо спрятала его под плащ. Два упитанных коммивояжера с жирными лицами подтолкнули друг друга локтями, когда мисс Лолли появилась в фойе. – В такой гостинице можно ждать чего угодно, – сказал один из них другому. – Тут даже бабы носят бороды. Однако мисс Лолли не обращала на них внимания, хотя и слышала, что сказал коммивояжер. Она вышла на темную улицу и через минуту остановила проезжавшее мимо такси. Мисс Лолли подъехала к больнице Санто-Рио, когда часы пробили одиннадцать. Дежурный у ворот взглянул на нее, и на его круглом жирном лице мелькнуло выражение не то отвращения, не то презрения. – Время посещений закончилось, – твердо заявил он. – Приходите завтра. Главной сестры нет, а дежурный врач делает обход. Не кивайте мне, это бесполезно. Сейчас вход запрещен. – Дежурный вернулся в свою контору и решительно закрыл дверь перед носом мисс Лолли. Она взглянула на огромное здание с тысячами освещенных окон. Где-то в этом здании был Макс, напротив его палаты лежала Кэрол. Мисс Лолли чувствовала надвигавшуюся опасность. Она знала Макса. Если ему станет известно, что Кэрол почти рядом, он ни перед чем не остановится, чтобы добраться до нее. Мисс Лолли нахлобучила свою смешную шляпу и тихо, точно блуждающая тень, проскользнула мимо будки швейцара и направилась к главному зданию больницы. Макс дополз до двери напротив, остановился на мгновение, приподнялся на руке и прочитал имя на табличке. Горячая волна злорадного возбуждения пробежала по его телу, когда он увидел, что там написано: «Кэрол Блэндиш». Значит, она здесь, за этой дверью. Теперь Кэрол никуда не денется. Макс нащупал ручку, толкнул дверь, прополз в палату и закрыл дверь. В палате царила полутьма, над койкой горел лишь ночник голубого цвета. Какое-то время Макс ничего не видел, его ослепил резкий переход из ярко освещенного коридора в тусклую палату. Вскоре Макс стал различать очертания обстановки. Посреди палаты он заметил койку, возле которой стоял белый эмалированный стол и кресло. Но койка приковала все его злонамеренное внимание. Макс пополз к ней и остановился, достигнув цели. Это была высокая койка, он мог дотянуться пальцами лишь до края матраса. Приподнявшись на правой руке, он увидел Кэрол, но не смог добраться до нее, так как его левая рука не действовала. Кэрол лежала на спине, до подбородка укрытая простыней, голубоватый свет выхватил ее белое как снег лицо. Казалось, будто Кэрол – такая прелестная и спокойная – мертва, однако Макс заметил, как чуть поднималась ее грудь, пока она дышала. Ее голова была в перевязках, только клок красивых рыжих волос выбился среди бинтов.