– Да. В следующую секунду, однако, Майя вскочила, подошла к Лорен и прижала к себе. Они долго стояли в обнимку – ни Грейс, ни Хоакина Майя так не обнимала, – а потом отстранились друг от друга. Лорен, которая была выше сестры на целую голову, ласково погладила ту по волосам и двинулась прочь. – К трем вернусь, – сказала она. – Да уж, лучше возвращайся, не то перееду тебя грузовиком, – пригрозила Майя. – И это не метафора. – У тебя даже водительских прав нет. – Если Лорен и испугалась, то не слишком. – Тем хуже. Представь, что я могу натворить. – Напоследок еще раз стиснув ее ладонь, Майя вернулась к бассейну и села рядом с Хоакином. Он чувствовал себя так, будто оказался на середине прогона театральной пьесы. Что вообще происходит? Хоакин подумал было отозвать Грейс в дом и спросить, в чем дело, но она была занята: сдвинув на лоб солнцезащитные очки и нахмурившись, что-то читала в телефоне. Ладно, решил он, можно пока насладиться бассейном. Как только Лорен укатила, Майя зашла в дом, но вскоре вернулась. В руке она что-то сжимала. – Я, конечно, люблю сестрицу и все такое, – вздохнула Майя, вновь усаживаясь у бассейна, – но при ней делать этого не могу. – Это… ни фига себе! – воскликнул Хоакин, глядя на косячок и зажигалку. – Собираешься курить травку? – Лечу глаукому. – Майя сунула сигарету в зубы. – Все нормально, не кипеши. Родители ни сном ни духом. – Господи, это что, трава? – разволновалась Грейс, привстав с шезлонга. – Динь-динь-динь, ответ засчитан! – Майя постучала себя по обгоревшему носу. – Будешь? Грейс немного поколебалась, потом села рядом с Майей. – А ты? – обратилась Майя к Хоакину, щелкнув зажигалкой. – Ты с нами? Устроим чумовое воскресенье? – Нет, спасибо, – отказался он. – Я за рулем. – Разумно, – согласилась Майя, наблюдая, как Грейс опускает босые ноги в бассейн. – Только раз косяк мой, чур, я первая. – Разве тебе не двенадцать или типа того? – поинтересовался Хоакин. – Ты где его вообще взяла? – У Клер, моей девушки, то есть бывшей девушки. Хоакин и Грейс переглянулись поверх Майиной головы. У него вдруг промелькнула мысль, что Марк и Линда реагируют на его слова точно так же. – Вы расстались? – спросила Грейс. Майя сделала глубокую затяжку. – Да, мэм, – низким голосом ответила она и, не выпуская дым, передала сигарету Грейс. Та взяла ее, подержала в пальцах. – Честно говоря, я страшно давно не курила. – Она как-то странно улыбалась – весело или грустно, Хоакин не понял. – А, какая разница! – Не парься, – автоматически брякнул Хоакин. Обе сестры на это улыбнулись, и ему стало приятно. – Так мне кто-нибудь скажет, зачем мы собрались, или я должен сам догадаться? – Да, да, попробуй, – оживилась Майя. – Прекрати, – одернула ее Грейс, возвращая сигарету. – Ого, хорошо вставляет. – Ага, у Клер все только лучшее… было. – Мы здесь из-за вашего разрыва с Клер? – высказал предположение Хоакин. Если он сам должен докопаться до истины, пожалуйста. Ему приходилось задавать и более неудобные вопросы. – В этом причина? – Что до него, так после расставания с Бёрди он хотел только одного – сдохнуть. Вечеринка страданий? Спасибо, но нет. Возможно, девушки устроены по-другому, и, вместо того чтобы целый день смотреть «Нетфликс», не вылезая из кровати и натянув одеяло до самых ушей, им, как пингвинам, нужно сбиваться в тесные группы. Майя коротко и резко хохотнула. – Знаешь, а я ведь и забыла, что мы с Клер больше не вместе, вот какой паршивый день вчера был! Хоакин терпеливо ждал дальнейших объяснений. Когда же их не последовало, со вздохом спросил: – Что еще плохого случилось вчера? Майя забрала у Грейс сигарету. – Ты ему расскажи, – она жестом указала на Хоакина. – У тебя лучше получится. – Да что, блин, вчера стряслось? – не выдержал он. – И почему дома нет никого из родителей? – Он почему-то всегда представлял, что Майины папа и мама ходят за дочерями по пятам, как утята за уткой, ежесекундно окружая их заботой, следя, чтобы они не оступились и не поранились. – Вы их, часом, не грохнули? Майя захихикала, потом рассмеялась в голос, а Грейс помрачнела, и Хоакин заподозрил, что либо очень удачно сострил, либо сморозил чудовищную глупость. Когда Майя заплакала, стало ясно, что верен второй вариант. – Ох, черт, – выдохнул он, глядя, как Грейс обнимает сестру. Косяк в пальцах Майи все еще тлел; дым поднимался вверх длинной тонкой струйкой, а потом закручивался, и когда Грейс шевельнулась, ее рука прорезала тонкую пелену, рассеяв кудрявые завитки по воздуху. – Майя, ты это, прости меня, – пробормотал Хоакин. – Я просто пошутил… – Брось, все норм, – сказала она, все еще шмыгая носом. К тому, что у него есть сестры, Хоакин пока не привык, но совершенно точно знал: довести младшую сестренку до слез – первый пункт в списке под названием «Никогда этого не делай». – Говори уже, – тихо сказала Грейс. Из-за того, что она прижималась щекой к волосам Майи, это прозвучало еще глуше. Майя набрала полную грудь воздуха и сделала очередную затяжку. – В общем, – от слез и дыма голос ее осип, – не знаю, может, ты с таким сталкивался, но моя мама – настоящая алкоголичка? Позвоночник Хоакина вытянулся в струну, как дым сигареты с марихуаной. Один из его приемных отцов злоупотреблял спиртным, и хорошего в этом было мало. Если по чьей-то вине Майя страдает так же, как страдал Хоакин, он просто обязан что-то делать! Грейс, судя по выражению лица, думала то же самое. – Кажется, она тяжело переживает развод? – продолжала Майя. Каждое предложение она заканчивала с вопросительной интонацией, словно спрашивала, верно ли то, о чем она говорит. Хоакин мог ее понять. – На этой неделе она пила слишком много даже для себя? Мы с Лорен, – Майя неопределенно показала в ту сторону, куда уехала сестра, – вышли поужинать, а когда вернулись, мама… лежала на полу. Она упала и разбила голову. Столько крови вытекло… Там до сих пор все в крови. Боюсь, придется нанимать кого-то ее отмыть. В ванной как будто убийство произошло. Видел по телику криминальные шоу – такие, в которых реконструируют место преступления? – Май… – Грейс накрыла рукой Майино колено. – Мы тебя поняли. Майя кивнула. – Ну и… маму оставили в больнице до завтра, потому что у нее сотрясение. – А отец ваш где? – спросил Хоакин. – С ней? – Нет, он в Новом Орлеане. То есть, наверное, уже летит домой. Родители Грейс звонили ему вчера вечером. – Он знает про… ну, это? – Алкоголизм? – уточнила Майя, и Хоакин кивнул. – Теперь, видимо, да. До этого вряд ли догадывался, насколько все плохо, но теперь знает. – Майя позвонила мне вечером, – подхватила Грейс, – и мы, в смысле, я и мама с папой, встретились с ее родителями в больнице. – Я и Лорен поехали туда на скорой, – добавила Майя. – Сирены, маячки, все дела. Я думала, в машине скорой помощи будет шумно, но нет. В фильмах все врут. – Она поднесла косяк ко рту, однако тут же уронила руку, не сделав затяжки. Хоакин словно бы наблюдал за ребенком, который пытается вести автомобиль: короткие ножки не достают до педалей, малый рост не позволяет видеть дорогу. – И когда ваша мама возвращается? – Она не возвращается, – сухо промолвила Майя. – По крайней мере, в ближайшее время. Будет проходить реабилитацию. Папа нашел клинику в Палм-Спрингс и сегодня вечером, сразу после выписки, повезет маму туда. И, кстати, вчера я рассталась со своей девушкой, так что вот так. Пожалуй, для пущей безопасности придется завернуть Лорен в пузырчатую пленку, а то люди вокруг меня сыплются, как дохлые мухи. – Она махнула Грейс и Хоакину рукой с сигаретой. – Вы уж, пожалуйста, хорошенько смотрите по сторонам, когда переходите улицу. Я приношу неудачу. – Ерунда! – резко возразил Хоакин, и обе сестры посмотрели на него с удивлением. – Никогда так не говори. У тебя неприятности, и все. Ты в этом не виновата. Вид у Майи вдруг сделался самый удрученный. (Хоакин вычитал это слово в книге и накрепко запомнил. Оно напоминало о диккенсовских сиротах, старых вдовах и щенках, брошенных под дождем.) – А я уверена, дело во мне, – сказала Майя, снова вытирая глаза. – На сто процентов уверена, что разрыв с Клер случился из-за меня. Я ее оттолкнула. – Навсегда? – спросил Хоакин. – Прощения попросить можно? – Нет, – отрезала Майя. – Это не так, – сказала Грейс. Майя залилась слезами. Хоакин и Грейс опять переглянулись; Хоакин подвинулся к Майе так, чтобы обнять ее за талию. Он по себе знал, каково это – плакать в одиночестве. Жуткое ощущение, словно ты остался один-одинешенек на целой планете. Майя не должна такого испытывать. – А если она не захочет оставаться в клинике? – всхлипнула Майя. – Решит, что с ней все в порядке, вернется домой, а потом опять расшибет голову? – Она останется, останется, – ободрила сестру Грейс. – Ваш папа ее уговорит. – Не обязательно, – произнес Хоакин, игнорируя сердитый взгляд Грейс. – То есть такое ведь тоже может быть. – Ты прямо как дождевая туча в ясном небе Грейс, – шмыгнула носом Майя. – Отличная у вас команда.