— Я уже говорил, что это тупиковый путь, «мерс», попавший под камеру, мог быть и не оттуда. — Тогда он проехал бы через железнодорожный переезд, но там его не было, я попросил у железнодорожной полиции видеозапись на то время. Ничего не прислали и сказали, что такого «мерса» не было с одиннадцати вечера до шести утра. Следовательно, он из «Ингрии». Из наших знакомых ими владеют писатель Карсавин, банкир Гуревич, который сам не садится за руль, машиной пользуется его жена. У Вадима Каткова такой же, но он на гастролях. Есть один товарищ из областного законодательного собрания, но он практически не пользуется личным автотранспортом, его возят на служебном. Эдуард Дробышев имеет такой «мерс», но на момент убийства Черноудовой у него стопроцентное алиби. Был в Лахденпохье. — Не факт, — встрепенулся Пономарев, — до Лахденпохьи меньше трехсот километров. Четыре часа туда, четыре обратно. Ради алиби можно и постараться. — Он был там на своей рабочей «Газели» — есть фотографии и показания свидетелей. — Что? — не поверил начальник следствия. — Это само по себе уже чрезвычайно подозрительно: у человека такой дорогущий автомобиль, а он трудится на «газельке». — Дробышев развозит заказы из строймагазина, которые покупатели заказывают через интернет, — объяснил Павел. — Еще один автомобиль отдан по доверенности и не появлялся здесь более полугода, — продолжил участковый. — Следующий находился в ремонте. Пока это все, что я узнал про автомобиль, на котором, возможно, прибыл убийца. — Который был в валенках? — подхватил Пономарев. — Подполковник, вы когда-нибудь видели владельца элитного автомобиля в валенках? — Летом по телевизору в криминальных новостях прошел сюжет, там даже видео показали, как по Московской кольцевой гнал «Шевроле Корвет» с открытым верхом, а за рулем сидел тридцатилетний пацан без трусов. — Но не в валенках же! — продолжал настаивать на своем Пономарев. — Хватит! — не выдержал Кудеяров. — Подполковник полиции Францев нам не подчиняется. И то, что он помогает нам, — его добрая воля. Я прошу его проверить все оставшиеся машины, но особое внимание обратить на «Мерседес» банкира Гуревича. Как выяснилось, его жена с фантастической точностью метает ножи. — Это правда? — не поверил Пономарев. — Чтобы банкирская жена занималась таким делом… — У каждого свое хобби, — объяснил Павел и посмотрел на Францева, — так что, Коля, ты занимаешься машиной банкира, а я отработаю его жену. В дверь осторожно постучали. Все обернулись, но никто так и не вошел. — Заходите! — крикнул участковый. — Здесь голых нет. Дверь отворилась, и комнату вошел паренек лет двадцати. — Мне вчера звонили и просили сюда приехать, — сказал он. — Для начала представься, — посоветовал Францев. — Я Александр Хорошко, — произнес паренек, — я друг Али Черноудовой. Мне вчера звонили, чтобы… — Это я звонил, — не дал ему договорить Николай, — я местный участковый. — Я знаю, кто вы. Паренек посмотрел на двоих других мужчин. — А это товарищи из Следственного комитета, — представил присутствующих участковый, — майор юстиции Пономарев, он возглавляет районное управление. И подполковник Кудеяров — он аж из Москвы прилетел разбираться с этим делом, потому что там придают особое значение. Каждое преступление должно быть раскрыто, а убийство тем более. — Но вы сказали, что сами будете со мной беседовать. — Конечно, сам. Но товарищи поприсутствуют. — Но вас я знаю, видел много раз, а этих никогда… — А что это ты такой разборчивый? — возмутился Пономарев. — С этим говорю, а с этим нет. Ты беседуешь с представителями власти и обязан сотрудничать с органами следствия. А то каждый будет со своими хотелками… Кудеяров взял Пономарева под локоть: — Нам пора. У нас с вами дел много, а с гражданином Хорошко побеседует подполковник Францев: у него огромный опыт оперативной работы. И свой орден он заслужил за раскрытие особо опасных преступлений. Павел обернулся к другу Черноудовой, который внимательно прислушивался ко всему, что говорят, и спросил: — Ты понял, Саша? Паренек кивнул. — Так мы уходим? — спросил Кудеяров. — Если можно, — прошептал жених Черноудовой. Кудеяров с Пономаревым вышли. А когда оказались за дверью, Пономарев, доставая пачку сигарет, снова возмутился: — Эта молодежь просто достала! А ты видел, как он выглядит? У меня племянник — ему шестнадцать лет, а он уже как мужик — усы, потом бицепцы качает, а этого соплей перешибешь. Дрыщ, одним словом. Одного такого привели на допрос, и тот сразу заявляет: «Я ни на какие вопросы отвечать не буду, потому что вы при моем задержании нарушили пятую поправку». Дураки малолетние, насмотрелись американских фильмов. — А на чем его взяли? — На краже. Остался ночевать у своей несовершеннолетней знакомой, а утром перед уходом обследовал все шкафчики и ящички — денег прихватил не так много, но зато украл золотишко и драгоценности, принадлежащие несостоявшейся теще. Я его в камеру отправил, а там мои ребятки изобразили двух уголовников, которые сказали дурачку, что нужно прописаться в доме. А это значит, что ему надо снять штаны, нагнуться и сделать вид, что он получает удовольствие. Через пять минут этот дрыщ уже писал явку с повинной и указал, где хранит все украденное. Оставшись наедине с женихом убитой Черноудовой, Францев включил компьютер и камеру. После чего поинтересовался: — Вы не возражаете, если разговор наш будет зафиксирован на видеоноситель, а то вручную записывать показания — это ж до вечера только вами заниматься. — Делайте, как считаете нужным, — вздохнул Хорошко. Он достал паспорт и протянул участковому. — Тебе уже двадцать шесть? — удивился Францев. — Да, — вздохнул паренек, — просто очень молодо выгляжу. Я в маму пошел: ей сорок шесть, а все думают, что всего тридцать. — Но ты отдельно живешь? — Отдельно: мама купила мне квартиру… Просто у нее новый муж, и она сказала, что мне надо девушку найти и вообще пора создавать семью. — И ты нашел Алю? — Ну да. Случайно познакомились. А до нее мне никто не нравился. — А где познакомились? — В кинотеатре. Я сидел в кафетерии, а мимо высокая девушка проходит. Она такая красивая была… — Александр отвернулся, потом быстро смахнул слезу и, не глядя на Францева, продолжил: — Я за ней пошел, а она билет в кинотеатр взяла. Я подбежал и попросил еще один билет рядом с этой девушкой. Оставалось до начала совсем немного, но я помчался, купил попкорн, подошел и сел. Сначала был блок рекламы. Он был такой долгий… — А что хоть за фильм был? — поинтересовался Францев, чтобы покончить с блоком рекламы. — «Марли». Это про собаку, которая живет в семье репортеров. Она, то есть собака, непослушная… Ну там все очень грустно.. — Это понятно, — опять поторопил Францев, — а девушка что? — Я предложил ей попкорн, она не отказалась. Потом, когда… Короче, там все плохо кончается, а я смотрю, а девушка плачет. Уже свет включили, а она встать не может и плачет. Я достал платочек, сказал, что он чистый. Дал ей. Мы вышли вместе на улицу, Аля сказала, что очень любит собак, у нее своих две, а вообще она профессиональный кинолог. Потом мы пришли на автостоянку, и я предложил подвезти ее, куда она скажет. А у меня новенький «Фольксваген Пассат»… — Мама подарила? — Естественно. Мне на такой за всю жизнь не заработать. Вообще-то это не совсем естественно, чтобы взрослый сын во всем рассчитывал только на маму. Но я-то рассчитывал и сам чего-то добиться. Я работал в ее торговом центре. То есть не в ее центре. Но она там заместитель генерального директора, и у нее пять процентов акций… Так вот… Мы с Алей ездили на моей машине до вечера по ее делам. Потом я отвез ее домой к ее маме. А на следующее утро снова подъехал, и мы снова целый день катались по ее делам. — У тебя был выходной? — Нет, я прогулял тот день, — вздохнул Саша. — Но потом я позвонил маме и сказал, что нашел девушку, о которой даже мечтать не мог. Мама сказала, чтобы я привез ее показать ей. — К ней домой? — Нет, мама сказала, чтобы к гранд-отелю «Европа» подъезжал. Она там столик заказала, а мне велела привезти девушку туда и сказать, что я, мол, очень люблю это место и часто приезжаю сюда, чтобы пообедать или поужинать. Мы с Алей приехали, и мама как бы случайно нас увидела и потащила за свой столик. Она сказала, что у нее здесь была назначена деловая встреча с иностранным инвестором, но рейс отменили, а заказ остался. Аля, конечно, сильно удивилась — там такие яства стояли. Да и мама у меня молодая и веселая… И, конечно, ресторан роскошный. — Для меня лучший ресторан — это дома, — с гордостью произнес Францев, — вот ты, например, когда-нибудь ел пирожки с лисичками? — С животными? — испуганно прошептал парень. — Никогда не ел. — С грибами лисичками, — обрадовался любимой теме Францев, — но там не только грибы, там еще… Он вдруг вспомнил, что ведется запись, и продолжил опрос: — И что было дальше? — Маме Аля очень понравилась. Она мне даже денег подкинула, чтобы я мог ее и сам куда-нибудь пригласить. И дала духи, чтобы ей подарил от себя будто бы. — Это правильный ход, — согласился Николай и вдруг вспомнил, что он давно не дарил Лене духи. То есть вообще не дарил никогда. — Духи назывались «Денс ма булль де флер», — продолжил молодой человек. — Аля очень обрадовалась, потому что это ее любимый аромат. А потом у нее умерла бабушка…