Лили объяснила, что от солнца у нее разболелась голова, поэтому она решила защитить лицо и надеть темную одежду. Слуга в ответ недоуменно выгнул бровь, но допытываться дальше не стал. Если бы Лили сказала, что вдруг заинтересовалась садоводством на ночь глядя, никто бы ей не поверил. Она не могла допустить, чтобы кто-то счел ее похожей на мать – особенно Эджворт. В прессе долго ни словом не упоминали ее семью, и Лили не хотела, чтобы это изменилось. Нелестные слова, казалось, совсем не прилипали к людям, которые поколениями жили в Лондоне, но цеплялись к ее семье, причем надолго. Все вокруг считали, что ее отец купил себе путь в высшее общество, и в некотором роде так и было. Переведя дыхание, Лили пошла вперед. Видимо, она все-таки ничем не отличалась от своей матери. Звук ее шагов приглушала влажная от росы трава. Лили заставила себя сбавить темп и вдохнула витавший вокруг нее в ночи аромат жимолости. А потом осторожно остановила взгляд на Эджворте. Заметив ее, герцог развернулся и тоже втянул в себя воздух. Теперь Лили не могла видеть глаза Эджа, но чувствовала, как он занимает собой все пространство. Она сделала реверанс, но не опустила голову. Скамья, скрытая в свете дня полукругом живой изгороди, маячила слева. Лили не могла разглядеть скамью в темноте, но все же прошла прямо к ней и села. Эдж решительно направился к Лили, словно сам пригласил ее в сад и давно ожидал там. – Вы должны отвадить Фокса от моей сестры, – тихо произнесла Лили, осознав, что Эдж не начнет разговор первым. – По просьбе Эбигейл папа подыскивает ей жениха. – Это его обязанность – заниматься будущим своих дочерей. – Прежде он никогда ничего специально не предпринимал. Но теперь он подходит к этому по-деловому и относится так серьезно, словно речь идет о его бухгалтерской книге. – Мое имя тоже фигурирует в этой бухгалтерии? – спросил Эдж. – Конечно. Но теперь он знает, что вас не интересует Эбигейл. – А что он говорил о ваших перспективах? – Что это не важно, – ответила она, – раз я не ставлю перед собой такую цель. – Каждому хочется, чтобы в жизни был человек, который ставит его выше всех остальных и которого ставит выше всех остальных он. Эгоистично, может быть. Но такова людская натура. Лили стиснула зубы, и на мгновение воцарилось молчание. – Если бы люди следовали за своей натурой… – Большинство людей именно так и поступают. – А вы? Подумав, он промолвил: – У меня натура педантичная. Склонная действовать по плану. Их снова окутала тишина. – Ваша светлость, – произнесла Лили мягче, без намека на былое ехидство. – Мисс Лили, – его голос понизился почти до шепота, – говорите мне все, что хотите. Всегда. Лили поднялась: – Мне все равно, что творит ваш кузен. Но я всерьез опасаюсь, что моей сестре сделают больно. Она подошла ближе. При свете дня это представлялось бы неподобающе близким, но ей нужно было взглянуть Эджу в глаза. Она вскинула руку и легонько щелкнула ногтем по своему переднему зубу. – Вы замечали, какие белые у него зубы. – Ветер трепал ее капор, и Лили схватила другой рукой развевавшиеся ленты. – Зубы? – прищурившись, переспросил Эдж. – Какое мне дело до зубов Фоксворти? Меня это не волнует. – А вот моя сестра заметила. Эбигейл считает, что у него самый восхитительный рот, который она когда-либо видела. – Это всего лишь зубы. Ему повезло, что никто их ему еще не выбил. – Это уничтожило бы мою сестру, – вздохнула Лили. – Она замечает в нем все, вплоть до мелочей. – Фокс вдохновляет на подобную чепуху. Ее губы чуть дрогнули. – Я спрашивала ее о вас. – Лили в который раз не заметила у этой невозмутимой каменной глыбы хоть искру эмоций. Эдж подался вперед, но Лили показалось, что его не слишком интересуют слова ее сестры. Лили почувствовала, что он слушает с таким вниманием, чтобы оценить ее взгляд на ситуацию, а не узнать мнение Эбигейл. – Она думает, что у вас тоже красивые зубы, но не так в этом уверена. Он дернул бровями, словно отмахиваясь от этих слов. – Мило. Похоже, он нашел это смешным, но сдержал улыбку. – И я спрашивала ее о ваших волосах, когда она заметила, что волосы Фоксворти при влажной погоде завиваются милыми кудряшками, – выпалила Лили. – Она как-то видела, что он забежал в дом, когда начался дождь. – Значит, он гораздо умнее, чем я думал, раз догадался спастись от дождя. – Вы не можете позволить ему крутиться около моей сестры. – Они были бы хорошей парой. – В его словах прозвучала решимость. – Нет, – потрясенно выдохнула Лили. – По-моему, Фоксворти готов остепениться. Ваша сестра может удержать его внимание. – Ни у одной женщины не хватит на это очарования. – Брак утихомирит его. – Вы хотите разрушить будущее моей сестры! – Под всей этой мишурой Фокс – славный малый. – Я в это не верю. Он отнюдь не добродетелен. Да что там говорить, он – прохвост! Перелетает от одной женщины к другой. – Он взрослеет. – И лет через двадцать конечно же станет для кого-нибудь лучшим из мужей. Но я переживаю о завтрашнем дне. До того как уехать навестить тетю, Эбигейл сказала, что отец пригласил вас и Фокса к нам домой, чтобы обсудить какие-то инвестиции. Это плохо замаскированная попытка сватовства. Он делано изумился: – Ах, ну надо же, я просто потрясен! – Сарказм? Да, ваша светлость? – Я послал своего делового помощника к вашему отцу спросить, не знает ли он какие-нибудь коммерческие предприятия, в которые мы с Фоксом могли бы вложить капитал. Ничего особенного. – О боже. – Она приложила ладонь к щеке. – Вы не можете так его обнадеживать! Герцог и сын графа пожалуют к нему домой, чтобы обсуждать дела! – Он весьма сведущ в инвестициях. – Да. И он обсудит некие долгосрочные инвестиции для своих дочерей. – И что здесь плохого? – Я волнуюсь об Эбигейл. Ей нужен брак. – Лили взглянула ему в глаза. – А Фоксворти интересуют совсем другие отношения. Его лицо снова стало бесстрастным. Он сделал шаг в сторону и поставил ногу на скамью, но дальше от этого не стал. Наоборот, наклонился к Лили, положив руку на согнутую ногу. Почти покорный, что, разумеется, было обманчивым впечатлением. Лев, который отступает, зевая и притворяясь, будто не видит добычу, позволяя ей подходить все ближе и ближе. – Скажите честно, что именно требуется вам, чтобы рискнуть долгосрочной инвестицией? – Я не должна рисковать и не считаю это необходимым. Я могу жить своей жизнью так, как мне хочется, без потрясений. – Жизнь без потрясений со временем перестанет вас устраивать. – Я побеспокоюсь об этом, когда такой момент наступит.