— Помидорчики наши. Разве так можно, мамочка? В этом риторическом детском вопросе было так много правды, что у Далилы защипало в носу. Выглянув вниз, она с облегчением констатировала: — Ящики приземлились удачно. Помидорчики еще можно спасти. Девочка, одарив ее благодарным взглядом, хотела что-то сказать, но в этот миг из глубины квартиры вырвался вопль исступления: — Кошмар! Что я натворила! Марина! Скорее! Сюда! В зимний сад ворвалась растрепанная Людмила. Глаза ее блуждали, отражая ужас и панику. — Что случилось? — испугалась Далила. — Я ошиблась! — истерически возвестила подруга. — Карачка не кобель! То не баба, то соседка была! Господи, как же я обозналась! Марина! Быстро! Сюда! — Я здесь, мама, — пискнула девочка. Людмила лихорадочно запричитала: — Господи! Помидоры! Кара меня убьет! Что ты стоишь? — напустилась она на ребенка. — Вниз! Скорее беги! Помидорчики подбирай! Девочка со всех ног припустила выполнять материнское приказание. Глава 7 Приставив ребенка к делу, Людмила свесилась с подоконника и взялась за соседей. — Ритка! Подруга! Спасай! — завопила она. Снизу донеслось недовольное женское: — Что там еще? — Я Карачкины помидоры случайно смахнула, а он уже во дворе. Беги, скорей зубы ему заговаривай, чтобы мужика удар не хватил! — Еще чего! — гаркнула Ритка. — Христом богом прошу, как-нибудь придержи мужика, пока мы с Мариной помидоры обратно затащим, — взмолилась Людмила. — Как ты мне надоела, черт с тобой, побегу, — раздалось в ответ сердитое женское. И следом злое мужское: — Ритка, сказал тебе, не встревай. Сами пускай разбираются. Людмила, наткнувшись на испуганный взгляд Далилы, подругу немедленно успокоила: — Ритка добрая, побежит. В окно влетело писклявое: — Мама! Ну что?! — Маринка у помидоров уже! — спохватилась Людмила и, рухнув на подоконник, свесилась и запричитала: — Ой, боже мой! Помидорчики! Маришенька! Что же нам делать?! Ребенок рассудительно посоветовал: — Мама, что толку кричать, веревку бросай. Вскоре ящики один за другим начали возвращаться на место. Людмила с гримасой горя расправляла помятые листья и хныкала: — Помидорчики, миленькие мои, простите, простите. Далька, что ты стоишь? — вдруг всполошилась она. — Дуй в столовую, посмотри, Карачка с Риткой еще тут или они уже разбежались. Далила сломя голову влетела в столовую, улеглась на подоконник и, рискованно свесившись, установила: Карачка Риткою основательно обезврежен. Он, правда, рвался домой, но Ритка вцепилась клещом и тараторила неустанно — Карапет Ашотович вежливо ей кивал. Ритка предусмотрительно развернула соседа к подъезду спиной. По этой причине лица его Далила не видела, но она точно знала, что на лице запечатлена любезная скука. — Ну что? — натужно, втаскивая на подоконник последний ящик, спросила Людмила. Далила ее успокоила: — Полный порядок. — И у нас, — сообщила Людмила. — Успели, управились. Марина, детка, беги домой, — завопила она и с укоризной добавила: — Как же ты испачкалась, недотепа. «Она еще ребенка ругает, — подивилась Далила. — Никакой благодарности». А Людмила уже прилетела в столовую и, отпихнув от окна подругу, радостно завопила: — Карачка! Ты домой? Соседка Рита вытерла со лба пот. Вздохнув с облегчением, она разом остановила свою трескотню и, не закончив мысли, сказала: — Ну, я пошла. Карапет Ашотович проводил ее удивленным взглядом, запрокинул голову и радостно вопросил у жены: — Люсенька, ты разве дома? — Командировку мою неожиданно отменили, — с неясной гордостью сообщила Людмила. Позже выяснилось, что Карачка, бросив работу, спешил поливать помидорчики. Сраженная этим открытием, Людмила посеменила за ним в зимний сад, а Далила осталась в столовой. Вскоре из зимнего сада раздались трагические вопли Карапета Ашотовича: — Люсенька, что это? Что это с ними? — Сама не пойму, что случилось с нашими помидорчиками, — растерянно вторила Люсенька. — Карачка, я так заботливо их поливала. — Поливала? Да они же поломаны! — Ну что ты, все в порядке, родной, — лепетала Людмила. — В порядке? С ума ты сошла! На них нет места живого! Марина! Сюда! — как резаный завопил Карапет Ашотович. По торопливому топоту Далила поняла, что девочка явилась на зов. — Мариша, что это такое?! — хором вопросили у дочери мать и отец. Отец — искренне, мать — лицемерно, пряча глаза. Марина не растерялась. — Это не я, это кот, — заявил умный ребенок. Карапет Ашотович немедленно постановил: — Кот приговорен к смертной казни! Супруга жестоко с ним согласилась: — Давно пора, Карачка, шерсть его и мне надоела. И в сторонку добавила: — Пуще всех помидоров. Но глава семьи кота внезапно помиловал, потому что прозрел. — Да при чем тут кот?! — грозно воскликнул Карачка, затопав ногами. — Что я, слепой? Ящики треснули! Людмила поспешно заверила: — Раз кот лазил здесь, значит, он ящики и спихнул. — Что?! Кот спихнул ящики, которые больше его раза в три?