— Джорджи… «Член у него такой же восхитительный, как и все остальное», — решила она. Кожа мягкая, как у ребенка, однако под шелковистой оболочкой чувствовалась невероятная твердость, достоинство упругое и интригующее. Покуда она покрывала его поцелуями, Натан извивался, член дергался, в поисках губ яростно и требовательно тыкался в щеку. — Не могла бы ты, — с трудом произнес Натан, — взять его в рот? Вежливость настолько насмешила, что Джорджи не сдержалась и захохотала, взглянула в его изможденное лицо. — Извини, я слишком долго вожусь? Я никогда этого не делала. С мукой на лице Натан оторвал голову от матраса. — Нет, все… все… — он уронил голову, едва она обхватила головку губами, — чудесно. Джорджи… очень хорошо. Ибо она не знала, как правильно, Джорджи делала то, что ей по душе. К счастью, то, что нравилось ей, вроде бы нравилось и Натану. Она вобрала член в рот, насколько смогла, облизывала сверху донизу, целовала повсюду, ласкала мошонку нежными пальцами, снова с жадностью на него набросилась. Но стоило слегка задеть его зубами, она с извинениями отпрянула. — Нет-нет… это… прекрасно, — настоял он сдавленным голосом. Джорджи еще раз осторожно его царапнула. Натан снова застонал. Оттого что он держал ее за голову, ритмично двигал бедрами, она чувствовала себя прекрасной, совершенной. Она ерзала, между ног пульсировало и было влажно. Она хотела его, хотела почувствовать, как он толкается. — Иди сюда, — протянул он руку. Натан усадил ее на себя, в предвкушении пристроил член к входу. Они не сводили друг с друга глаз. Натан взял ее за бедра, помогая опуститься. Ощущение наполненности приводило в восхищение. Он то медленно приподнимал ее, то медленно опускал, стискивал ягодицы. Сия близость мнилась недозволенной. — Господи, Джорджи, как хорошо! — процедил он. — Да. Член казался огромным. Вход пульсировал, втягивая его глубже. Она начала двигаться быстрее, крепко поцеловала Натана, засим выпрямилась и положила руки ему на плечи. Натан обхватил ее грудь, водил большими пальцами по соскам. — Ты очаровательна, — прошептал он. Натан приподнялся, дабы лизнуть сосок. Великолепные ощущения. Когда он повалился на матрас, она опустилась следом, подставив грудь для поцелуев. — Еще. Джорджи принялась двигаться иначе, дабы приспособиться к новой позе. Натан смял грудь, прошелся по соскам языком, царапал грубой щетиной нежные бугорки. — Я больше не могу терпеть, — простонал он между поцелуями. — Ты скоро? — Да, — пыхтела она. — Думаю, да. Джорджи закрыла глаза, дабы инстинкты взяли верх, гналась за удовольствием, сосредоточенно мчалась вперед. Натан вновь схватил ее за бедра, дабы остановить, сменил ритм, толкался снова и снова; набухавший член входил все глубже. — Джорджи, — пробормотал он, — как же я люблю тебя трахать. Она распахнула глаза при звуке слетевшей с его губ брани, шокирующей, пошлой, безупречной, идеально подходившей для того, что он с ней творил. — Тогда трахни меня, — прошептала она. Глаза у него заблестели. Натан приподнялся и толкнулся, пальцами вцепился в ее бедра, стиснул зубы. Джорджи сомкнула веки и последовала за наслаждением в укромный уголок души. Она отдалась удовольствию и выкрикнула его имя. Услада долго изнуряла, а когда начала утихать, Натан стиснул ее крепче и выкрикнул ее имя. Хлынула теплая жидкость, но Джорджи до того расслабилась, что ей было не до тревог. Глава 25 — Я сделал Энн предложение, — объявил Росс. — И она согласилась. У нас будет апрельская свадьба. — Молодчина, — ухмыльнулся Натан. — Быстро же вы определились! Росс улыбнулся в ответ, выглядя при этом юным и счастливым. За последние годы из бесстыдника Росс превратился в откровенного скандалиста; чаще всего Натан видел его похмельным и помятым. Однако сегодня глаза у него чистые и ясные, темно-русые волосы сияли здоровьем. Даже ослепительно белый платок он завязал достойным узлом. Несколько минут они провели в молчании. — Вы видели Дансмора в городе? — осведомился Натан. Натан дважды заезжал к Дансмору, и каждый раз ему говорили, что в город он не вернулся. Росс задумался. — Нет. Полагаю, он еще в Бедфордшире. Наверное, кто-то из гостей задержался. — Он покосился на часы. — Мне пора. Ужинаю с Энни и ее тетей. Увидимся в пятницу у леди Шелтон? — Я пока воздержусь от торжеств, — помотал Натан головой. — Формально меня даже в городе нет. Я живу в Блумсбери. Он вспомнил, как покидал дремавшую в теплой постели Джорджи… — Обзавелся зазнобой? Ни с того ни с сего Натан осерчал; посетила мысль, что Джорджи такое описание не понравилось бы. — Да, там живет женщина, но она не зазноба. У Росса на лице появилось любопытство. — Тогда кто? Она явно не из респектабельных, иначе ее бы там не было. Он прав, конечно, но Натан все равно нахмурился. — Смотря какой смысл вы вкладываете в слова «из респектабельных». Росс лишь приподнял бровь. Жуткий грохот привлек внимание к двери. Натан развернулся в кресле и увидел, что мужчина (скорее всего, пьяный) упал на пол, прихватив с собой стол и огромную китайскую вазу. Мужчина громко выругался и при помощи бесстрастного официанта встал на ноги. Подоспевший метрдотель тихо заговорил с пьяным джентльменом, махнул другому официанту, дабы он убрал осколки. — Я оплачу! — воинственно закричал пьяница, а точнее, Осборн в непривычно помятом сиреневом пальто. Метрдотель тревожился. Он хотел, чтобы Осборн ушел, а вот обижать его не хотел. Заговорить он не успел, ибо Осборн остановил блуждающий взор на Натане. — Харланд! — возопил он. Он двинулся к ним, не обращая внимания на бардак и обеспокоенного метрдотеля. За несколько нетвердых шагов он достиг стола, хлопнул Натана по плечу и опасно качнулся. — Рад вас видеть, старина, — невнятно произнес он. Натан глянул на Росса, кой с извиняющимся видом поднялся. — Мне пора, господа. Этот вечер я обещал невесте. Испуганный Осборн перевел взор на Росса. — Прошу прощения, Росс. Я вас не заметил. — Не беда, — улыбнулся Росс. — Мне все равно пора идти. Оставляю вас с Харландом наедине. «Проклятье». Натан с завистью смотрел вслед удалявшемуся Россу. Не терпелось поскорее вернуться к Джорджи — но его опять задержали. Осборн тяжело повалился в кресло, а Натан сделал знак официанту и тихо попросил принести кофе. — Рад вас видеть, — повторил Осборн. Он выглядел уставшим, красивое лицо было мертвенно-бледным, под глазами темные круги. — Почему же? — Сообщу последние новости. — Он растянул губы в лживой яркой улыбке. — Я только сегодня вернулся. Перед отъездом Питер… то есть Дансмор сказал, что собирается жениться. Представляете? — Что? — изумленно воскликнул Натан. При взгляде на принесенный кофе Осборн издал звук отвращения. — Принеси мне бренди! — потребовал он.