Лика с испугом посмотрела на Еву. – У тебя получилось, – озвучила она очевидное. – А дальше что? Ева понятия не имела, что дальше, но и Лика, и Валера смотрели на нее так, словно ожидали, что она пойдет вперед. И Ева пошла. Не потому, что была храброй – у нее колени подгибались на каждом шаге, – а потому, что друзья ждали от нее именно этого. Крыльца у избушки не было – только низкий порожек под покосившейся дверью. Ева протянула руку и собралась было постучать, как ее взгляд упал на этот самый порожек. В левом углу темно-зеленый болотный мох точно повторял форму сердечка с отгрызенным краем. – Смотрите, – шепнула Ева, но друзья, кажется, не услышали. Блуд что-то пробормотал, и Ева повернулась к нему. Черты его лица снова менялись с такой скоростью, словно кто-то стирал его личность раз за разом. Еве вдруг пришло в голову, что это ведь очень странно даже для волшебного существа. – А почему вы все время меняетесь? – спросила она, чтобы хоть немного оттянуть момент встречи с Бабой-ягой. Блуд посмотрел на нее странным взглядом. Ева на миг испугалась того, что, возможно, этот вопрос был оскорбительным. Кто поймет эти местные правила? Однако голос Блуда был скорее удивленным, чем сердитым, когда он спросил в ответ: – Как меняюсь? – Ну, ваше лицо… Блуд непонимающе на нее уставился, и Ева повернулась к Валере за поддержкой: – Как это лучше объяснить? – Что объяснить? – уточнил Валера. – Ну, что у него все время черты лица меняются. – У кого? – осторожно спросил Валера. – Да у него, – указала она на все еще недоуменно глядевшего на нее Блуда. Валера озадаченно потряс головой, словно пытался вытрясти из нее Евин вопрос, чтобы не приходилось искать на него ответ, потому что ответа у него явно не было. – Лика, ты видишь, что у Блуда все время меняется лицо? – шепотом спросила Ева. Лика очень внимательно посмотрела на Блуда. Тот глядел в ответ исподлобья и мелькал так, что Еве пришлось на миг прикрыть глаза, чтобы отдохнуть от этого калейдоскопа. – У него обычное лицо, если не считать цвета глаз. Ева потрясенно уставилась сперва на Лику, а потом на Блуда. Черты его вдруг перестали сменяться. На Еву смотрел человечек с немолодым, перекошенным злобой лицом. – Но как?.. – начала было она, и тут Блуд исчез. Просто растаял в воздухе. – Ничего себе, – выдохнула Лика. В этот момент дверь избушки скрипнула, заставив их дружно отпрянуть. Ева поскользнулась на мокрой траве и непременно упала бы, если бы Валера ее не подхватил. Дверь, распахнувшись, явила пустой проем, потом качнулась, будто под порывом ветра, – раз, другой. – Кого тут нелегкая принесла? – раздался скрипучий старушечий голос из глубины избушки. Глава 16. В гостях у Бабы-яги В сказках Бабу-ягу изображали старой, уродливой, неопрятной, одетой в рванье. Но на пороге избушки появилась пожилая женщина с белым платком на голове и в темно-синем платье, поверх которого был повязан серый фартук: мятый и с влажными пятнами, как будто об него только что вытерли руки. Ничего уродливого в ее лице не было. Она выглядела скорее строгой. Как Мария Марковна. – Здравствуйте, – подал голос Валера. – Мы ищем своего друга. Баба-яга шагнула с порога, и Лика шарахнулась в сторону, однако Яга направилась прямиком к Валере. Тот неожиданно не стал отступать. – Дай руку, человечек, – сказала она, и Валера после секундных колебаний протянул ей руку. Его пальцы подрагивали. Баба-яга развернула его руку ладонью вверх и покачала головой: – Глупый ты, человечек. Тебе не следовало сюда приходить, – произнеся это, она повернулась к Лике, и та попятилась. Яга же неожиданно ей улыбнулась: – А вот тебе здесь понравится. Ну идемте. С этими словами она направилась в избушку, даже не взглянув на Еву. Лика проводила взглядом женщину и озвучила то, что, кажется, подумали все: – Мне это не нравится. Еще и Блуд исчез. Хотя выглядит она вполне себе мило. Я себе ее гораздо страшнее представляла. – Мы можем повернуть назад, но я не думаю, что мы выйдем из этого леса, – утерев пот со лба, пробормотал Валера. – Давайте только держаться вместе, – жалобно попросила Ева. Внутри избушка выглядела точно как в сказках: небольшая и мрачная. Из мебели у Яги были стол, две лавки, шкаф в углу да большая печка. С потолка свисали связки трав, сушеные грибы и какие-то узелки. В углу топорщилась в разные стороны прутьями метла. Зато здесь неожиданно пахло хлебом, и у Евы от голода заурчало в животе. – Садитесь, – махнула Баба-яга в сторону стола. – Куда? – уточнил Валера и с подозрением покосился на печь. – На лопатку и в печь, – развеселилась Яга. – Ты в устье-то не пролезешь. Да я тебя и не подниму. – А вы правда детей в печь сажали? – спросила Лика и присела на краешек лавки. – А то. Кто мамку не слушает, тот ко мне попадает. Баба-яга повернулась к Еве и вдруг так страшно сверкнула глазами, что Ева от неожиданности отскочила и больно ударилась о стену. При том, что выглядела Баба-яга вполне обычно и в общем-то приветливо, Еве вдруг стало страшно до подкашивающихся ног. Валера с Ликой неожиданно рассмеялись. Валера присел на скамью и повернулся к Еве: – Садись, чего ты? Ева не могла понять причин его легкомысленности. Уж кто-кто, а Валера знал слишком много о волшебных существах, чтобы вот так им доверять. Впрочем, возможно, он как раз знал, что Яга не настолько опасна, как принято было считать в народе. – Садись, садись, – сказала Баба-яга, не глядя на Еву, но, поскольку стояла лишь она, было понятно, что обращается хозяйка избушки именно к ней. И в этом обращении Еве вновь послышалась угроза. Впрочем, выбора не было – пришлось опуститься на краешек лавки рядом с Ликой. Баба-яга тем временем достала из печи большой каравай, поставила на стол три глиняные кружки и налила в них травяного чаю. – Ешьте пока. Потом в баньке попаритесь, отдохнете, а утром уже к Кощею пойдете. Друг ваш там будет вас дожидаться. – Может, мы лучше сейчас? – робко спросила Ева. Но Баба-яга, опять не глядя на нее, ответила почему-то Валере: – Нельзя тут с дороги в дорогу. Первым делом надобно отдохнуть, косточки попарить, на пуховых постелях сладко поспать, а уж потом с новыми силами… Она улыбнулась Валере, и тот улыбнулся в ответ. Было видно, что Баба-яга ему если и не нравится, то уж во всяком случае не пугает. Ева оглядела комнату, в которой не было даже намека на пуховые перины. Впрочем, может, в сказочной избушке есть какие-то невидимые комнаты? Кто их знает? Баба-яга достала из ящика шкафчика огромный нож, лихо порезала каравай на части и разложила по трем тарелкам. Лика, к удивлению Евы, взяла кусок каравая и начала есть, безбоязненно запивая чаем. – Вкусно, – похвалила она. – Ай спасибо, человечек, уважила бабушку. Да вы ешьте, ешьте. Знаю я, что у вас с той стороны о нас говорят, каких только страстей не рассказывают. Детей издавна на лопату сажали да в печи прогревали, чтобы от хвори избавить. Баба-яга присела на лавку напротив них и подперла щеку кулаком. Евина бабушка тоже так делала, когда кормила их с Ильей. Смотрела хозяйка при этом только на Лику и Валеру, полностью игнорируя Еву. И это сбивало с толку. Еве, с одной стороны, хотелось, чтобы Яга прекратила ее игнорировать, с другой – она слишком хорошо помнила, как испугалась, стоило той посмотреть ей в глаза с дурацкой шуткой про непослушных детей. – А вы каждый день караваи печете? – спросила Лика. – А я всегда чую, что ко мне гости пожалуют. – Как это? – удивился Валера. – Ну так я в этом лесу хозяйка. Ох, обрадуется тебе Кощей, человечек, – посмотрела она на Валеру. – Он же дружбу с твоей хозяйкой водил, почитай, тыщу лет. Разузнать о ней захочет. Да ты ешь, ешь. Валера взял в руки кусок каравая, и Ева в отчаянии на него посмотрела, надеясь, что у него хватит мозгов не попробовать. Почему-то Еве казалось это важным. Сама она, несмотря на урчащий желудок, ни за что не притронулась бы ни к еде, ни к питью в этом доме, хоть и не могла объяснить, что именно ее беспокоит. – Ну, пойду я баньку натоплю, – Баба-яга встала с лавки и стремительно вышла из избушки. – Не ешьте! – прошипела Ева, стоило Яге выйти. – Почему? – спросил Валера и поспешно отложил свой кусок. – Да на вкус он нормальный, – пожала плечами Лика. – И Яга вполне милая.