– Нужно было их всех там оставлять, – нарушил тишину ворон, и Жаров, подскочив на месте, уставился на него диким взглядом. – Это он сказал? – Да, он говорящий, – пояснила Лика, поскольку Никита все так же молчал. – В смысле, как попугай? Не по-настоящему же? – Долго все это терпеть будешь? – спросил ворон. – Что? – шок Жарова был таким комичным, что Еве даже стало его немного жалко. – Это он мне, – любезно пояснил Никита, а потом неожиданно жестко добавил: – Ты умер, Женя, а я тебя оживил. Ева в этом помогла, спасибо ей, – Никита на миг шутливо склонил голову. Жаров, разом забыв и о вороне, и о Никите, перевел взгляд на Еву. Ева думала, что он спросит: «Как умер?» – возмутится от слов Никиты, но Женька просто смотрел на нее, будто пытался найти на ее лице какую-то подсказку. – Ты был в погребе у Бабы-яги, – сказала Ева, чтобы что-то сказать. Жаров медленно кивнул и отвел взгляд. Спрашивать ни о чем он не стал. Ворон принялся скрести землю, будто пытался выкопать насекомых. На деле же, кажется, просто разминал лапы. – Может, посмотришь, что там? – спросил у него Никита. – Я и так знаю, что там. Орда местного воронья. Кружат молча, но стоит выйти, опять поднимут ор. Ягу уже врасплох не застанешь. Опять будешь в немилости. – Разберусь, – отмахнулся Никита. – Не хочу здесь до темноты сидеть, а ночью потом по лесу носиться. – Поэтому и нужно было сидеть дома, – сварливым тоном сказал ворон. Никита посмотрел на него сверху вниз, скорчил гримасу и, приподнявшись, перебрался к пологу из веток. – Не вздумай, – сказал ворон. – Там дубы волшебные ожили. Хочешь, чтобы тебя опять по косточкам собирали? – Домой я хочу! – огрызнулся Никита. – А далеко твой дом? – подала голос Лика. Она сидела, обхватив колени и устроив на них подбородок. – Полдня пути верхом, – отозвался Никита. – А как же ты успел туда добраться, переодеться и сюда вернуться? – спросил Валера. – А кто тебе сказал, что я успел до дома добраться? – обернулся к нему Никита и присел на землю. – Ну, ты явно не в этом был в академии. – Так у меня тут охотничий домик недалеко, – пожал плечами Никита. – Я не люблю в вашей одежде здесь ходить. Вопросы возникают. – У кого вопросы? – уточнил Валера. – Вот у тебя, например. Только и делаешь, что спрашиваешь. В общем, так, озвучиваю очевидное: Яга сильно не рада тому, что вы ушли. Пользоваться живой и мертвой водой без соответствующего разрешения – наказуемое деяние. Я уж не говорю о том, что я должен был уже к дому подъезжать, а не болтаться тут. Так что, вернувшись за вами, я сильно подставился. – Это еще слабо сказано, – все так же скребя когтями землю, прокомментировал ворон. Жаров вновь дернулся от неожиданности. – Поэтому либо вы слушаетесь беспрекословно и мы все вместе выбираемся, либо я ухожу, а вы делаете дальше что хотите. Вы можете подумать, – разрешил Никита и поскреб пальцами по земле. Ворон тут же перелетел поближе к нему. Ева посмотрела на Валеру. – Такой себе выбор, – вздохнул тот. Лика повернулась к Никите и сказала: – Как мы можем тебе доверять после того, как ты нас усыпил и сбежал из академии? – Ну, то есть остаетесь? Хорошо. Погнали, – кивнул он ворону и привстал, готовясь выбежать. – Эй, подожди! – Валера тоже привстал, на миг оглянулся на Жарова, но тот по-прежнему ничего не говорил. Ева не могла его осуждать. Скажи ей кто-то, что она умерла, а потом воскресла, она, вероятно, тоже выпала бы из реальности, пока все это не осмыслит. – Ну что? Принимаем его помощь? – спросил у всех Валера. – Других вариантов все равно нет, – ответила Ева, и Женька на нее посмотрел. Его правая щека была испачкана в земле, как и одежда. – Мы согласны, – подал голос Жаров, не отводя взгляда от Евы. – Отлично, – Никита сцепил пальцы в замок и, вывернув кисти, вытянул руки вперед, будто разминался. – Действуем так: сейчас мы с Корвином выходим и создаем шум. Много шума. Уводим отсюда основное веселье, а потом Корвин прилетит за вами, и вы побежите за ним. Очень быстро. Вопросы? – Ты в армии служил? – хмуро спросил Валера. – С вашей стороны нет, – рассмеялся Никита и указал пальцем на ворона: – На счет «три». Раз, два. – Три, – каркнул ворон, и они вдвоем вывалились наружу. Ветки тут же вновь сплелись в плотную стену, заделывая разрывы, но Ева успела увидеть, как на противоположной стороне поляны шагают деревья. А еще небо было черным от воронья. Снаружи начался невообразимый гвалт и замелькали всполохи, видимые даже сквозь сплошную стену из веток и зелени. Ева застыла в напряжении, чувствуя, как рядом с ней замерли ее друзья, готовясь к тому, что вот-вот придется куда-то бежать. Еву волновало, сможет ли бежать Жаров. Он же все-таки недавно вроде как умер… Она покосилась на Женьку, и тот, почувствовав это, посмотрел в ответ. Что-то в Жарове изменилось, но Ева никак не могла понять, что именно. – Ты двигаться сможешь? – спросила она. – А если нет, то что? – с вызовом уточнил он, глядя ей в глаза. – То мы будем тебе помогать, – вздохнула Ева. Сейчас, когда его жизни больше не угрожала опасность, она начала на него злиться, потому что именно из-за его дурацкого желания рвануть за Никитой неизвестно куда они оказались здесь. Полог разорвался так резко, что Ева вздрогнула. Никита ввалился к ним, едва не снеся успевшего подобраться к выходу Валеру. – Так. Все пошло не по плану. Валим! – Куда? – спросила Лика. Вместо ответа Никита схватил ее за руку и дернул на себя с такой силой, что успевшая было встать Лика едва не рухнула на землю. – Туда. Быстро! – Никита вытащил Лику наружу, и им всем пришлось бежать следом. Боковым зрением Ева отметила, что Женька, к счастью, в состоянии передвигаться. Ворон над поляной больше не было. Им на смену пришло нечто с тремя головами. Оно кружило в небе, размахивая перепончатыми крыльями, и то и дело пускало из пастей огненные шары, пытаясь попасть ими в одинокого ворона. Ева решила бы, что это Змей Горыныч, если бы не его размер: существо было не больше гуся. – Что за?.. – выдохнул Жаров, но поджидавший их снаружи Никита схватил его за плечо и с криком «Валим! Валим!» потянул к лесу. Они неслись как сумасшедшие, и Ева боялась только одного: что она запнется и упадет. Сражение в воздухе происходило безмолвно, лишь гудели огненные шары и хлопали крылья. От этого было вдвойне страшнее. Ева переживала за ворона как за друга. В лесу Никита не дал им остановиться. Они понеслись по тропинке, ломая нависавшие над ней ветки. Минут через десять Ева выбилась из сил настолько, что, казалось, просто упадет и больше не встанет. Именно в этот момент Никита наконец дал команду остановиться. Валера привалился к стволу ближайшего дерева. Жаров уселся на землю, а Лика согнулась, уперев руки в колени. Ева тоже прислонилась к дереву и в беспокойстве оглянулась на тропинку, ожидая погони. Тяжело дышавший Никита смахнул челку со вспотевшего лба и замер посреди тропы, вглядываясь в ветви деревьев так, будто мог сквозь них видеть происходящее у избушки Яги. – Он будет в порядке? – спросила Ева, тронутая его беспокойством за ворона. – Надеюсь, – повел плечом Никита. – Идемте. Здесь все еще опасно. – Кто был там в небе? – с усилием поднявшись с земли, спросил Женька. – Змей. Никита убрал в ножны кинжал с длинным острием, который, оказывается, до этого держал в руках. – Господи. Чувак с раритетным кинжалом вытащил нас из-под волшебной яблони с криками «Валим! Валим!», а в это время в небе змей плевался огненными шарами в говорящего ворона, – выпрямившись, произнесла Лика и повернулась к Еве. – Умоляю, скажи, что это всё – очередной морок.