– А я боюсь представить, сколько тебе всего придется увидеть, – с сочувствием произнесла Ева, и Лика к ней обернулась. – Я так надеялась, что это закончилось насовсем, – беспомощно сказала она. – Это не заканчивалось, Лик, – вздохнул Женька. – Я уверен: со всеми, кто здесь живет, что-то не так. – И с каких пор ты у нас великий аналитик? – буркнула Лика. Она переходила от полки к полке, касаясь каждого следующего предмета все менее уверенно. Ее пальцы замирали, потом быстро дотрагивались, иногда сразу отдергивались, иногда задерживались. Валера то и дело подбадривающе поглаживал Лику по плечу, и она, против обыкновения, принимала эту неловкую поддержку. А Ева с болью смотрела на ее опущенные плечи и думала, что они взвалили на Лику непосильную ношу, а еще – что это вряд ли закончится добром. Неужели они всерьез решили переиграть Кощея? Словно в ответ на ее мысли откуда-то раздался скрипучий голос: – Глупые человечки! Лика вскрикнула и едва не смахнула с полки золотой кубок, к которому как раз потянулась. Валерин фонарь мотнулся так, что пятно света описало дугу по потолку и картине на стене. В это время на прикрытой Женькой двери и дверном косяке как по волшебству появились две петли, и взявшийся невесть откуда огромный замок на их глазах влетел в эти петли и захлопнулся с жутким лязгом. – Мамочки! – воскликнула Лика, а Ева наконец вышла из ступора. – Кто бы ты ни был, где ты? – спросила она. Несколько секунд было тихо, а потом раздался голос: – На каминной полке. Ворон Никиты. Облегчение от того, что это не Кощей, быстро сменилось осознанием, что ворон вообще-то заколдованный волшебник, который явно может колдовать и сейчас. Что он, собственно говоря, и продемонстрировал. – Появись! – потребовала Ева, хотя ее голос прозвучал не властно, а скорее испуганно. Ворон не появился. – Я не низшее существо, человечек, я не подчиняюсь твоим приказам! Ева в панике оглянулась на друзей, пытаясь придумать хоть что-то. Обессилевшая Лика присела на пол у стены и сжалась в комочек, явно не способная сейчас ничем помочь. А вот Валерка с Женькой на миг переглянулись, и Валерка выразительным взглядом указал на камин. Ева понятия не имела, чего они от нее хотят, но единственное, что она могла сделать, – это попытаться вытянуть из ворона информацию. – Что с нами будет? – спросила она, делая шаг вперед. – Это решит царь Кощей, – ответил ворон и добавил: – Еще шаг, человечек, и ты станешь камнем. Ева отступила. – Вы под шапкой-невидимкой? – спросила она. – Да, человечек. Прекрати задавать вопросы! – угрожающе сказал ворон. – Вы не можете ей ничего сделать, потому что прокляты, – вдруг заявил Женька. – Вас приставили защищать сына Кощея. Если бы мы угрожали ему, вы бы могли сделать все что угодно, но его здесь нет, – Женька развел руками, взмахнув фонарем, – поэтому-то вы нас и заперли. Просто заперли. – Корвин, это правда? – спросила Ева, не веря в удачу. – Правда, – нехотя ответил ворон. – Отлично, – расплылся в улыбке Валера и, подойдя к Женьке, что-то зашептал ему на ухо. – Никита вернется утром, и вам не поздоровится, человечки. – Все непременно так и будет, – смиренно сказал Женька, и ворон вдруг появился на каминной полке, а Валера спустя мгновение вытянул руку и сжал что-то невидимое. И не успел ворон опомниться, как каминная полка вздыбилась с двух сторон и завернулась вокруг него в рулон. Миг – и края каменного рулона на глазах затянулись. – Сосиска в тесте, – нервно фыркнул Валера. – Оставьте ему дырочку для воздуха, – жалобно попросила Лика. – Я попробую, – выдохнул Женька, и в одном месте камень чуть-чуть разошелся в стороны. В отверстии тут же появился кончик черного клюва. – Класс! – Валерка хлопнул Жарова по плечу. – Сложно было? – Ну да, – признался тот. – Но легче, чем у нас. – Надо выбираться, – Ева помогла Лике подняться на ноги. – Ты как? – Нормально. – Вам не выйти отсюда, – каркнул ворон. – Вы глупцы, которые вздумали обокрасть Кощея! – Не, друг, – Женька обернулся к камину. – Это так не работает. Я начитался ваших книг о проклятиях. Тут все строится на очень понятном принципе: на правде. А правда заключается в том, что шапку-невидимку похитил твой хозяин у моего дяди. Поэтому я просто забираю свое. Валер, давай шапку мне, чтобы вообще вопросов ни у кого не было. Валерка передал ему шапку, при этом часть пространства, которая попадала в поле действия, кривилась и размывалась. Это было невероятно. Гораздо невероятнее, чем закрученный в каменный рулон говорящий ворон. Замок на двери мальчишки после недолгого совещания решили просто видоизменить: его дужка пропала, превратившись в какую-то странную завитушку, и Валера едва успел подхватить оставшуюся часть, пока та не грохнулась на пол и никого не разбудила. – Вам не выйти отсюда, – каркнул ворон, и Ева невольно вздрогнула. – Ев, – обернулся к ней Валера, аккуратно уложив остатки замка на пол, – повтори ему, что тебе сказал Кощей по поводу нашего ухода. – Что он нас отпустит, если мы сами захотим уйти. – Мы хотим уйти, – Женька немного театрально взмахнул рукой и исчез. Не успела Ева испугаться, как исчез Валера, а потом Лика. Следом исчезла она сама, когда Лика схватила ее за руку. Теперь Ева могла видеть друзей. На Женьке была надета шапка, отливавшая серебром и выглядевшая как колпак гнома. – Да, с дизайном у дяди проблемы. Я в курсе, – сказал Жаров, заметив Евин взгляд. – А как ты ее можешь видеть, если она у тебя на голове? – удивилась Лика и добавила: – Кстати, прикольно это все изнутри выглядит. – Я видел ее на этапе разработки. Идемте? Быстро выяснилось, что фонари, попавшие в поле действия шапки, тоже становятся невидимыми, поэтому толку от них ноль. И все же один фонарь они решили прихватить с собой, погасив остальные и оставив их на подоконнике. Дальше им пришлось идти, держась за руки по темному коридору, едва освещавшемуся лунным светом из больших окон. Лика выглядела уставшей и очень несчастной, и Еве было до смерти жаль подругу. Да, Никита и ей нравился, но это было явно не то же самое, что чувствовала к нему Лика. Ева лишь надеялась, что по возвращении домой привычная обстановка и время помогут Лике прийти в себя. – О, оружейная, – Женька остановился и указал на большую, обитую железом дверь. – Уверен? Я дорогу сюда не запомнил, – заметил Валера. – Я вчера полдня скакал по замку, пока вы все чтением упивались. Валера нахмурился, а Лика подняла было голову, чтобы что-то сказать Женьке, но, взглянув на него, расхохоталась. – Веди нас, о воинственный гном, – провозгласила она с видом прекрасной дамы, отправляющей рыцаря на ристалище, и небрежно махнула рукой в сторону двери. Дверь, к счастью, оказалась незапертой. Вот только высокие витражные окна почти не пропускали сюда лунный свет, поэтому в оружейной было настолько темно, что разглядеть хоть что-то не представлялось возможным. – Кто пойдет за мечом? – спросила Лика, и ее передернуло, как будто от холода. – Очевидно, я, – вздохнула Ева. – Никто из вас его не увидит. – Он тяжелый. Ты не поднимешь, – встрял Жаров. – А еще не стоит выбираться из-под шапки. Мало ли, вдруг кто-то здесь наблюдает? – И этот кто-то не заметит, что у него из-под носа увели меч? – скептически сказал Женька, уже потянувшись к шапке. – Нет. Правда. Давайте пойдем все, – предложила Лика. – Только, пожалуйста, можно я не буду его трогать? Ее снова передернуло. – Можно, конечно, – успокоила ее Ева. – Мы все в тот угол не залезем, – прошипел Валера. – Еще не хватало уронить доспехи. Не прекращая спора, они кучей пятились к углу, в котором за старыми доспехами должен был стоять меч, способный разрубить все на свете. – Его нет, – перекрыла их спор Лика. – Ева?