– А скатерть всегда работает исправно? – спросила Ева у вернувшегося Никиты, забирая из его рук вилку. – Сейчас да. Но был момент после попытки серийного запуска, когда она не работала несколько лет. Потом как-то ее стабилизировали, только подробностей я не знаю. Это секретный секрет, – Никита сделал страшные глаза. – А где на ней след? – спросил Валера, и Ева с Ликой непонимающе на него уставились. – С Анжеликиной стороны, – указал Никита. Валера, подавшись вперед, попросил Лику: – Подними край. – Сам подними, – неожиданно зло огрызнулась та. – Ну что тебе, жалко, что ли? – Я не буду ее трогать! – отрезала Лика, и все удивленно на нее посмотрели. Жаров, сидевший напротив Лики, подался вперед и, осторожно потянув скатерть на себя, чуть ее приподнял. Край ткани оказался надорван, будто кто-то вырезал небольшой кусок, захватив часть узора. В этот момент от двери вновь раздался свист Соловья-разбойника, и Ева едва не разлила чай, который как раз взяла в руки. Впрочем, Соловей тут же успокоился, когда увидел мужчин в белых халатах, вошедших в столовую. Неловко спустившись с табуретки, он заковылял в их сторону, радостно посвистывая. Один из мужчин достал из кармана конфету и, развернув ее, дал Соловью. – А ну не корми сладостями! – строго прикрикнула сотрудница столовой, выглянувшая на шум из боковой двери. – Да я только одну, – мужчина потрепал по голове довольного Соловья. Женщина подошла к тележке, поправила на ней скатерть-самобранку и обратилась к застывшей Лике: – Ешьте давайте, а то все остынет, а подогревать мне здесь негде. Ева придвинула к себе тарелку с рагу и, выловив кусочек мяса, сунула его в рот. Оказалось неожиданно вкусно. Даже очень. – Волшебно, да? – усмехнулся Никита, увидев выражение ее лица. Ева смущенно кивнула. Да, в их семье любили покушать, и мама всегда жаловалась на то, что у них нет скатерти-самобранки. – А почему не получилось поставить их производство на поток? – спросила она. – Потому же, почему не получилось и со всем другим. Никто не знает, как были созданы первые артефакты. Вот повторить и не смогли. – В них недостаточно волшебства, – сказал Валера. Над их столом повисла тишина, и было слышно, как волшебница отчитывает сотрудника, давшего конфету Соловью-разбойнику. – Он после сладкого спит плохо, волнуется, – выговаривала она. – А он здесь живет? – шепотом спросила Ева у Никиты. – Нет, у Анны Валерьевны дома. Она просто на смены его с собой берет. – А откуда он взялся? Никита неопределенно повел плечами, а Валера неожиданно сказал: – А это результат попытки вывести волшебных существ. – Волшебных существ? – эхом откликнулась Ева. Она о подобном не слышала. – Но об этом не принято говорить, – Валера отхлебнул из своей чашки и со стуком поставил ее на стол. После обеда Никита хитросплетением одинаковых коридоров вывел их из корпуса. Они оказались в уютном парке с фонтанчиком в виде золотой рыбки и беседкой, увитой виноградом. Цветочные клумбы пестрели тюльпанами всевозможных оттенков. За парком вновь начинались сосны. – Тот корпус, где мы обедали, – исследовательский. Учебных корпусов три. Вон там, – Никита указал на видневшееся за соснами белое здание, – экологи и метеорологи. – О, моя мама оканчивала этот факультет, – оживилась Ева. – Правда, она по профессии не стала работать. Разочаровалась в волшебстве. – Бывает, – вздохнул Никита. – А там, куда мы идем, будешь учиться ты, если не передумаешь, – подмигнул он Еве, и она улыбнулась. Было приятно, что он помнит о ее желании стать реставратором артефактов. – Сама школа тоже большей частью обитает в корпусе артефактов, – продолжил меж тем Никита. – Некоторые уроки проводятся на других кафедрах, но это уже после десятого класса. – А до города отсюда далеко? – спросил Жаров, убирая в карман смартфон, который и на улице ожидаемо не работал. – Возле шлюзовой, из которой вы вышли, есть выход за территорию. Оттуда ходят автобусы и маршрутки до Петрозаводска. Ехать где-то час. Но вас все равно за территорию не выпустят. – Да ладно? Ни одной дырки в заборе? – изумился Жаров. – Это режимный объект. Отсюда даже комар не вылетит. Впрочем, и не залетит. Кстати, если не хочешь связываться с волшебством бытовым, можно заниматься охранными видами. В исследовательском корпусе целый этаж спецов, отвечающих за безопасность. Жаров неопределенно хмыкнул, а Ева подумала, что доверять ему безопасность хоть чего-либо – дело гиблое. И спустя несколько секунд вопль Валеры это подтвердил. Стоило им пройти мимо фонтана, как незаметно отставший Жаров зачерпнул воды в ладони и вылил ее Валере за шиворот. Тропинка, петлявшая между соснами, вывела их сперва к зданию корпуса экологов, потом вновь завела в лесок, и спустя пару минут Ева оказалась перед корпусом, в котором ей предстояло учиться. Все эти «если не передумаешь» она всерьез не рассматривала. Как она могла передумать, если шла к этому всю свою жизнь? Перед корпусом Ева остановилась, потому что он был… деревянным, как постройки в Коломенском или Измайлово. Если бы он был меньше, его можно было бы назвать теремом, но в том, что бывают терема в четыре этажа, да еще с таким количеством пристроек, она не была уверена. – Ух ты! – вырвалось у нее. – Эффектно, да? – обернувшись, спросил Никита. Выглядел он при этом так, будто лично этот терем построил. – Здесь практически каждая вещь аутентичная. Не исходные артефакты, конечно, но с историей. Например, вот этот колокол, как говорят, с корабля Синдбада-морехода был подарен нашей академии сто сорок лет назад. Никита указал на корабельный колокол, висевший на стене справа от крыльца, и добавил, повернувшись к Жарову: – Позвонить не вздумай, а то такой переполох начнется. Это он зря, конечно, сказал. Жаров же теперь из принципа позвонит. – Ручка вот тоже из избы Бабы-яги, – прокомментировал Никита, поднявшись на крыльцо и потянув за большую кованую ручку. – Идемте. Он вошел первым. Жаров с Голосовым вошли за ним. Заглядевшаяся на колокол Ева спохватилась и побежала следом, но дверь успела закрыться: Лика, стоявшая на верхней ступеньке, почему-то ее не придержала. – Что случилось? – спросила Ева, заметив, что Лика застыла, вытянув руку перед собой, будто от кого-то защищаясь. Сразу почему-то вспомнился ее испуг в вагоне волшебной дороги. – Ничего, – тряхнула челкой Лика и не двинулась с места. – Мы идем? – на всякий случай спросила Ева, указывая на дверь. – Идем, конечно, – огрызнулась Лика и вдруг жалким голосом попросила: – Открой дверь, пожалуйста. Ожидая подвоха, Ева остановилась перед дверью и осторожно коснулась прохладного металла ручки. Стоявшая рядом Лика при этом смотрела на нее так, будто должно было случиться что-то плохое. – Да что такое? – воскликнула Ева, разозлившись не только на Лику, но и на себя за то, что успела испугаться неизвестно чего. – Ручка… волшебная, – наконец подала голос Лика. – Ну да. Никита же сказал. – Тебе… нормально? – В каком смысле? – не поняла Ева. – Тебе нормально ее касаться? – сглотнув, спросила Лика, испуганно глядя на руку Евы, сжимавшую ручку. – Да. Дверь распахнулась так резко, что Ева едва успела разжать пальцы. – Ну где вы там? – спросил Никита и, заметив выражение Ликиного лица, с беспокойством уточнил: – Все нормально? Ева хотела было сказать, что все не очень нормально, но Лика сверкнула на нее злым взглядом. – Отлично, – сказала она и протиснулась мимо Никиты в холл. Здесь было темнее, чем в исследовательском корпусе, потому что окна были гораздо меньше. Никаких волшебных существ не наблюдалось, зато на стенах были развешаны волшебные предметы. Иногда целые, иногда лишь фрагменты.