Дарена удивленно вскинулась, и так-то он может речи вести, да она его совсем и не знает. Отчего-то захотелось придвинуться ближе и взять его под руку, укладывая головушку на широкое плечо, чтобы его прочное убеждение в своей правоте перетекло и к ней. Внезапно Микула резко поворотил коней, и те с разлету врубились в гущу камыша. Дарья вопросительно расширила глаза. – Люди впереди, – буркнул Микула, доставая меч. Дарья вгляделась в метель, но ничего не смогла увидеть. – Может, твои? – осторожно спросила она. – Может, и мои – снег повалил, так встречать выехали. Переждем здесь. Дарена кивнула, но беспокойство лишь усилилось – а если то чужаки, а они вдвоем и больше никого?! Почему он не взял с собой воев? В такие-то времена. Начал накатывать удушливый страх. – Метель на руку нам, может, не заметят следов, – бодрым голосом постарался успокоить ее Микула. – Не хотел я тебя воями своими смущать, тут же недалеко. Дарья смолчала. – Да их четверо всего, – бодро повел он плечами, – справлюсь, если что. – Справишься, – уверенно махнула головой Дарена, скорее успокаивая себя, чем нахваливая Микулу. Сколько она не напрягала очи, всматриваясь в серые сумерки, она не могла различить всадников, только снежную пелену. Но они там были, в том уж не было сомнения, у вятского ватамана слишком уж наметанный глаз. – Ты уйди в камыши, подальше, на всякий случай, – осторожно произнес Микула. Дарья снова согласно кивнула, но с места не сдвинулась, ноги не шли. – Если тихо свистну, – добавил Микула, – то выходи, обошлось, если крикну: «Господи, помилуй», беги лесом к стороже. Найти сможешь? – Побежали сейчас, – потянула она его за рукав. – Нет, по следам пойдут, да и поймут, что нас двое. Я останусь, задержать. – Я без тебя не побегу, – вцепилась в мех его кожуха Дарена. – Велю, и побежишь! – гаркнул на нее ватаман, показывая свою вторую натуру. Дарья обиженно поджала губу. – Только поклянись, что совсем уж от меня не сбежишь, – уже мягче добавил Микула. – Да куда я теперь от тебя сбегу… любенький мой? – укоризненно покачала головой Дарена. Он быстро прижал ее к себе, даря мимолетный, но очень горячий поцелуй, и тут же оттолкнул. Дарена послушно отошла в прибрежные заросли. Микула быстро стал распрягать одного из коней, чтобы сражаться верхом. Жаль – лошадки подустали, но и у тех, что впереди, кони тоже могут быть не свежими. Не смотря на наказ, Дарена не могла заставить себя отойти слишком далеко, ведь ее любенький возможно сейчас будет умирать. Верховые вынырнули из вьюжной круговерти, их и вправду было четверо, четыре устало-сгорбленные черные фигуры на белом снегу. Воины, чужаки. Ехали молча, не спеша, заморенные лошади мерно покачивали мордами в такт шагам. Передний путник, поравнявшись со схроном Микулы, вскинулся, тревожно оглянулся, снова опустил голову, разглядывая припорошенные снежной дымкой следы полозьев. Дарена с трудом сдержалась, чтобы не застонать от отчаянья. Из своего укрытия она явственно видела, как все четверо оборотились к изломанному камышовому сухостою, вынимая мечи из ножен. – Град впереди какой? – крикнул передний воин, приложив руку ко рту. – Гороховец, – рыкнул Микула. Воины зашептались. Дарена держалась из последних сил, чтобы не бухнуться без чувств, ноги подгибались, а правое веко начало дергаться. «Господи, спаси его! Господи, спаси!» – бормотали губы. Что же будет?! – Далеко ли до Гороховца того? – снова подал голос передний – дядька, сутулой крепкой фигурой напоминавший о прожитых годах. Остальные, тонкие и гибкие, очертаниями скорее походили на юных отроков. Лица уже плохо различались в отсветах приближающейся ночи. – Как едете, так к утру доберетесь, – Микула говорил ровно и уверенно. – Поесть чего не найдется? – спросил один из молодых воев. – Найдется, – Микула прыгнул на неоседланного коня. Дарена увидела, как взметнулись над камышами его кудрявая голова и крепкие плечи. «Да что же он творит?!» Выехав из укрытия, Микула кинул крайнему вою узел с пожитками, заботливо припасенными, но к которым ни Дарена, ни он сам дорогой так и не притронулись. – Благодарствую, – приторочил узел к седлу молодой воин. – Конь у тебя справный, может и коня подаришь? – с чувством превосходства произнес другой юнец, нетерпеливо круживший на месте. – Наши-то подустали дорогой. – Отдам, коли взять сможешь? – насмешливо проговорил Микула, поиграв в руке оголенным мечом. Молодые воины зашушукались, изучая противника. – Не серчай, устали, пошутить в охотку, – опытным глазом оценил пожилой воин недюжинную силу противника. – Поехали, – рявкнул он на своих. – Он же один, а там второй конь есть, – зашептал на ухо вожаку вертлявый воин. – Из огня выскочил, так в полымя просишься, сказано – едем, – отрезал старый вой. Четверка побрела дальше. – Откуда едете? – крикнул им вдогонку Микула. – Тебе туда не надобно, – отозвался вожак. Тени растворились в черной мгле, словно их и не было. – Ты им хлеб отдал, а они еще и пограбить хотели, – встала у плеча спешившегося Микулы Дарена, – нехристи, как только земля таких держит? – Земля и не таких выдерживает, – кисло улыбнулся Микула и тут же, напустив суровости, добавил: – Неслуха, тебе когда велено было выходить? Нешто я свистнул? – Так отъехали же? – Как отъехали, так и вернуться могут, – Микула начал быстро впрягать коня обратно. – Уходим отсюда. Запрыгивай. Лошадки снова затрусили, грудью разрывая снежную завесу. Дарена без конца оглядывалась, пытаясь разглядеть погоню, но за спиной была лишь беззвездная ночь. – Испугалась? – ласково прошептал ей на ухо Микула. Дарена честно кивнула. – Не бойся, свою бабу защитить сумею, – приобнял он ее одной рукой. Дарена так же молча обняла любимого, пряча лицо в его кожухе. От Микулы пахло конским потом, сбитнем, а еще дымом, хвоей и зимой. И все после пережитого страха казалось не важным – ни гнев Евпраксии, ни злые насмешки Евфимии и Солошки, ни осуждающие перешептывания горожан. Вот он, здесь, рядом, живой, и даже можно различить удары его большого сердца. – Искушаешь, – хмыкнул Микула. – Просто греюсь, – отозвалась она, подставляя губы для поцелуя. – Замерзла? Скоро уж, – плотнее закутал Микула ее в шубу. Он достал откуда-то рожок и призывно затрубил. Ему отозвались таким же ответным ревом. – Ну, наконец-то, сподобились, – пробурчал Микула. Эо впереди замелькали светцы выехавшего навстречу ватаману отряда, подавая условный знак. Глава XXIV. Выбор С появлением посторонних, Дарена отпрянула от Микулы, отодвинувшись чуть в сторонку и плотней завернувшись в шубу. Было не уютно. К саням подъехал сотник Вадим. – Чужаков видели? – хмуро спросил Микула. – Нет, а были? – растерянно произнес сотник. – Четверо, ратные, по льду ехали.