И ничего не остаётся, Как только помнить силуэт. Тамара Шульга «БАМ» 22.09.2010 № 38 Безумное лето качало. Марина отрывалась «по полной» (в меру своего воспитания), однако оставаясь в рамках приличия. Она бегала на дискотеки, знакомилась, встречалась. Девушка постигала науку флирта. Теперь её любимый танец был белый[1]: она сама выбирала себе кавалера, не дожидалась, когда на неё обратят внимание, приглашала, сцепляла руки у него на шее, выпрямляла в локтях, танцевала, изучая партнёра насмешливым взглядом сощуренных глаз. Но, сама того не замечая и не желая, сравнивала всех и каждого с Андреем. Нет, ни один из них не мог с ним тягаться: то низко летали, то громко свистели. Душа жаждала сказки. Девушке мечталось, что однажды она встретит ЕГО: взрослого, умного, доброго, выйдет замуж, сделает умопомрачительную карьеру и будет завидовать сама себе. Спустя несколько лет они с Андреем случайно встретятся. Он поймёт, что потерял. Но она гордо ему скажет: «Но я другому отдана» и далее по классику. Айгулька уехала на сессию. Она тоже училась на юридическом, только на курс младше. Марина нашла себе новых подруг на дискотеке. Девчонки были весёлые, разбивные, скромностью и пуританством не страдали. Именно это сейчас и требовалось Марине, которая оставалась наивной и тяготилась своей же наивности. На той дискотеке они познакомились с компанией парней. Молодые люди были приятны в общении: матом не крыли, курили в сторонке и были абсолютно трезвыми. Весь вечер девчонки протанцевали с ними, создав единый круг. Дискотека закончилась. Тёплый летний вечер настаивал на продолжении знакомства. И компания дружно направилась в другой клуб, где дискотека работала до часу ночи. Ещё целых два часа удовольствия. До другого клуба добрались быстро. Бомбилы знали расписание дискотек и уже ждали клиентов. Молодые люди заплатили за такси и за вход. Именно сейчас началось деление по парам. Марине достался невысокий, коренастый Влад: круглое лицо, гладкие жидкие волосы, небольшие слегка рыжеватые усы над верхней губой. Одет по моде. Говорил Влад мало, словно жалел слов, зато улыбался много и обворожительно. — Ты потом с нами или домой? — спросил он, сломив сопротивление девушки во время последнего танца и прижимая её к своему телу. Его рубашка была слегка влажной от пота, тело горячим, дыхание — мятным. Они были почти одного роста. Марина видела, что взгляд мужчины направлен на её губы. Она чувствовала на спине его крепкие ладони. Он удерживал её так близко, что ей неудобно было двигаться: его нога между её бёдер мешала ей. Девушка смутилась: — К вам? — Ну да, твои подружки сказали, что не хотят расходиться. Мы тоже не прочь познакомиться в более спокойной обстановке. Нет, если ты против, мы довезём тебя домой. Сейчас в душе Марины боролись два чувства: самосохранения и «я уже большая девочка». Победила последняя. Они ехали на двух машинах. Остановились около одной многоэтажки. Пока парни расплачивались, девчонки переминались с ноги на ногу на улице. Тёплая светлая северная июльская ночь. Воздух насыщен пряными ароматами цветов. Эфир заполнен пением ночных птиц. Ничего не предвещало беды. Марину слегка потряхивало: «Куда я? Кто они?», но она отмахивалась от этих вопросов. В самом деле, все знакомятся, все ездят друг к другу в гости. Парни эти известны на дискотеке. Она сама видела, как к Владу подходили, здоровались, спрашивали, как дела. Разве они могут быть плохими? У неё слишком повышена тревожность. Она успела позабыть случай в общежитии, где пьяный «Бычок»[2] зажимал её в углу, а она вырывалась. Правда, он сам тогда её и отпустил, узнав, что она ещё невинна. В душе девушки жила уверенность, что с ней всё будет хорошо. — Девчонки, третий этаж. Лифт не работает. На лестнице не шуметь, чтобы не разбудить соседей. — дали инструкцию парни. Тот факт, что молодые люди подумали о соседях, возвысило их в глазах девушки. Дверь открыл пожилой мужчина. Он неодобрительно посмотрел на ребят, на девушек, но ограничился лишь приветствием и пригласил всех на кухню. — Девчонки, на стол накрывать помогайте. — весело скомандовал один из парней. — Знакомьтесь, наш дядя Боря. Мы не помешали? — Не помешали. За хлебом сгоняй. — велел он Владу. — С тобой сходить? — спросила Марина. Ей не хотелось оставаться без парня в этой компании. — Нет, магазин в подвале. Что ещё купить? Девчонки заказали сок. Влад ушёл. На маленькой кухне поставили стол по центру, вокруг стулья. На столе появилось сало. Резать его поручили Марине. Борис достал луковицу, очистил и порезал на осьмушки как яблоко. Кто-то поставил кастрюлю с картошкой на огонь. В общем, обычная суета. Вскоре вернулся Влад. Он принёс пару бутылок водки, одну бутылку красного вина, колбасы, томатного и апельсинового сока, пачку сигарет. Водку открыли тут же. Разлили по рюмкам. — Я не пью, — твёрдо сказала Марина. — Ты в компании. Так, нехорошо, — подал голос Борис. — Тогда я уйду. — она сидела на коленях у Влада, другого свободного места не было. Другие девчонки тоже сидели на коленях у парней. Кухня, размером три на три, не могла вместить в себя много стульев. — Куда? Сиди, — Влад удержал её. — Выпей, уважь народ. — Я не пью, — повторила Марина. В то время она не пила даже слабый алкоголь. — Ты нас не уважаешь? — прозвучала коронная для тех времён фраза. — Уважение не в водке. Я не пью. Я лучше пойду, пусти, — она попыталась встать. — Налейте ей вино. — сказал Влад и опрокинул в себя её порцию водки. — Не надо открывать вино. Я не пью. Понимаете? Я пью сок, чай, воду, я не пью алкоголь. — Ты чё, блатная? — заржала одна из подруг, забирая сигарету у своего кавалера. Но Марину не думали оставлять в покое. Кто-то подал ей сок. Она улыбнулась, пригубила. Горечь водки почувствовала сразу. Отставила. На столе появилась варёная картошка. — Почисти мне, — прошептал ей Влад. — Мне самому неудобно. Она взяла горячую картофелину и стала медленно счищать кожуру. Теперь ей надо было как-то уйти из этой квартиры. Она чувствовала, что это временная передышка. — Где у вас туалет? — также тихо спросила она у парня. — Я провожу, — он встал, довёл до совмещённого санузла. Марина зашла. Открыла холодную воду, намочила ладони и приложила к пылающим щекам. «Так, выдохнуть. Сделать вид, что всё нормально, а потом незаметно уйти. Если Влада нет, уйти сейчас». Влад поджидал её около дверей: «Марина, ты знала, зачем сюда шла. Выпей, расслабься, тебя трясёт». — На что шла? — она сделала большие глаза. — Давай, не будем изображать из себя целку. Что, не поняла? — и он бесцеремонно схватил её за руку и приложил к ширинке. Девушка попыталась выдернуть руку, но он не давал. Под её ладонью было что-то твёрдое. Где-то седьмым чувством она догадывалась ЧТО это. — Не трогай меня, пожалуйста, — прошептала она. — Я ещё девочка. — Тебе же не пятнадцать? Все вы девочки, — хмыкнул Влад. — Пошли на кухню. Выпьешь, расслабишься. Видишь, у меня стоит. Яйца опухнут, потом болеть будут. Потом эту фразу про опухшие яйца она услышит ещё не раз и от разных мужчин. Правда, со временем её реакция на неё станет циничной и пошлой. Но тогда… — Прости, я не хотела, — девушка паниковала. Она боялась насилия и верила, что молодой человек её поймёт. Поднимать шум ей тоже не хотелось. Неизвестно было, как остальная компания отреагирует. — Влад, вы что, уже е…сь там? — послышалось из кухни. — Нет, целку уговариваю выпить и расслабиться. — Кто тут целка? — из кухни, слегка пошатываясь, вышла одна из подруг. — Она? Во, врёт. — Не вру. Пусти, я домой. — Да пусть валит. Чесслово, мы не знали, что она такая е…ая на всю голову. — продолжала подруга. — Влад, так ты, может, не так предлагаешь? — из-за плеча подруги выглядывал молодой человек. — Слышал про сахарные губки? Для предков целками себя сохраняют. Проверит мамаша, дочка ещё не тронута. А дочка уже отсосала всему посёлку. — он громко заржал. Марина побледнела. Что делать? Паника теперь билась в макушку. Было ясно, что помощи ждать неоткуда, надежда была только на чудо. — Слышь, — Влад провёл пальцем ей по губам, — так и сказала бы, что ты сахарная. Там не трону. Обещаю. Пойдём, гланды продезинфицируешь. Он крепко взял её за руку и потянул на себя. — Вы чего двери не закрываете? — раздалось из прихожей. [1] Белым назывался танец, когда дамы приглашали кавалеров. [2] Этот эпизод описан во романе «Долг из прошлого». Глава 27. Бык (1990 г.) Не думать и не гадать,