Сумма, которую она назвала, звучала вполне приемлемо, Петр решил, что не разорится. – Не пугайтесь, Петенька, может, он и не возьмет денег, – сказала Анастасия Павловна. – Он хороший мальчик, правильный. – Ваш сотрудник? – Нет, действующий опер, как раз отпуск догуливает. Попрошу его помочь. Если откажется, тогда Стасов отрядит кого-то из наших, но качество, скорее всего, будет ниже. – Почему? – не выдержала Карина, не справившаяся с любопытством. До этого момента она молчала, не вмешиваясь в разговор и даже не подсказывая, когда Петр забывал какую-то деталь. Дома у Каменской она оказалась впервые и не столько слушала рассказ, сколько рассматривала комнату, книги, фотографии. – Потому что Витя Вишняков ужасно дотошный, – пояснила Анастасия Павловна. – Он глаза до дыр протрет, но увидит то, чего не увидит больше никто. Усидчивость и кропотливость – это чаще всего женские качества, мужчинам они не очень-то свойственны, особенно тем, кто приходит на работу в розыск. Этим нужен драйв, адреналин, а не тупое сидение на одном месте. Витя – редкое исключение. – Зачем же он пошел в полицию, если ему драйв не нужен? – не унималась Карина. – Хотел бабла срубить? – Ему внушили, что он тупой и что ему место только в полиции, – усмехнулась Каменская. – Он не хотел этой работы, но поверил, что ни с чем другим не справится. Видите, общественное мнение рулит, хотя верным бывает далеко не всегда. Она быстро набрала на айфоне текст сообщения, отправила. – У вас есть планы на завтра? – Карина работает дома, а я к Губанову поеду, – ответил Петр. – А что? – Можете перенести? – Работу или Губанова? – И то и другое. Мне нужно, чтобы вы целый день болтались по городу. Сможете? Карина отреагировала первой: – Я смогу, если нужно. Петр попросил пару минут, позвонил Николаю Андреевичу, наплел что-то про непредвиденные обстоятельства и договорился о встрече послезавтра. Губанов, судя по голосу, не был в восторге от такой необязательности, но что ж поделать. Звякнул айфон Каменской, пришел ответ, она прочитала и снова принялась набирать текст, который на этот раз был длиннее раз в пять. – Все в порядке, – сказала она, – Витя нам поможет. Ваша задача – шататься по открытым местам, ездить только на муниципальном транспорте, никаких такси или каршеринговых машин. Всюду, где можно, идите пешком. – В кафе можно? – спросил Петр. – Никаких проблем. – А на кладбище? – поинтересовалась Карина. – Раз завтра делаем перерыв в работе, то я бы сходила на кладбище. – На любое? – удивилась Каменская. – Или на какое-то конкретное? – На Миусское. Я там еще не была. Оно старое, существует с конца восемнадцатого века, там должно быть много интересного. – Сходите, конечно. Они поболтали еще полчаса, выпили чаю, пока Анастасия Павловна активно переписывалась с неким невидимым Витей. – С чего ты решила именно на Миусское идти? – шепотом спросил Петр. – Ты же сам говорил, что племянница Губанова туда ездила. Я погуглила, там, оказывается, Дзига Вертов похоронен. А сейчас вспомнила, когда оказалось, что завтра все равно не работать. А что, ты против? – Да нет, пойдем, конечно. Пришел Алексей Михайлович, вымокший под дождем, голодный и уставший. Петр понимал, что время позднее, их с Кариной присутствие становится неуместным и обременительным, но Каменская попросила подождать еще пять минут, пока она, по ее собственному выражению, «утрясет все детали». – Выходите из дома в десять утра, – сказала она на прощание строгим голосом, – возвращайтесь не раньше восьми вечера. Ведите себя естественно, головами не крутите, не оглядывайтесь. Не вздумайте вспоминать всякие штучки, которые вам показывали в кино: зеркальце достать, у витрины остановиться, шнурки завязать. Эти фокусы давным-давно не проходят. Не ныряйте за угол или в первый попавшийся магазин, не стройте из себя великих шпионов. Гуляете – вот и гуляйте, взявшись за руки. Зашли в кафе – делайте заказ и спокойно сидите, не срывайтесь внезапно. И – повторяю – никаких автомобильчиков. Если что – звоните мне или пишите, я буду на связи. * * * Выполнять указания Каменской было трудно. Петру каждую секунду хотелось обернуться, да и Карине еле-еле удавалось держать себя в руках. – Думаешь, за нами кто-то следит? – тревожным голосом спросила она уже в тысячный, наверное, раз. И Петр, тоже в тысячный раз, терпеливо повторил: – Не факт. Как раз это сегодня и проверяют. – Но зачем? Какая может быть цель у этой слежки? Мы же ни с кем не встречаемся, ничего никому не передаем, с криминалом не связаны. Кому мы могли понадобиться? – Кариша, я не знаю. Ну вот честно! Но если бабка не наврала и неизвестный тип действительно расспрашивал о тебе, то у этого должна быть причина. Возможно, произошло недоразумение, тебя ошибочно приняли за кого-то другого… – Или тебя, – перебила его Карина. – Или меня, да. Кого-то из нас или обоих сразу. Но зачем-то же этот парень в бейсболке приходил! И имя твое он откуда-то знает. – Мне не по себе, – призналась она. Петр вздохнул и крепче сжал ладонь девушки. – Мне тоже. Не думай об этом, постарайся отвлечься. – Не получается, – жалобно проговорила она. – Расскажи мне про книгу, которую ты вычитываешь. – Да ну, Петь, это скучно, очередные сладкие советы о том, как надо себя любить, чтобы сделать свою жизнь легче и лучше. Мальчики такое не читают. – Тогда расскажи про ту, которую ты недавно закончила. Ну, где королева Эстер. – Да, пожалуй, эта будет поживее, все-таки художка, – нехотя согласилась Карина. Начало рассказа пошло со скрипом, но минут через пять она увлеклась, разговорилась и даже не заметила, что они свернули с шумного Садового кольца в один переулок, потом в другой, третий и довольно скоро оказались на бульварах. Жесткая ладонь холодного осеннего ветра размазала облака по небу тонким слоем, который наконец прорвался, и выглянуло солнце. – Давай посидим на скамейке, последние лучики половим, – предложил Петр. Карина недоуменно и недоверчиво посмотрела на него: – Не замечала, чтобы ты любил загорать. – Пойдем-пойдем, – он потянул ее к ближайшей скамье, – ультрафиолет полезен для здоровья. Усевшись, он первым делом достал телефон и написал сообщение Каменской: «Сидим на бульваре, 10 минут гарантирую». Поймав взгляд Карины, пояснил: – Витя, или как там на самом деле его зовут, такой же человек, как мы все. Ему, может, кофе купить захочется или в туалет. Если он будет точно знать, что у него есть десять минут, в течение которых мы никуда не денемся, то… – Поняла, – кивнула Карина. – Это мудро. Но Анастасия Павловна ничего такого вчера не говорила. – Сам догадался, – буркнул Петр. Он вытянул ноги, поднял лицо к солнцу и прикрыл глаза. – Давай рассказывай дальше. Король решил, что его первый министр играет по своим правилам и сколачивает коалицию. И что потом было? Пришел ответ от Каменской: «Спасибо, это очень кстати» и три брызжущих веселыми слезами смайлика. Петр показал телефон Карине. – Видишь? Не такой уж я болван, все правильно сообразил. Вещай, сказительница! Слушать про королевские политические интриги было не интересно, и Петр, закрыв глаза, едва ли не проваливался в дрему: ночью оба нервничали, спали плохо, если вообще спали, а не разговаривали. Да ладно, пусть скучно, зато Карина хоть как-то отвлекается. На бульваре они просидели до тех пор, пока солнце не скрылось. Вышло минут двадцать, не меньше. Не спеша дошли по Страстному бульвару до памятника Пушкину, перешли по подземному переходу на Тверской бульвар и двинулись в сторону Никитских Ворот. – У тебя есть план? – спросила Карина, когда они поравнялись со зданием ТАСС. – Или мы идем куда глаза глядят? – Давай дойдем до консерватории, потом спустимся к Охотному Ряду, пройдем тем маршрутом, которым ходил когда-то Юрий Губанов, – предложил Петр. – А потом поищем место, где приземлимся пообедать. – А потом?